Валентина Ушакова. Дом с горгульями

ДОМ С ГОРГУЛЬЯМИ

 

Часть первая. Странные совпадения

 

1 июня

 

Водитель привез новую прислугу в особняк прямо с Киевского вокзала. Поезд прибыл около десяти, точно по расписанию. Молодая женщина осторожно присела на мягкое сиденье: непривычно, дорогая иномарка, кожаный салон. Прибывшая оказалась неразговорчивой, видно, устала с дороги, а может, и от природы молчаливая. Или же гастарбайтерша с Незалежной лишилась дара речи при виде красоты и величия русской столицы. Украинка завороженно смотрела в окошко автомобиля на проплывающие мимо огромные дома, памятники, нескончаемые потоки машин и людей. Они проехали район парка Победы и Кутузовского проспекта мимо величественных «сталинок».

Миновав шумный город, направились в элитный коттеджный поселок. Стоимость в комплексе элитных особняков экологически безупречного района начиналась от нескольких сотен миллионов до нескольких миллиардов рублей.

Гостья столицы издали увидела роскошные особняки, настоящие дворцы.

К одному из них, построенному в виде средневекового замка, они и подъехали. Охранник в камуфляже открыл ворота, и машина въехала во двор. Шофер пояснил, что участок земли – целых три гектара, а площадь дома – две тысячи триста квадратов…

Дом был огромен. И при этом прекрасен, как и зеленые бархатные лужайки, и декоративная растительность, дизайн настоящего английского парка! Но дом был главным. Он показался гостье самым красивым из всех виденных! Золотистый кирпич, черепица шоколадного цвета, витражный купол, башенки, балкончики, закругленные сверху окна, мраморная лестница…

 

Гармонию нарушали только омерзительными морды оскалившихся демонов, которыми заканчивались водосточные желоба. Бронзовые горгульи выглядели настолько реалистично, что молодая женщина невольно поежилась. Ей неожиданно захотелось развернуться и бежать без оглядки, сверкая пятками, пока хватит сил.

 

– Как живые, правда? – засмеялся шофер, назвавшийся Сергеем Петровичем, веселый седоватый мужик лет сорока пяти с военной выправкой, который нес туго набитую дорожную сумку новой прислуги.

Молодая женщина кивнула.

– Соседи – одни знаменитости. Политики, артисты…

Шофер с гордостью назвал несколько громких фамилий, но украинка равнодушно пропустила сообщение мимо ушей, скорее всего, она просто не смотрела российское телевидение. Они вошли через вход для персонала с торца дома. Пересекли просторный вестибюль. На стене висел большой портрет немолодого, но симпатичного и жизнерадостного мужчины, сбоку окаймленный черной лентой. Ясно было, что в доме совсем недавно не стало хозяина.

Прислуга, широко раскрыв глаза, смотрела по сторонам. Бесстыдная роскошь, богатство напоказ, изысканная красота интерьера потрясали воображение… Поднялись по витой лестнице на второй этаж. Постучались. Домоправительница Алина Иннокентьевна, сорокасемилетняя сухопарая дама с пучком каштановых волос на голове и близко поставленными маленькими серыми глазками на лошадином лице, тщательно изучила документы новой прислуги. Паспорт, отличные рекомендации от прежних хозяев и агентств, билеты с Незалежной. Внимательно просмотрела печати, сверила оригинал с фотографией. Все подлинное, не подкопаешься, в этом-то уж она разбиралась. Не вызывало сомнения, что перед ней стояла собственной персоной Сусанна Иосифовна Шуляк, тридцати двух лет от роду, гражданка Украины, присланная солидным агентством в качестве прислуги. А до этого Алина Иннокентьевна лично созванивалась с ее последней работодательницей, киевской предпринимательницей, переехавшей в Америку. У прежней хозяйки молодая женщина проработала почти пять лет. Та отозвалась о Сусанне более чем лестно: исключительно честна, чистоплотна и трудолюбива. А главное, не конфликтна, не любопытна, не болтлива. В работе незаметна, ненавязчива. Когда спросили о недостатках работницы, честно ответила, что та немного туповата, но вполне обучаема.

Внешность работницы вполне соответствовала интеллекту. Иссиня-черные волосы, стрижка-каре, челка прикрывает лоб. Темно-голубые глаза, перечерненные брови, овальные пятна румян на скулах, родинка на щеке, губы щедро намазаны ярко-малиновой помадой, немного выдвинутая вперед челюсть, хмурый, насупленный вид. Крупные пластмассовые клипсы на ушах алого цвета. Серебряный крестик на цепочке. Дешевенькое колечко, явная бижутерия. Иностранка вырядилась в жуткую кричаще-красную синтетическую блузку с кружевами и черную юбку ниже колен с разрезами по бокам, на ногах – поношенные коричневые туфли на низком каблуке. Ладно, хоть хватило ума не в вышиванке притащиться. Надо же: ненавидят москалей, а идут к ним в услужение. Домоправительница презрительно скривила тонкогубый рот. Сейчас проверим, что ты за штучка.

– Что означает треугольник на ярлычке одежды?

Украинка на несколько секунд задумалась, наморщила лоб.

– Можно отбеливать.

Домоправительница одобрительно кивнула.

– Чем чистишь натуральную обувь?

– Силиконовой губкой для обуви.

– А полы чем моешь?

– Экологичным средством Amway.

– А чем протираешь стекла в рамах картин?

– Полотенцем «Белый кот» из микрофибры.

Собеседование прошло успешно, Алина осталась довольна, что бывало крайне редко.

– Гм, Сусанна, не запомнишь, не выговоришь.

Усмехнулась. Какие дурацкие имена и фамилии у этих хохлов!

– Тебя в детстве как звали, Суся?

Украинка кивнула.

– Будешь называться Соня. Поняла?

Молодка равнодушно кивнула. Похоже, ей и правда было без разницы.

 

Новая работница, склонив голову набок, медленно перечитала бумаги, шевеля губами, затем подписала бланки договоров, тщательно выводя свою фамилию крупными буквами. В конце стоял пункт о неразглашении информации. Алина Иннокентьевна позвонила горничной.

– Зоя, подойди ко мне.

Затем обратилась к новенькой.

– Сейчас пойдешь, умоешься, смоешь всю вот эту боевую раскраску и переоденешься в униформу. Никакой косметики, поняла? Телефон поставь на беззвучный режим. И вообще, работаешь тихо, не гремишь, не напеваешь, не болтаешь. Прежде чем войти, всегда стучишь и дожидаешься ответа. Для прислуги санузел отдельный, у хозяев – свой. Если что-то нарушишь, то первые три раза – штраф, потом увольнение. Зоя, горничная, тебя проводит и все объяснит. Рабочий день с восьми, в семь тридцать перекличка прислуги. Будешь помогать кухарке, что скажет. А когда на кухне работы не будет, будешь помогать горничной. Не вздумай что-нибудь украсть. К прислуге здесь относятся по-доброму, но жестко. Ночью из дома не выходи, охранники спускают собак. Поняла?

Соня кивнула.

– Словами отвечай.

– Так.

– Нужно говорить «Да».

– Да.

– Вопросы есть?

– Ни.

– Нужно говорить «Нет».

– Нет.

Алина Иннокентьевна махнула рукой.

– Ладно, идите.

Бывшая Сусанна кивнула и потопала за подошедшей горничной, слегка косолапя. Домоправительница посмотрела ей вслед. Да уж, явно не болтушка, и то хорошо. Хотя, в тихом омуте… А может она такая, пока не освоилась. Алина Иннокентьевна прибрала бумаги в сейф и начала разбирать счета.

Горничная повела Соню наверх. В комнате на третьем этаже, которую отвели новенькой, уже стояла ее дорожная сумка, поднятая услужливым шофером Сергеем Петровичем. Крыло прислуги отличалось от господского только дизайном и ценой интерьера.

Комната была почти квадратной, Соня прикинула, площадь метров двадцать, не меньше. Комната была полностью оформлена в терракотовых, красно-коричневых, кровавых оттенках. Розовая люстра в виде лилии с алыми полосками. Даже багровая орхидея в коричневом горшке! На мгновение новой работнице показалось, что она находится в желудке великана, который ее переварит, как кусок мяса. Молодая женщина усмехнулась: что за глупые мысли лезут в голову!

