Визит к Зодиаку

Фрагмент романа "Сильнее чести" (фэнтези, приключенческая фэнтези, темная фэнтези, альтернативная история, попаданцы)

Когда Менхель развернул колымагу, и та покатила к цели, Антон пережил знакомое чувство: Рубикон пройден! Именно сейчас. Что будет – то и будет.

И вправду, всё случилось как по заказу. Прохожих близ дома не было. Ни одного! Ромка брякнул то, на что Антон не решился:

– Никого. Кажется, судьба на нашей стороне!

Антон не ответил. Как только фургон поравнялся с входом, только и сказал Мартину:

– Давай.

Лич мягко спрыгнул на мостовую, пригнулся к замочной скважине. Замок оказался для него делом трех секунд. Что-то скрежетнуло, щелкнуло – и Мартин распахнул дверь.

– Вперед! – Антон толкнул гролля в плечо, вылезая сам.

Повозка тут же отъехала в сторону, подальше от дома, чтоб не вызывать подозрений у случайных свидетелей.

Мартин шагнул в полутьму. За ним влетел Роман. Глазам и лича, и мага сумрак не помеха, а для Романа, чей накал чувств и сил был на самом пике, серебристый след вспыхнул так, что чуть не ослепил – вперед и вправо, через залу, к лестнице и вверх.

– Туда! – Злобин бросился по диагонали.

Лестница вела на балюстраду, этакий балкончик над первым этажом. Там открылась дверь, бросив неяркий свет, в ней возник силуэт человека.

Роман помчался по лестнице, а Мартину и лестниц не надо: он бесшумно, как призрак, взлетел на балкон. Обалдевший бандит и моргнуть не успел – лич просто дернул его за куртку, и тот, взмахнув руками, ушел в роскошный полет на зависть Голливуду. Слышно было, как он грохнулся на пол и там уже замер – навсегда.

В дверь выскочил другой, обомлел. Но лич и ему не дал долго пугаться. Резкий хват за глотку, хруст крошащихся позвонков – и труп свалился навзничь.

Роман едва не споткнулся об упавшего. Мартин отшвырнул мертвое тело ногой, Роман влетел в комнату, увидел, что след ведет в другую дверь.

– Там!

Мартин в два счета совладал с замком, дверь бессильно отлетела в сторону, с силой хлестанув о стену. Оба ворвались в помещение.

– Брось! – рявкнул Роман.

Зодиак не видел, как первый его подручный раскорякой порхнул в темноту, как второй с переломленной шеей мешком осел на пол. Но умный гангстер всё вмиг смекнул.

Он знал о личах. Ни разу не видел, но наслышан был. Что они могут летать, пробивать стены, не горят в огне, не тонут в воде… по сути неуязвимы и непобедимы. Слышал и мыслил критично: да, что-то есть, но по большей части сказки и есть сказки.

А вот когда увидел – страх пронял так, что чуть разум не потерял. Но помог инстинкт: он метнулся назад, схватил пленницу, едва не задушив, выхватил клинок из ножен.

Тут и застал его Роман:

– Брось!

Клинок хищно отблескивал у самого горла девушки, острие задевало кожу.

– Один ваш шаг – и ей конец! – выкрикнул Зодиак.

– Тогда и тебе, урод, – отрезал лич.

Дочка Менхеля стояла ни жива ни мертва. Что поразило Романа – она была миловидная, даже хорошенькая, разве что чуть грубоваты черты лица. И телом крепенькая, сплошные округлости везде.

Но это мелькнуло – и нет. Роман схватил рукоять клинка, сталь со злым свистом рассекла воздух.

– Брось, говорю, живым уйдешь. Ну? Слово чести!

В глазах врага метались страх и ненависть. Роман чуть сбавил тон:

– Я же сказал: живым уйдешь. Большего не обещаю, но для тебя сейчас и это счастье. Уяснил? А не то обижайся на себя, упырь. Ну, давай, давай!..