Все было подобрано с тщательностью. Плотные портьеры. Большое зеркало размером с дверь в красивой раме. Телевизор. Мягкий уголок. Небольшой стол. Электрический чайник, фарфоровый чайничек для заварки, кружка. Блюдо с фруктами – яблоки, груши, мандарины, бананы, лимон, виноград розовый и зеленый. Вазочка с конфетами. Шкафчик. На одной полочке стояли чашки и блюдца. На другой – кофе, чай, какао, мед, сахар-рафинад, печенье, коробка конфет и несколько плиток шоколада. Открыла холодильник: минералка, молоко, пирожные, клубника, пачки сливочного и шоколадного масла. А еще сыр, порезанный ломтиками хлеб в упаковке, кетчуп, майонез. Достала из морозилки упаковку мороженого, положила вниз, чтобы вечерком полакомиться, но передумала и вернула на место: не хватало еще разболеться на новом месте! Зато переложила упаковку ветчины для бутербродов, подкрепиться вечером.

Вышла на маленький балкончик, украшенный узкими ящиками и горшочками с яркими цветами. Посмотрела вниз. Прямо под балконом – клумба из мелких белых, голубых и синих цветов, похожая на пышную круглую подушку.

Молодая женщина вошла в санузел: раковина для умывания, унитаз, душевая кабинка, похожая на огромный стакан. Душ Соня не любила, а замкнутое пространство вызывало чувство дискомфорта. Смыла косметику и стала выглядеть моложе и симпатичней. Надела приготовленное для нее строгое шоколадно-коричневое платье, немного великоватое. Причесала волосы. Затем извлекла вещи из сумки и разложила по полочкам в небольшом шкафу. Достала из сумки ярко-розовый телефон-раскладушку.

– Здоровеньки булы. Та, вже на мисти. Усе гарно. Добре. Так. До побачення.

Вошла Зоя, хорошенькая блондинка с большими голубыми глазами и маленьким пухлым ртом, одетая в нарядную черно-белую униформу, осмотрела новенькую и осталась довольна.

– А форма на тебя как раз. Как поправишься – новую закажут.

– А я поправлюсь?!

– Ага. Мне заказывали, а то бы уже не влезла. Здесь все поправляются. Халява же...

Горничная подробно изложила распорядок дня и правила для прислуги. Лишнего не болтать, спросят, ответь кратко. Если что непонятно, то спросить у нее или у кухарки. Обедает прислуга на кухне, после того, как поедят хозяева. Не отлынивать от работы, выполнять точь-в-точь, как скажут, никакой самодеятельности. Если что из посуды разобьется, то сказать ей или кухарке, ни в коем случае не Алине, а то разорется, наябедничает хозяйке и из жалованья вычтет. Все время ходить в униформе. Если испачкается, немедленно переодеться, а испачканную отдать ей. Ванна-джакузи господская на первом этаже, туда не лезь, а то сразу выпрут, а для прислуги – простая, на втором, но долго там не разлеживайся. Хозяйские вещи не мерить – тоже сразу выпрут. Из холодильника бери, что хочешь. Подъем в семь. Перекличка прислуги – в семь тридцать. На ней Алина представит новенькую прислуге. А потом – пахать до отбоя.

– А выходные здеся е? – робко уточнила гастарбайтерша.

– Какие выходные! Ты чо! Только на бумаге! Они же каждый день жрать хотят! Правда, доплачивают хорошо. Но по выходным после обеда можешь в город прошвырнуться.

– А если вдруг захвораешь, ну к врачу там…

– Врач у нас свой, в доме живет. Очень хороший, чуть не профессор. Если что, обращайся, он простой. А ты замужем?

– Ни. В разводе.

– А дети есть?

Соня вздохнула, опустила глаза.

– Сынок, семь лет почти. Але он с мамой моей дома остался.

– Да… Несладко тебе…

Новенькая махнула рукой.

– Та я вже привычная.

Горничная объяснила новенькой, куда можно заходить, а куда нет. Хозяевам глаза не мозолить, да и домоправительнице лучше лишний раз не попадаться. Затем понизила голос и продолжила инструктаж. Противная баба Алина, мстительная, настоящая змея. Никогда не возражай, кивни и ладно. Что ты хочешь, старая дева, ни один мужик не польстился, всех ненавидит! Притом ученая, диплом университетский имеет, поэтому с гонором, остальных и за людей не считает.

А теперь, как хозяин умер, житья и вовсе не стало. У каждого свой норов, один говорит делай, другой – не делай, и сделаешь – плохо, и не сделаешь – плохо. Не знаешь, кого и слушать, каждый суслик – командир. Вот и вертишься, чтобы всем угодить. А куда деваться: времена тяжеленькие. Дня бы никто в этом гадюшнике не работал, да где еще такие деньги заработаешь, а жизнь с каждым днем дорожает. Да кроме жалованья еще и полный пансион! Но только из-за одной Алины стоило бы еще и за вредность приплачивать!

– Она, представляешь, всех за дураков держит! Когда я устраивалась сюда, спросила, умею ли я пользоваться утюгом и пылесосом!

– Про це и дурный знае, – ухитрилась вставить украинка в неиссякаемый поток слов горничной. Зоя кивнула и продолжила:

– Ну! Как будто я из леса прибежала! Я тут тоже недавно совсем, четыре с половиной месяца всего, но насмотрелась уже – жесть! Раньше нас двое было, но, представляешь, та горничная сбежала с хозяйским добром, ее полиция разыскивает! Удобно было, на каждом этаже своя горничная, и работы меньше в два раза! Семеновна, уборщица, тоже уже с ног валится. Попробуй прибери восемьсот с лишним квадратов! И окна положено раз в десять дней мыть! Все постели застилать! Да глажка! Да еще цветы, да коты, да собаки! И весь VIP-гардероб на мне! Зарплата-то двойная да напополам не разорвешься. А приходящих они не хотят, только с проживанием! Полный дом бездельников, всякие там няни-гувернантки-сиделки, а убираться некому. Так что теперь и старшей горничной Веруше приходится задом трясти, пахать, как рядовой. Тоже та еще жучка, хотя тихоней прикидывается! Такая ханжа с поджатыми губками, а свое всегда урвет. Лицемерка, подлиза…

Зоя вздохнула.

– Что поделать! После Лизки никого не хотят брать. А насчет тебя они еще раньше договорились. Ладно, вечером забегу к тебе, поболтаем, если ты не против, конечно.

– Ни, ты шо!

– Я сегодня убираюсь на втором этаже, звони, если что.

Девушки обменялись номерами телефонов, и Зоя повела Сусанну, вернее, теперь уже Соню, на кухню размером с небольшой цех. Вернее, это была не кухня, а мастерская. Огромная электроплита, на которой стояли большие кастрюли. Большой котел в углу. Здоровенная духовка. Гигантский перламутровый холодильник. Разные приспособления: кухонные комбайны, посудомоечная машина, вертел, котел, тепан – большой металлический лист для жарки мяса, рыбы и овощей по-восточному и еще целая куча всяких приспособлений, о назначении которых Соня могла лишь догадываться. Длинные ряды специй в одинаковых баночках. Море посуды. Аппетитно пахло жареным мясом с луком.

Немолодая полноватая женщина в кудряшках и пышном белоснежном колпаке, собранном в складки наподобие юбки-плиссе или гофре энергично перемешивала что-то в большом котле. Она повернула к вошедшим круглое, раскрасневшееся от жара лицо, и приветливо улыбнулась Соне, которая явно оробела от всего этого великолепия.

Повариха Анна Степановна доброжелательно приняла новенькую и пояснила, что ее дело – чистка картофеля и прочих овощей, мытье посуды и уборка кухни. Одной-то тяжеловато было котлы ворочать, вот и выпросила себе помощницу.

Все показала, объяснила. На небольшом столике лежали две папки с файлами: график меню на месяц и кулинарные рецепты по дням. Сейчас Степановна ловко нарезала мясо, нож просто порхал, как бабочка, и новенькая невольно залюбовалась. Голос у кухарки оказался мощным, под стать фигуре.

– Старайся, Соня, здесь тебе не какая-нибудь забегаловка… Мигом выпрут, если что не так. Знаешь, сколько народу уж при мне сменилось, а я тут около года всего. Можешь называть меня просто тетя Аня.

Соня кивнула.

– Спасибочки, тетю. А мне сейчас шо мени робить?

– А вот садись и чисти картошку, только вымой ее сначала. Не спеши, успеется. Вон, фартук возьми.

Повариха бросила взгляд на маленькие, явно не натруженные руки новенькой, на длинные тонкие пальцы с коротким маникюром. А нежная, явно ухоженная кожа рук новой работницы вызвала у Степановны сомнение в том, что перед нею особа, привычная к физическому труду.

– А ручки-то у тебя, как у барыни…

– Так я же в перчатках роблю, – гордо ответила новая помощница. – Да еще на ночь кремом смазываю. Завжды! Я шкиру берегу!

Букву «г» она произнесла с мягким грассированием. Повариху не особенно волновало сохранение молодости кожи рук, поэтому Степановна не стала продолжать разговор, только одобрительно кивнула.

Соня кивнула, облачилась в синий клетчатый фартук, повязала такую же косыночку, убрав челку, надела перчатки и принялась за работу.

Некоторое время женщины молча трудились.

Затем хохлушка робко подала голос:

– А это… У вас, говорять, хозяин недавно вмэр… А я покойников боюся…

– Кто тебе сказал про хозяина? Зоя?

– Ну… И портрет еще…

– Вот звездоболка! Прямо не язык, а помело! Все растреплет, ну ничего не утаит, зараза! Вылетит она скоро за свою болтовню, вот увидишь! Овца бестолковая! Будешь болтать, и тебя выпрут!

И со вздохом добавила:

– Да, умер наш Константин Константинович, царствие небесное! И сорока дней еще не прошло. Так жалко! Хороший был человек, добрый, справедливый… Не то, что эти… Эх… И не старый уж совсем. Жить бы еще да жить. Сердце подвело…

– И врач не помог?!

– А как?! Константин Константинович вечером поужинали, приняли лекарство, легли спать, а утром уже все…

Неслышно, как тень, вошла суровая домоправительница.

– Опять лясы точим?

Кухарка недобро усмехнулась.

– А вы нам рты скотчем залепите…

Видно не слишком-то хорошая кухарка боится суровую начальницу.

Та, с видимым усилием сдержалась, чтобы не опуститься до уровня низших существ – кухарок-судомоек-уборщиц, лишь резко побагровела. Но и распускать людей нельзя, а то на шею сядут.

Прошипела, сузив глаза:

– Поговори у меня. Вылетишь, с волчьим билетом, как предыдущие, не хнычь потом…

После чего наглая кухарка-хабалка перестала для нее существовать. Затем домоправительница повернулась к Соне.

– Родственники, знакомые в Москве есть?

– Здеся робит моя сестра Халя Потылыця, тоже в прислугах.

– Не гаркай!

– Галя.

– Родная?

– Не, мы с ей двоюродные, а не рОдные.

– РоднЫе, – поправила домоправительница. – Учи язык, что ж в школе-то тебя не научили?

Кухработница пожала плечами.

– Так дома все на суржике говорять…

Домоправительница отрезала:

– Дома хоть по-собачьи лай. А здесь учись говорить по-человечески. Поняла?

– Да.

Алина Иннокентьевна посмотрела на почти полное ведро: картошку Соня чистила сноровисто. Придраться пока вроде бы не к чему… Старая дева развернулась и вышла строевым шагом. Что за люди! Ведь умеет же сучка говорить по-русски, только прикидывается, что не знает, явно нарочно мову впихивает. Да что с этих хохлов взять, ну ни на что не способны, кроме черной работы. Их в школе не грамоте учить надо, а бочки мыть.

Затем домоправительница прошла прямиком к хозяйке Надежде Константиновне и отчиталась, что все в порядке, новая работница уже трудится на кухне. Правда, туповата, но очень старательная, расторопная, справится.

– Привести?

– Потом, не до нее пока…

Глава дома, грузная блондинка лет шестидесяти пяти, глаза которой превратились в щелочки от бесконечных подтяжек, густо увешанная дизайнерскими украшениями, небрежно махнула рукой и тут же забыла о существовании судомойки.

 

На кухне кипела работа.

– А вы не очень-то ее боитесь, тетечко, – подала голос кухработница. Покончив с картошкой, молодая женщина уже так же шустро чистила морковь.

Повариха засмеялась.

– А пусть попробует меня выпереть, вобла сушеная! Она мне не указка. Я тоже про нее кое-что знаю… Выпрут, так обоих, еще неизвестно, кого вперед… Нашлась командирша!

Затем поняла, что сболтнула лишнее и резко сменила тему разговора.

– Ты ж с дороги, может, поешь или хоть чаю попьешь с ватрушкой? А то как-то не по-людски… Даже с дороги не дали отдохнуть, сразу в дело.

Соня покачала головой.

– Ни, тетечка, спасибочки. Я в поезде насиделась. И сытая я аж по уши.

– Тогда хоть сока попей. Полезный. Не из пакета, свежевыжатый – перед твоим приходом только приготовила.

– Ой, спасибочки, «Мультифрукт» – мой любимый!

Соня-Сусанна дочистила морковь, налила из стеклянного кувшина в высокий стакан ароматную, чуть мутноватую желто-оранжевую жидкость, с наслаждением сделала первый глоток. Вкуснотища! Сок, и правда, оказался по вкусу точь-в-точь, как магазинный «Мультифрукт», только настоящий, живой, а не краска с водой и ароматизаторами-подсластителями.

Опустошив стакан, вытерла рот рукой.

– Салфетку возьми.

Кухработница сложила губы бантиком, осторожно промокнула бумажной салфеткой, кинула ее в педальное ведро и начала чистить лук.

– Очки вон надень, а то слезы потекут!

Соня надела защитные пластиковые очки с уплотнением из мягкого пенистого материала, наподобие плавательных, и продолжила работу.

Закончив чистку лука, она сняла очки. Помыла скопившуюся посуду и подошла к окну. Там под руководством дизайнера-флориста сажали какое-то дерево, похожее на кипарис, а может, он самый и был, хотя вроде бы только на юге растет. Красивый молодой человек с вьющимися черными волосами, одетый в рубашку-поло василькового цвета (специально носит рубашки с коротким рукавом, чтобы мышцы накачанные показать!), почувствовал пристальный взгляд и повернул голову. Судомойка невольно отпрянула вглубь помещения. Повернулась к кухарке:

– Шо ще робить?

– Да пока все. Иди помоги Зое, а то она уже из сил выбивается. Но недолго, обед на носу.

Соня кивнула и пошла на второй этаж.

Неожиданно у лестницы молодая женщина чуть не столкнулась с крупной немолодой блондинкой, увешанной золотом и величественной, как английская королева. Не вызывало сомнения, что это и есть глава дома. Дама близоруко прищурилась.

– Вы наша новая работница?

Соня кивнула.

– Так.

– Как вас зовут?

– Соня.

– Хорошо. А я хозяйка дома, Надежда Константиновна. Идите, Соня, работайте…

Звонить горничной не пришлось. Новая прислуга по звуку пылесоса отыскала Зою и помогла ей с уборкой. Работы в доме было много… Соня работала и любовалась одновременно. Красота внутреннего убранства дома была достойна королевской семьи. Лепнина, позолота, как в театре, роспись в английском стиле, люстры из муранского стекла, похожие на грозди огромных бриллиантов, навесные потолки широких коридоров, напоминающие звездное небо. Сказка, воплотившаяся в реальность.

Горничная взглянула на часики.

– Ой, все, обед, беги на кухню, помоги Степановне. Сегодня ж суббота, а в выходные они все дома.

Соня вернулась к кухарке. Обед был почти готов. Помощница поварихи сменила простой фартук на белоснежный, кружевной, нарядный. А вместо цветной косынки надела белую шапочку с изящной отделкой. Полюбовалась на себя в зеркало: прямо английская горничная из фильмов про мисс Марпл! Новой прислуге предстояло вместе с кухаркой подавать блюда к столу. Там она должна была предстать перед всем благородным семейством.

Соня глубоко вдохнула, взяла поднос с блюдами, выдвинула нижнюю челюсть и двинулась в обеденный зал вслед за Степановной. Зоя во время совместной уборки уже успела кратко описать каждого, и теперь помощнице кухарки предстояло увидеть российскую элиту воочию. Конечно, ей некогда было внимательно разглядывать хозяев, но молодая женщина удивилась, как точно наблюдательная и смешливая Зоя описала каждого и дала убийственную характеристику.

Все семейство уже было в сборе в ожидании обеда. В знак траура одежда у всех членов семьи была темных тонов, у остальных, в знак уважения, – неярких, нейтральных. Серьги, часы, кольца из белого золота с бриллиантами. Стоимость одежды, нижнего белья, обуви и украшений любого из взрослых членов семьи, кроме Ариадны, составляла от трех до пяти миллионов рублей.