В глазах «упыря» мелькнула пугливая надежда. И Злобин мысленно перевел дух: вроде бы пошло на лад…

Оно бы, может, и пошло, да тут вдруг Менхелевой дочке от всего пережитого сделалось дурно.

Она глубоко сглотнула, обмякла, глаза ее закатились…

Бандит, отвлекшись, чуть ослабил хватку, и тело выскользнуло из рук.

– С-сука! – взвизгнул он. Рука с кинжалом судорожно дернулась.

Роман думал, что он себя знает. Да вот – хрен вам! Разве мог он знать, что может быть туго сжатой стальной пружиной?.. Куда там!

Страшная сила швырнула его вперед, клинок пробил шею врага, перебил позвонки, воткнулся в стену.

Тело дернулось в предсмертной судороге. Горло булькнуло, издало натужный сип. Роман брезгливо выдернул меч, отскочил в сторону. На сраженного он и не глянул, склонился к девчонке, осторожно похлопал по щекам.

Тут подоспел Антон, выполнявший функции «ближнего тыла» – что, впрочем, не понадобилось.

– Сработали, – сказал он не столько вопросительно, сколько утвердительно. – А что с мадам?

– Мадемуазель, – буркнул Злобин. – Избыток впечатлений, ничего страшного. Сейчас отойдет.

И он хлопнул по девичьей щеке посильнее. А сам поймал себя на мысли, что рука так и потянулась совершить еще один хлопок – к распиравшему платье круглому заду. Но он сдержался. Вместо этого сказал, прикола ради перейдя на русский:

– Эй, барышня, хорош гимназисткой прикидываться…

Та и впрямь открыла красивые светло-карие глазенки, непонимающе затрепетала ресницами.

– Вот это правильно, – перешел на франкский Роман, – пошли с нами. К отцу, говорю, пошли, к Менхелю!..

До девицы, наконец, дошел весь расклад событий, она резво вскочила на ноги и, не долго думая, бросилась на шею опешившему магу. Завизжала от радости и давай целовать своего избавителя.

Антон только рот открыл от неожиданности. Мартин вообще никак не прореагировал – как ему и положено. Ну а, герой, Злобин то есть, так ведь он никогда не отличался излишней робостью. А потому, решив не заморачиваться, взял да и впился в пухлые губы юной толстушки долгим страстным поцелуем. А руками крепко обхватил те самые вожделенные мигом ранее телеса.

Столетов покачал головой: н-дась, намучается еще с ним рыжеволосая красотка Брунгильда. Кобель ведь!.. Но для начала нужно вызволить подруг из плена. Тут мысли его обрели четкую направленность, и он зычно скомандовал:

– А ну, отставить обжиманцы! Делаем ноги и по-быстрому!

Молодые люди… то есть, молодые человек и лепрекониха – оторвались друг от друга, Роман бережно поставил новую подружку на пол. Затем все четверо гурьбой скатились вниз и поспешили на выход, где их, уже весь заходясь в кипише, поджидал гролль. Увидев свою родственницу – живую и невредимую, да к тому же подозрительно раскрасневшуюся – Бурый радостно гоготнул и кинулся к фургону. Остальные посчитали нужным от него не отставать.

Услышав шум, Менхель отодвинул полог, осторожно выглянул наружу и сразу же приметил родное лицо. Через миг отбитая девица попала прямиком в отеческие объятья.

Кто сказал, что лепреконам чужда дочерняя и ответная отцовская любовь? Визг вконец ошалевшей девицы, как и слезы папеньки, говорили сами за себя. Свидетели счастливого воссоединения родственников скромно стояли в сторонке и многозначительно переглядывались.

Но вот собрались уже ехать, как вдруг заупрямился Бурый.

– Это как же так? – скорчил он недовольную рожу. – Добро бросаем за так. Там же, – он указал корявым пальцем в сторону покинутого в спешке бандитского логова, – прорва барахла и разных цацек!

Все молча воззрились на всколоченного гролля, но тут вперед вышел Менхель и, приобняв родственника, ласково молвил:

– Оно, конечно, твоя правда, своячок. Да только одного ты не разумеешь: если будем тут торчать и грабежом заниматься, то можем и головушек наших буйных лишиться. Сечешь, о чем я?