Во главе стола, украшенного цветами, монументально восседала уже знакомая блондинка с капризным выражением лица, хозяйка Надежда Константиновна, сестра умершего хозяина (Командир).

По правую руку от нее расположился племянник, сын покойного хозяина – президент фирмы Константин Константинович младший – потрясающе красивый светловолосый мужчина в модной щетине с насмешливым выражением лица (Бабник). У него были беспокойные ярко-голубые глаза, удлиненное лицо, нос с легкой горбинкой и тонкие подвижные пальцы. Соне он сразу понравился: видно, что не зазнайка. Рядом с Константином сидела супруга Марианна. Золотоволосая, свежая, румяная, с ямочками на щеках – настоящая русская красавица (Красотка). Ее большие глаза цвета бирюзы рассеянно скользили по залу, а тонкие пальцы с розовыми ноготками выводили на скатерти невидимый узор.

По левую руку от главы дома расплылся на стуле сын хозяйки, Александр, вице-президент фирмы. Тоже светловолосый, в стильных очках, но пухлый, в мамашу (Обжора). Над толстяком возвышалась жена Кристина, худая яркая брюнетка с тонкими губами и изящным изломом бровей, в которой все выдавало породу (Себе на уме). По соседству с черноволосой аристократкой вольготно раскинулся зять хозяйки – носатый, уже заметно начинающий лысеть Георгий, банкир с грузинскими корнями, похожий фигурой на бочку, со старыми шрамами у виска и на шее, выдающими бурную молодость (Проныра). За время обеда он ни разу не перекинулся словом или взглядом с женою Ирэн, дочерью хозяйки, обиженно надувшей губы блондинкой, очень похожей на мать (Клизма). Семейство банкира гостило в доме, пока в их особняке и в городской квартире проходил ремонт. Георгий с Ирэн и детьми занимали гостевые апартаменты на третьем этаже.

Рядом с Марианной, напротив банкира, сидел, небрежно развалясь, семнадцатилетний Стас, смуглый носатый брюнет с собольими бровями и презрительным выражением лица, старший сын Георгия и Ирэн, очень похожий на отца, но пока еще тощий (Мажор). За ним – хорошенькая старшеклассница Линда, дочь Константина и Марианны с волосами, пряди которых были выкрашены в разные, хотя не слишком яркие оттенки – желтый, бежевый и бледно-розовый (Куколка).

Кудрявый подросток Яша, задумчивый толстячок в очках и с брекетами на зубах, младший сын Георгия и Ирэн, как обычно, держался рядом с матерью (Ботан).

Напротив Яши в расслабленной позе сидела младшая сестра хозяйки, Ариадна. Никакая косметика не могла облагородить испитое и потасканное лицо женщины (Маменькина дочка). Рядом с ней сжалась, словно испуганный зверек, ее дочь-подросток Элина (Дебилка). Девочка была настолько не похожа на мать и прочих членов семейства, словно ее подменили в роддоме. Низкий лоб, густые черные брови, почти сходящиеся на переносице, длиннющие ресницы, нездешняя смуглость, мрачный взгляд близко поставленных небольших карих глаз, тяжелая нижняя челюсть. Соня кожей почувствовала, как от девочки исходит волна ненависти к более удачным родственникам, оттеснившим их с матерью на край стола.

Почти в самом конце стола, за курчавым Яшей, напротив Элины, – застыла, как изваяние, вдова хозяина, Регина. Худая блондинка чуть за тридцать с высокими скулами, прямыми светлыми волосами, пухлыми губами, миндалевидными зелеными глазами и безупречной матовой кожей гордо держала спинку (Стерва). Типичная фотомодель. Соне она напомнила гадюку: что-то холодное, скользкое и смертельно опасное. Полное отсутствие эмоций делало лицо вдовы похожим на маску. Изящное черное платье выгодно подчеркивало ее стройность. Даже украшения Регины были с черными камнями! Случайно встретившись взглядом с бывшей моделью, кухработница на мгновение оцепенела: там, под толстым слоем льда, яростно бушевало пламя. Соня вдруг припомнила оскаленную морду горгульи на фасаде.

Кроме домочадцев за столом находились и наиболее ценные работники. Жизнерадостный флорист-дизайнер Антон, синеглазый брюнет с голливудской улыбкой, загорелый до ровного золотисто-коричневого оттенка (Умник) оказался между вдовой и Алиной Иннокентьевной (Змея подколодная). Соня точно знала, что от таких роковых красавцев нужно держаться подальше. А элегантный доктор, мужчина лет шестидесяти с благородными сединами, Андрей Валентинович (Айболит) – между угрюмой Элиной и тощей чернявой гувернанткой Гретой, затянутой в глухое темно-синее платье. Дизайнер уже успел переодеться в рубашку шоколадно-коричневого цвета. Доктор, который получил кличку за усики с эспаньолкой и очки в золоченой оправе, приветливо улыбнулся Соне, а красавец-дизайнер приятельски подмигнул. Грета сидела неподвижно, как статуя, и так прямо, словно проглотила линейку. Казалось, что молодая женщина боится лишний раз вдохнуть. Ее маленькие черные глазки походили на блестящие пуговки, а тонкие губы были плотно сжаты. Застывшее курносое лицо гувернантки напоминало маску. Соне вспомнились слова горничной Зои: «Она вся как будто наизнанку вывернута».

За столом собрались не все члены благородного семейства. Калерия Вячеславовна, мать Надежды и Ариадны, после инсульта не выходила к общему столу и питалась в своей комнате вместе с сиделкой: Степановна носила им диетическую пищу. А маленький Миша с няней ели в детской специально приготовленную еду. Отсутствовала и молодая поросль: Костя – сын Константина-младшего, Саша-младший и Родион, сын Ариадны. Они учились в Лондоне, и должны были только через месяц приехать на каникулы.

Соня вдохнула, еще сильнее выдвинула челюсть и приступила к своим обязанностям. Только бы не споткнуться и не перепутать! Меню выходного дня было таким: карпаччо из белых трюфелей, телятина по-милански, морепродукты, итальянская паста тальятелле и сыр пармезан. На десерт – тирамису. К обеду полагалось две бутылки вина Chateau Petrus, три бутылки La Tache Romanee Conti pinot noir и виски Johnnie Walker Blue Label для банкира. А чтобы запивать еду – две больших бутылки шампанского Cristal rose, каждая по полтора литра! Кристина, единственная из всех взрослых, предпочла спиртному минералку.

Соня заметила, что дизайнер внимательно вглядывается в ее лицо, и это ей не понравилось. Расставляя тарелки, она спиной чувствовала взгляд молодого человека. Только бы ничего не разбить, и никого не облить! Когда обед подходил к концу, неловкая Элина уронила фужер с минералкой. Молодая женщина начала собирать осколки. Она поторопилась и почувствовала укол. На указательном пальце выступила крупная красная капля. Как неудачно! Соня быстро извлекла из кармашка носовой платок и прижала к пальцу.

Когда трапеза закончилась, помощница вздохнула с облегчением. Пронесло… Вернулась в кухню. Достала из аптечки перекись, обработала ранку и заклеила пластырем. Надела сверху напальчник.

Прислуга собралась в кухню, чтобы пообедать. Салат-оливье, щи, гуляш с картофельным пюре и тушеной капустой, картофельно-мясной пирог и чай. На выбор – с молоком, лимоном, творожной ватрушкой, печеньем, вафлями, конфетами. На столе стояла и недопитая бутылка шампанского. Степановна и Соня расставили тарелки и присоединились к собравшимся. Там был и уже знакомый Соне шофер Сергей Петрович, очень приятный, приветливый мужчина (На все руки). Щуплый садовник Иван Михалыч (Подкаблучник), сгорбившись, сидел рядом с женой, мощной, как танк, Людмилой Семеновной (Бой-баба), прачкой и уборщицей. Супруги жили в двухэтажном флигеле, отдельно от остальной прислуги. Они занимали две комнаты на первом этаже. На втором этаже обитал флорист-дизайнер Антон. Старшая горничная Вера Ивановна, хмурая женщина лет сорока пяти, невысокая, тощая, похожая на крысу узким лицом, маленькими глазками и вытянутым носом, что-то проворчала и досолила суп (Недокомандир). Повариха хмыкнула.

Водитель Петрович разлил остатки шампанского «для аппетиту» по стаканчикам, всем понемногу, кроме себя, и вздохнул. Олег, рослый светловолосый мужчина с военной выправкой и шрамом на щеке, один из охранников, быстро поел и попросил добавки. Затем поблагодарил и удалился (Сухарь). Серьезный, немногословный, отметила про себя новенькая.

Вскоре подошел второй охранник Анатолий, смазливый голубоглазый брюнет с военной выправкой, рот до ушей, масляный взгляд (Павлин). Такие Соне не нравились: нарцисс самовлюбленный, сразу видно. Этот сразу попросил двойную порцию и ел не спеша. Уборщица уплетала с таким аппетитом, словно ее не кормили неделю: умяла весь салат и дважды просила добавки. Да еще, уходя, прихватила с собой большой кусок пирога.

Когда все разошлись, Соня перемыла посуду, особенно бережно обращаясь со столовым сервизом из мейсенского фарфора, изображающим сцены охоты, и льежским чайным Hermes с золотым узором.

Закончив работу, подошла к окну. Там играл с белым пуделем и щенком далматинца хорошенький, как ангелочек, кудрявый мальчуган лет двух. Заметив в окне кухработницу, малыш улыбнулся ей так по-детски искренне, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Няня в униформе, очень симпатичная молодая женщина, посмотрела на Соню, как на пустое место.

Степановна предупредила, что ужин будет в семь, а стряпней она займется сама. Соня сняла фартук и отправилась на помощь горничной. Зоя вытирала пыль и одновременно инструктировала новую помощницу.

– Вот, видишь следы на полировке? И здесь тоже пятна, и здесь. Никаких пальчиков на столах, все должно блестеть! Это убираем в ящик, это тоже, ничего лишнего! Белые кожаные диваны три раза в неделю протираем и смазываем кремом… Цветы поливаем тоже три раза в неделю. Подогрев полов – двадцать-двадцать пять градусов. Поняла? Если что, не стесняйся, спрашивай! И техники не бойся, здесь все сделано «на дурака». Захочешь – не сломаешь!

Новенькая кивнула.

В семь Соня со Степановной подавали ужин. Нежная рыбка сибас с лимоном, приготовленная на пару. Запеченные овощи. Салат из овощей и крупы семян южноамериканской лебеды киноа, напоминающей внешне нечто среднее между гречкой и пшеном, а по вкусу – рис с едва уловимым горьковатым привкусом. Соевый сыр тофу, похожий на творог. После ужина Соня снова перемыла всю посуду, прибралась в кухне, помыла пол. Ноги уже гудели.

После работы кухработница быстро приняла душ и прилегла в кровать с полотенцем на голове: она очень устала. Горничная осторожно постучала в дверь: девушки были соседками. Соня накинула халат, открыла. Зоя вошла и с порога продемонстрировала бутылку красного вина.

– За знакомство. Сегодня я тут – добрая фея!

– Гуляем, девочки!

Соня выставила коробку конфет, печенье, порезала фрукты. Сделала бутерброды с маслом, сыром и ветчиной. Достала из шкафчика фужеры. Зоя налила в них темно-бордовую жидкость с густым ароматом и терпким привкусом слив. Кухработница сделала глоток, покатала во рту.

– Ого! Хорошее винцо.

– А то!

Девушки выпили, закусили бутербродами.

Соня вздохнула.

– Эх, жаль мороженое утром не достала! Можно и сейчас…

– Да ладно, не надо. Ну, как тебе здесь?

– Ничего...

– Всех видела?

– Да.

– Как тебе Костик, красава, да? А Антоша? Прямо персик! Сочный, сладенький. Так бы и съела целиком!

Зоя мечтательно закатила глаза, соединила большой и указательный пальцы и даже причмокнула от удовольствия.

Соня кивнула.

– Красун…

– Ага. Только, знаешь, какого он о себе высокого мнения! На козе драной не подъедешь! С характером!

– Оно и видно! Прямо павлин…

– Ага! Но такой красивый… – Девушка вздохнула. – Только он за Анжелкой приударяет. Она в него по уши втюрилась, как кошка! Повторим?

– Мне только чуть-чуть.

– Не боись, подруга! Пристегивай ремни, взлетаем!

Девушки добавили. Потом еще…

Когда бутылка была уже распита, и в головах появилось приятное легкое головокружение, девушки перешли к чаю, Соня задумчиво произнесла:

– Я вот одного не пойму… Почему вдова хозяина, мать наследника, сидит за столом чуть ли не с прислугой…

Зоя так и прыснула со смеху.

– В том-то все и дело! Ты ее раньше не видела. Она вначале огого как права качала. Ходила, как королева. Потом судом грозила. Это уж когда завещание зачитали. Хозяин-то все старшей сестре оставил, Надежде Константиновне. А остальным – ноль, композицию из трех пальцев (Зоя энергично продемонстрировала, какую именно). Представляешь, как весело!

Соня задумалась, подперев щеку кулаком.

– Но этого же не может быть! Я ни разу не адвокат, и то знаю, что ребенку положена доля в наследстве! По-любому!

Зоя расхохоталась.

– Мимо кассы, подруга! Держи карман шире! Адвокат Регинке бумажку показал, где русским по белому сказано, что Мишенька хозяину вовсе и не сынок! Гены не те!

– И что, они чужого ребенка в доме держат?!

Зоя захохотала еще громче.

– Ну, ты наивная! В том то и дело, что не чужого! Иначе ноги бы ее тут уже не было! Анализ показал, что Мишенька хозяину не сынок, но и не чужой. Ближайший родственник!

– Как так?!

– А тут и вторая бумажка имеется. Тоже анализ генетический. Там сказано: Мишаня – внимание! – родной сын Константина Константиновича…

Горничная сделала эффектную паузу…

– Младшего!

И Зоя схватилась за живот, содрогаясь от смеха.

Соня наморщила лоб.

– Так он хозяину внук что ли?

– Ты прямо Шерлок Холмс! Точно в дырочку!

Зоя зашлась в смехе, повизгивая так, что Соня забеспокоилась, как бы горничная не умерла со смеху. Когда новая подруга отсмеялась, кухработница задумчиво произнесла:

– Хм. Ее понты понятны. Регина могла бы подать на алименты и не малые...

– Да, у нее серьезная подвязка. А смысл? Живет на всем готовом, как королева, пока нового дурачка не найдет… Неважно, как оно крякает, важно, как плавает.

– Ну, как бы все равно лучше, чем в приживалках ходить. Песок – плохая замена овсу.

– Тяжело, конечно, из князи обратно в грязи. Но главное – теплый кусок. И бедная вдовушка переобулась в воздухе... А Мишане по-любому что-нибудь да перепадет. Ведь не чужой же… Все же молодец Арнольд Виталич, хорошую подломаку ей сделал, прямо на глушняк бил! А, к слову, Арнольдик сам недавно третий раз развелся! Вау! Шикарный мужик! Ваще! Зачетный перец! Хоть и не молоденький. Завтра сама увидишь.

Зоя снова захихикала и показала большой палец. Но Соня продолжала сомневаться.

– И все равно в браке есть совместно нажитое… Это ж вам не просто там… Что-то же ей за эти несколько лет причитается. Даже при разводе. А уж вдова – главная наследница! И внуку все равно что-то должны выделить. Стопудово.

Зоя кивнула.

– Даже не сто пудов, а тыща. Только у хозяина все было нажито до нее. А последние годы бизнес, наоборот, шел не очень. Они в суд вообще могут предъявить бумажку, что были одни убытки, все в долгах, того гляди по миру пойдут. И вообще! Куда Регинке с ними тягатьcя! Так они ей бабки и отвалят, ага! Сто рублей на счастье и пошла вон! Фигу ей, шалаве, а не бабло. Дешевле киллера нанять. Жорику это – раз плюнуть. Она же не дура! Вот и засунула язык в укромное место.

– А Костина жена? Как они в одном доме-то живут?

– Марианна очень любит Костю. Да она уж и привыкла: он ни одну юбку не пропустит. Ревнует, конечно. У Регинки-то совести вообще нет. Зато Марьяша – законная жена, красавица, а та – так, доска гладильная, подстилка. Там, в агентствах, ее все мацали, как обезьяну. Давно бы поперли поганой метлой, да Мишаня-то не виноват… Такой хороший мальчик! Весь в Костю.

Но Соня упорно стояла на своем.