Заводила неуверенно поморгал и, по привычке шмыгнув длинным носом, прогундосил:

– Н-ну… ясен перец. Так ведь жаль – хабар дармовой пропадает…

– А ты не жалей, – уже более жестко выдал лепрекон. – Жалко, оно у пчелки сам знаешь где…

После этих слов инцидент был исчерпан, возница – всё тот же Бурый – получил указание двигать домой, и фургон, наконец, тронулся с места, везя в себе шестерых победителей и одного спеленатого пленника.

По приезде радостный хозяин порывался немедля отпраздновать победу и, как водится, закатить пир, но друзья отговорили его от этой, соблазнительной на первый взгляд, затеи. Мол, сейчас не время для шумных застолий, нужно переждать и посмотреть, как события будут развиваться дальше. Весь вопрос теперь заключался в том, успел хоть кто-то из бригады Зодиака сообщить другим подельникам из банды Ржавого о похищенной лепреконихе или нет?.. И хотя нападение спасителей прошло никем вроде бы незамеченным, да и сами они не успели нигде засветиться, но кто ж его знает – судьба порой выкидывает такие фортели…

К тому же не мешало отдохнуть, набраться сил и привести растрепанные мысли и чувства в порядок – чай не на прогулку ходили.

В общем, Менхель, хотя и горел желанием ублажить избавителей, да и самого так и подмывало напиться до соплей, здраво раскинув мозгами, счел доводы новых камрадов вполне разумными и распорядился обеспечить гостей всем необходимым. Пленника же освободили от пут и заперли в одной из пустующих товарных клетей в обширном, как и сам дом, подвале, переоборудованном под склад. Снабдили толстым огрызком свечи и бочонком воды, кинули нехитрой снеди и велели сидеть тихо, а заодно подумать, какую пользу он может принести новым хозяевам.

На несмелый вопрос – как справлять нужду, выдали большой ночной горшок, предоставив узнику возможность наслаждаться ароматом от собственных испражнений. Тут ему не гостиница по первому разряду, пусть спасибо скажет, что вообще в живых оставили – но это еще под вопросом.

Пока суть да дело – выделил хозяин каждому по комнате (пустых гостевых помещений у него было навалом), тут и вечер подоспел. Сели трапезничать – скромно, без лишнего шума и веселья. Заодно обговорили и дальнейшие планы. Купец заверил, что уже отослал гонца к связному с наказом обрисовать ситуевину, а главное про крутых пришельцев рассказать. Связным был некий полуэльф, один из многочисленных слуг таинственного Хозяина. Так что, если всё пойдет как надо, в ближайшие день-два нужно ждать вестей. Возможно, вызова пред светлые (а может и темные) очи Безымянного. Менхель был уверен, что с такими козырями, как его достопочтенные гости – реверанс в сторону магов и лича, – карта его ну никак не может быть бита.

Когда встали из-за стола, совсем стемнело. Гости потопали на второй этаж, комнаты магов располагались рядом. А вот Мартин наотрез отказался от отдельного жилья. Да собственно, и зачем оно ему было нужно. Он не ел, не пил, не спал и, извините, не справлял нужду. Мог надолго впадать в оцепенение, сродни созерцанию подвижников духа, в то же время всё четко отслеживая вокруг на расстояние свыше ста шагов. В общем, лич решил заступить на неусыпную вахту. Лучшего сторожа и не сыскать – решили его подельники и отпустили немертвого. Поначалу тот хотел устроиться на конюшне, чтоб никого не смущать, да вот кони так не думали, начали беспокойно ржать и бить копытами в доски загона, чуя нежить, которую почти всё зверье панически боится… Тогда Мартин невозмутимо растворился во тьме, заняв позицию возле ворот.

Уважаемый читатель, это был ознакомительный фрагмент книги. Если вы хотите прочитать весь роман до конца, вам СЮДА