– Все равно. Она может сказать, что он все знал и все равно на ней женился, и ребенка на себя записал. Ведь даже чужих детей усыновляют. Женился, значит, любил. И все простил…

– А вот и нет! Еще имеется видео, где он после анализа на нее орет, а она клянется, что это какая-то ошибка, и Мишаня – его ребенок. Представляешь, какая наглая! И это при том, что есть еще и третий документик, тоже анализ. Типа, лампа перегорела. Хозяин уже и не мог иметь детей: у него в причиндалах давно все передохло… Он в тот же день позвонил адвокату и изменил завещание! Представляешь, какой Регинке облом! Думала, что всех наколет, и на тебе! Сама же на своем дерьме и поскользнулась, кошка драная. Раскатала губищу! А вот хрен ей в дикое рыло!

Зоя уже просто каталась со смеху, повизгивая от восторга.

– Тихо, а то весь дом перебудишь!

– Не переживай, здесь идеальная звукоизоляция, это тебе не хрущевка. А форточку я закрыла.

– И все равно я не понимаю… Ну, Костя, Регина, Мишаня – ясно. А остальные-то причем?! Почему он выбрал именно Надежду?

– А кого еще?! Ариадна – пьянь. У Алекса, только вид солидный, а на деле его, кроме жратвы, ничего не интересует. Ирэн в рот Георгию смотрит, как он скажет, так и будет. Не, Жора, конечно, шустрый, но ему доверия – ноль. С такими рожами раньше ларьки «крышевали», а теперь – элита, в журналах фото! Из деловых-то двое всего: Костя да Надежда. Остальное так, балласт…

– Так ведь Надежда все своим детям передаст…

– Не, ты что! Они же через год без штанов останутся! Тот же Жорик, бывший бандюк, все к лапам и приберет, а Ирке – пинка под хвост. Только Костя! А эти так и останутся на полном пансионе.

– А ты откуда все знаешь?

– Уши имею… Они тогда между собою все перелаялись.

– Прямо при тебе?

– Да мы для них как мебель…

Соня засмеялась.

– Ага. И ты будешь мне втирать, что все эти разборки шли прямо при тебе?

Зоя смутилась, потерла нос.

– Ну, ладно… Только, смотри, никому, а то обоих попрут! Мне Лизка сказала.

– Это которая сбежала?!

– Ну! Вот никогда бы на нее не подумала, что воровкой окажется. Вроде хорошая девчонка была и не дура. Мы с ней дружили. Но ведь на лбу-то не написано…

– Она такая любопытная была?

– О, еще как!

– А она как узнала?!

Горничная захихикала.

– Она в шкафу сидела. В первый раз-то это случайно вышло… Она гардеробную мыла, ну и услышала. А потом уж от скуки. Я ее застукала, она мне все и выложила. Теперь-то я думаю, она подслушивала, чтобы узнать, где что ценное лежит…

– А что она украла?

– Да так, дребедень разную: серебро столовое, статуэтки фарфоровые, старинные, маленькие, собачки-кошечки разные, еще там какая-то мелочевка… Просто сложила все в сумку и свалила. Вот зачем такой геморрой, я не понимаю! Она же здесь хорошие деньги получала. А теперь в розыске. Все равно же поймают… Вот дуреха!

Соня вздохнула.

– Да… Фарш невозможно провернуть назад… А как ее охранники пропустили?

– Сумка-то небольшая была. Как раз хозяин тогда умер, вот она и воспользовалась под шумок…

Зоя извлекла из кармана мобильник, нашла нужное фото и продемонстрировала новой подруге.

– Вот она.

На фотографии рядом с горничной стояла рыжеволосая девушка со смеющимися карими глазами и пикантной родинкой у рта. Широкая улыбка обнажила десны. Рыжую вряд ли можно было назвать красавицей, но чуть удлиненное лицо казалось живым и обаятельным. В ушах у Лизы были серьги-звездочки с желтым камешком посередине.

– А где она жила?

– Да здесь же, в этой комнате…

Соню от этих слов немного покоробило.

– Да уж… Жаль девку. Считай, всю жизнь себе поломала.

Горничная вздохнула.

– От бедности все это. Крышу ей снесло при виде чужого богатства. Эх, как надоело болтаться в нищете, терпеть, прислуживать, как второсортная. Вот за что им такое счастье, скажи? Чем мы хуже их? Глупее или как?

Соня зевнула. Глаза у нее уже слипались. Зоя взглянула на часы.

– Ой, поздно уже! Я побежала! Смотри, не проспи! Подъем в семь! На всякий случай я тебе стукну.

– Ага. Я сейчас будильник заведу.

– Пока, Сонечка!

– До завтра… Спасибо за вино! Дякую!

– На здоровье!

Соня поставила мобильник на семь, прочла «Отче наш» и «Богородицу», сказала: «На новом месте приснись жених невесте» и мгновенно уснула.

 

2 июня

 

Мобильник заиграл бравурную мелодию, словно кулаками застучали по голове. Соне показалось, что она только что закрыла глаза, а уже утро! Молодая женщина совершенно не выспалась, и вставать жутко не хотелось. Потянулась, зевнула. Все тело болело после вчерашней работы, особенно ноги и плечи. Кое-как поднялась, натянула халат, потащилась умываться. Затем причесала щеткой волосы. Глаза сами закрывались.

В дверь постучали. Зоя!

– Ты как, в порядке?

Соня поморщилась, покачала головой:

– На ходу усну.

– Я тоже…

Девушки, вздыхая и потирая глаза, поплелись вниз на сверку. Перекличка прислуги началась ровно в семь тридцать. Все были на месте, включая сиделку, бывшую медсестру Ирину Платоновну, седоватую ширококостную женщину лет около шестидесяти, и няню Анжелу, стройную сероглазую шатенку лет двадцати четырех, очень хорошенькую. Алина Иннокентьевна представила новую работницу, затем дала каждому ценные указания. После чего все разошлись по своим местам. Степановна с Соней двинулись на кухню.

Повариха посмотрела на помощницу.

– Ты что такая заспанная? Не спалось на новом месте?

– Так.

– Наверно, Зойка тебя до ночи убалтывала.

– Ну, немножко чаю попили вместе.

– Ага. Вечно ищет свободные уши. Не люблю таких. Вроде и девка хорошая: расторопная, работящая, чистоплотная, а вот рот на замке держать не умеет. И тарахтит, и тарахтит всякую чушь, прямо как радио. Ее не переслушаешь. Сегодня пораньше ложись, а Зойку в три шеи гони, пусть кого другого убалтывает. Давно бы выперли, да новых людей в дом не хотят. Что она тебе рассказала?

– Ну, про все. Кого как зовут, кто кому кем приходится. Где что расположено. Не упомнишь же сразу…

Степановна махнула рукой.

– А… Понятно. Все про всех выложила. Да ну ее… Тарахтелка безмозглая…

Работа закипела. Вскоре завтрак для хозяев был готов: овсянка, для хозяйки – с молоком, для мужчин – яйца пашот, апельсиновый фрэш, крепкий кофе, чай с молоком. А еще тосты, апельсиновый джем и шоколадно-ореховая паста, печенье, круассаны, блинчики...

Зоя тоже не сидела без дела. Собрала одежду в чехлы и отправила с шофером Петровичем в химчистку. После чего занялась уборкой.

Соня начистила целую гору овощей и подошла к окну. Дизайнер Антон в рубашке-поло цвета зеленых яблок вместе с шустрым садовником Иваном Михайловичем копошились у альпийской горки. Соня вдруг вспомнила, что мужа уборщицы повариха называла за глаза Пихалычем и улыбнулась. Молодой женщине вдруг нестерпимо захотелось туда, где солнце, голубое небо, зеленая трава и аромат цветов, но, увы! Она невольно позавидовала дизайнеру, целыми днями пребывающему на свежем воздухе. Почувствовав взгляд, молодой человек оглянулся, но помощница кухарки уже отступила в тень. Соня выпила еще один стакан сока и продолжила работу.

Вошла домоправительница Алина. Убедилась, что все при деле, сделала для порядка пару пустячных замечаний и удалилась.

– Еще сегодня так попашем, а в будни-то полегче будет, – пояснила Степановна. – Они многие в городе обедают. А сегодня еще и адвокат на обед прибудет. Арнольд Витальевич. Очень хороший человек. А уж умный, слов нет! Я таких в жизни не видела…

 

Вдова хозяина Регина Юрьевна, как всегда, проснулась около одиннадцати. Чтобы выглядеть хорошо, нужно высыпаться. Теперь она нежилась в теплой ароматной ванне с лепестками роз. Такую ванну бывшая модель принимала ежедневно, за исключением критических дней, когда она довольствовалась душем. После «ванны Клеопатры» открываются поры, тело дышит, кожа становится гладкой и шелковистой, просто идеальной, и нервы успокаиваются. А что для молодой женщины может быть важнее чистой, сияющей здоровьем кожи? Она из-за этого даже в сладком себя ограничивала…

 

Регина протянула руку, взяла высокий тонкий стакан с апельсиновым фрэшем и неторопливо сделала несколько глотков. Поставила остатки сока на место и прикрыла глаза. Сегодня она собиралась заняться шопингом вместе с матерью: из-за траура бывшая модель не могла менять наряды, но можно купить себе хотя бы нижнее белье, а Мишане – игрушки и одежду. Ну и маме что-нибудь на лето.

Родилась Регина в семье партийного начальника, человека жесткого и беспринципного, привыкшего идти по головам. Слабакам нет места под солнцем, с детства внушал он дочке. Мать девочки была крупным торговым работником. Она вторила отцу: пока есть лохи, наши дела неплохи. Девочка впитала эту мораль с материнским молоком. Регина с детства привыкла иметь всё и причём самое лучшее: даже пеленки у нее были кружевные. Подруг у Регины никогда не было: ей не было дела до других, кроме того, одноклассники ей завидовали и потому люто ненавидели. Училась она неважно, но что не сделают учителя за подарочек или конвертик с деньгами? Да и кому помогло в жизни знание алгебры или астрономии? Зато Регина каждую свободную минуту зубрила английский, чтобы блистать на заграничных подиумах.

Но все изменилось. Отец лишился поста, его выпихнули более молодые и шустрые, а вскоре умер: инфаркт, сердце не выдержало. Мать занялась бизнесом, но конкуренты оказались сильнее и наглее. В ходе передела они потеряли почти всё. Мать, конечно, продолжала вести какие-то дела, но масштаб был уже не тот… Несколько магазинов, почти нищета, хорошо, что хоть это оставили.

Но Регина не собиралась сдаваться. Она поступила в модельное агентство, быстро оттеснила фаворитку хозяина и вышла на первый план. Конкурентки делали ей гадости одна за другой, но и Регина поступала так же. У нее было молодое, красивое тело, и она понимала: благодаря природному капиталу можно добиться многого. Мать учила: цени себя, не будь дешевкой, не разбрасывайся, даром никому не давай, не ценится то, что дается бесплатно. Нужно продать себя как можно дороже! Поэтому девушка быстро отшивала молодых и красивых, но неперспективных поклонников. Зато пожилые толстосумы привлекали ее внимание. Банкиры, политики и крупные предприниматели охотно встречались с моделью, дарили автомобили и роскошные украшения, но, увы, не собирались ради нее разводиться со стареющими и утратившими красоту и свежесть женами.

Чтобы хорошо выглядеть, девушка берегла здоровье: не курила, не нюхала кокс, не пробовала травку или экстази, как другие модели. Товарный вид прежде всего! Бокал шампанского после презентации новой коллекции или в ресторане с поклонником – всё, что она себе позволяла.

Поработала Регина и за границей, карьера серьезной, трудолюбивой и циничной модели быстро шла в гору. Она легко освоилась в новой обстановке: к слову, в этой среде нравы царили те же самые. Иди по головам и не останавливайся, иначе затопчут! Познакомилась с очень богатым мужчиной, который вроде бы начал проявлять к ней серьезный интерес: она уже ходила в элитные свадебные салоны, присматривая платье невесты.

Но все изменилось в одно мгновение. Машина, в которой Регина ехала с поклонником, попала в аварию. Мужчина отделался легким испугом, а ее вышвырнуло из машины, и девушка налетела животом на острый сук. Вначале матери сообщили, что дочь при смерти, но Регина отчаянно цеплялась за жизнь. Потом врачи сказали, что девушка навсегда останется калекой. Поклонник, конечно, тут же испарился, только один-единственный раз прислал цветы в больницу.

Но у Регины был железный характер, и она, пройдя все муки ада, справилась. Ее бойцовский характер только закалился. Лазеры сгладили шрамы на теле, но в душе молодой женщины рубцы остались навсегда.

Она вернулась в модельный бизнес. Главной задачей теперь было выйти замуж за обеспеченного человека, и Регина этим занялась со всей серьезностью, тем более и возраст уже подгонял.

И вот однажды на презентации Регина познакомилась с богатым вдовцом Константином Константиновичем. Правда, у него были дети от первого брака, но где найти совсем уж одинокого олигарха? Одно плохо: она никак не могла забеременеть. Обследование показало, что она здорова. Можно было бы использовать для своей цели и другого мужчину, но тогда бы ей просто указали на дверь вместе с липовым наследником. Тогда Регина соблазнила Костю-младшего, он был пьян, и она воспользовалась моментом… Когда случилась задержка и тест показал беременность, радовалась, думала: всё, будущее обеспеченно. Родился мальчик, и оказался очень похожим на мужа. Все складывалось как нельзя лучше.

Но, увы! Проклятый адвокат вывел её на чистую воду. В доме ее люто ненавидели все. Регине было не привыкать к подобной атмосфере: так было и в школе, и в модельном агентстве… И теперь молодая вдова терпеливо сидела в бедных родственницах, ожидая, когда, наконец, закончится траур. А потом уже можно будет начать подыскивать нового мужа.

Хотя, конечно, несправедливо, что их лишили наследства: все-таки Миша – член их семьи, и имеет право на свою долю. Без сомнения, в будущем что-нибудь перепадет и ему, но когда еще это будет! А деньги нужны уже сейчас, ведь молодость проходит! Можно, конечно, было бы и потребовать свою долю через суд. Но Регина понимала, как тяжело тягаться с сильными мира сего. А если она будет слишком уж настойчива, то это может для нее плохо кончиться. У Георгия еще оставались связи в той среде, где от лишних наследников избавляют быстро и недорого.

 

Сегодня за столом было на одного человека больше. Адвокат Арнольд Витальевич Мелингер был лыс, румян и весел. Усы, бородка и ослепительная улыбка, прямо «его превосходительство». Соня им невольно залюбовалась. Безумно харизматичен, остроумен, в такого и влюбиться можно. Энергия била из адвоката ключом. Сразу чувствовались недюжинный ум и волчья хватка. Присутствующие относились к нему с большим уважением.

Взгляд адвоката задержался на Соне. Арнольд Витальевич приветливо улыбнулся новой прислуге, и та порозовела от удовольствия. Бывают же такие приятные люди!

На обед подавали спагетти с белыми трюфелями, фуа-гра, глазированные фрукты, пармезан. А на ужин – золотую макрель с травами и лимоном.

Сегодня охранники были другие, не те, что вчера. Звали их Игорь и Илья, и они тоже, судя по выправке, бывшие военные. Рыжий Игорь даже попытался подкатиться к Соне, но помощница кухарки быстро выставила его из кухни, продемонстрировав большую вилку с острыми зубьями.

Вечером после работы Соня подошла к окну, настежь его распахнула и с наслаждением вдохнула воздух, насыщенный ароматом цветов и трав.

Затем начала изучать план дома, который ей еще вчера вручила Алина, чтобы новенькой было проще ориентироваться. Зоя слышала, что на строительство ушло два года, еще два на отделку. А еще, что аналогичный дом недавно продали за сто семьдесят пять миллионов долларов. Соня решила, что завтра же обойдет и посмотрит весь дом.

 

Дом был огромен. Шесть этажей и подвал. Лифт само собой. Правое крыло – приватное, левое – гостевое. Подвал: винный погреб, шубохранилище-холодильник, кладовая для окороков и прочей снеди, подземный гараж с грузовым лифтом: при желании можно прямо в доме сесть в машину.

На первом этаже – прихожая, гостиная, столовая, кухня, бар с мраморной стойкой, каминный зал, стеклянная панорама, чтобы на природу смотреть, фитнес-зал с разными тренажерами, бассейн на пятьдесят метров, финская сауна, русская баня и турецкая хамам, солевая и массажная, джакузи и три санузла. А еще площадка-лифт для автомобиля и кладовая.

На втором – большой зал, кабинеты, музыкальная комната, библиотека, биллиардная, шесть спален, три стенных шкафа, гардеробная комната, ванные комнаты, три санузла и три кладовых.

На третьем – кинозал, шесть гостевых, комнаты для прислуги, библиотека, ванная комната, санузел и две кладовые.

Четвертый и пятый этаж почти целиком пустовали: гости приезжали не часто, использовались лишь служебные комнаты. На верхнем этаже находился зимний сад.

Помимо дома – отдельный хозблок с обособленной территорией, в том числе гараж на пятнадцать машин, отдельный бокс для лимузина, мастерская, постирочная, двухэтажный флигель для персонала и котельная. Оранжерея в виде стеклянного купола-многогранника. Гостевой домик. Теплая веранда-барбекю. Беседка. Молельня, часовенка. Небольшое искусственное озеро в углу поместья. А как все красиво и дорого отделано! Сколько же средств потрачено на этот дом, сколько же он стоит теперь?! Внешняя отделка дома – итальянский мрамор, мебель тоже итальянская.

Дотошно изучив план, Соня отложила его в сторону. Она обнаружила кое-какие несоответствия: некоторые помещения использовались по другому назначению. Кое-что она уже видела и это потрясало воображение: витражный купол, окна тоже витражные, потолки с росписью в английском стиле, турецкая баня хамам, отделанная плиткой золотого цвета и белоснежным мрамором. Красота неописуемая! Живут же люди!

Соня вышла на балкон и долго стояла, разглядывая двор с его постройками и насаждениями, лес, видневшийся неподалеку, и озерцо в форме фасолины, расположенное почти у самой границы участка.

Постучала Зоя. Сегодня ей не удалось узнать ничего нового, поэтому она рассказала новой подружке о хозяевах и прислуге более подробно. Надежда всеми командует, как боцман на корабле. Костя вкалывает на фирму. Ариадна крепко закладывает за воротник. Саша, говорят, раньше смотрел в рот Косте, но теперь между ними пробежала черная кошка. Кристина из профессорской семьи, спокойная, культурная, не зазнайка. Художница. Картины малюет да по выставкам таких же, как сама, мазилок шляется, ни одну не пропускает. Домашними делами не интересуется и прислугу не поучает. Марианна из простой семьи, не работяги, конечно, врачи-инженеры-учителя и прочая интеллигенция. Ей, кажется, вообще ни до чего дела нет. Кукла безмозглая. Красивая, а словно неживая. Дети, шопинг, гламурные журналы да бабские сериалы по любовь, больше никаких интересов. Окончила университет, но ни дня не работала. Говорят, раньше по собачьим выставкам ездила, а после смерти питомца все забросила, нового так и не взяла.

Ирэн с Георгием только с виду пара, а на деле – каждый сам по себе. Жорика интересуют только молоденькие, а старую корову Ирэн он на дух не выносит. Жена банкира редко бывает довольна, любит капризничать и поучать прислугу. Чистоплюйка. Если что не так, ну, там пальчики на столе или лишний предмет, то вся изноется, хотя пока еще никого не наказала. Марианна тоже любит поныть, если увидит пятнышко, сразу начнет читать нотации. Стас – редкий гаденыш, постоянно что-нибудь да отмочит. Мимо просто так не пройдет: так и норовит ущипнуть за грудь или шлепнуть по заднице. Сейчас он сдает выпускные экзамены в школе, поэтому мамаша постоянно носится туда и явно не с пустым кошельком. Яша – хороший, спокойный мальчик, но ни рыба ни мясо, весь в мать. Раньше целыми днями зубрил уроки, а теперь читает какие-то книжки.

Доктор раньше преподавал в медицинском институте вместе с женой. Но год назад она погибла, задавил какой-то мажор прямо возле института, когда она шла на обед. И ничего ему за это не было: якобы женщина сама была виновата, перебегала на красный свет, а записи с камер чудесным образом исчезли. Детей не было. Доктору тяжело было ездить на работу и каждый раз видеть место, где погибла его жена. Это ей Вера рассказала. Вера, кстати, тоже не так проста, как кажется. Всегда всё про всех знает, только не болтушка.

Дизайнер Антон из хорошей семьи, говорят, каких-то очень больших начальников, только родители уже умерли, а братьев-сестер нет, совсем один остался на свете. Парень не дурак, всё выбирает невесту повыгоднее. Сиделка Ирина Платоновна – опытная медсестра, даже два или три курса мединститута окончила, но вышла замуж, родила сына, и не до учебы стало. Потом муж ее бросил, ушел к другой, сына вырастила сама. Да видно, избаловала. Спился и умер совсем молодым. Немногословна, замкнута, сухарь, одним словом.

Гувернантка Грета – очень о себе высокого мнения, несколько иностранных языков знает и на рояле играет. Только страшная, как чёрт, и характер мерзкий, мужики от нее шарахаются, вторая Алина. Няня, наоборот, просто милашка. Простая, приветливая. Когда не ревнует. По уши влюблена в Антона, вечно старается крутиться поблизости, а при виде него краснеет, как малолетка. Только она ему и даром не нужна. Большому кораблю – большое и плаванье!

У Степановны муж несколько лет назад умер, а детей и вовсе не было. Тоже одна, как перст. Квартиру в аренду сдала, копеечка-то на «черный день» не лишняя, а сама тут, на всем готовом. Она же раньше шеф-поваром ресторана в своем городишке работала. Уборщица с садовником тоже из глубинки. Люська – бабища здоровая, за двоих пашет. Квартиру детям оставили: что ж в тесноте-то толочься, задница к заднице, молодым мешать. Хорошо пристроились. Тут тебе и кров, и пища, а деньги детям отправляют. И сын, и дочь в жилищный кооператив вступили, будет у каждого свое жилье. Но дом только наполовину готов, сроки сдачи без конца переносятся, когда еще достроят, а деньги, и не малые, каждый месяц вынь и положь. Кто поможет, как не родители?

Шофер и охранники – бывшие военные, все прошли горячие точки, ребята не промах.

Рассказала Зоя и о себе. Она из бедной семьи, провинциалка, отец пьющий, один заводик в городишке был и тот почти встал, вот и решила подзаработать денег в Москве, родителям да сестренке помочь: одеться-обуться, ремонт в квартире сделать, мебель да бытовую технику обновить… Был жених да сплыл… Да и хрен с ним.

Попив чай, подружки решили, что сегодня лягут пораньше. Зоя вскоре пошла к себе. Соня решила перед сном немного подышать свежим воздухом и вышла на балкон. Территорию освещали фонари и прожекторы, придавая всему непривычный, таинственный вид. Поблизости носился здоровенный ротвейлер: охранники спустили собак. Значит, уже больше двенадцати. Интересно, едят они печенье, берут ли из чужих рук? Вроде не должны…

Соня вернулась в комнату, взяла пачку печенья. Сбросила печеньку псу. Тот мгновенно проглотил лакомство. Сбросила еще. Подбежал второй, тоже угостился. Затем третий, четвертый. Больше собак не было. Соня сбросила последнюю печеньку. Псы выжидательно смотрели вверх. Соня показала им пустые руки, и псы нехотя разбежались.

Молодая женщина вернулась в комнату.

Намазала руки и лицо питательным кремом. Почистила зубы. Поставила мобильник на семь, надела просторную, приятную на ощупь нежно-голубую «ночнушку» и легла в постель. Внезапно в комнате раздался сухой треск. Потом все стихло…

 

3 июня

 

Соня проснулась под бодрую мелодию и отправилась умываться. Раздался стук в дверь: Зоя снова продублировала будильник. Быстро попили чаю и отправились на перекличку. Алина дала всем задания, высказала замечания, после чего каждый занялся своим делом.

После обеда девушки убирались на третьем этаже. Одна из кладовок оказалась запертой. Зоя пояснила:

– Да, Вера сказала, что там разный хлам. Ключи затерялись, а возиться из-за нескольких квадратов пока руки не доходят…

 

Вот и вечер. Ариадна откупорила заранее припасенную из погреба бутылку и налила в фужер густую темно-бордовую жидкость. Выпила. Тяжело вздохнула. Закурила. В этом доме все постарались, чтобы была несчастна. Она родилась, когда старшие, Надя и Костя, были уже студентами. Наде тогда исполнилось двадцать, а Косте – восемнадцать. Несмотря на то, что ребенок был незапланированным, Ада увидела свет. Она была такой хорошенькой, что ею восхищались все и повсюду. Дома ее любили и баловали, исполняли все прихоти. Сестра с братом относились к ней почти по-родительски.

Так было до тех пор, пока ей не исполнилось пятнадцать. Ада влюбилась, как бывает в ранней юности: страстно, безоглядно. Ее избранником стал восемнадцатилетний соседский юноша. Когда Ада забеременела, они с Сережей решили это скрывать это до тех пор, пока беременность не станет явной. Иначе родители заставили бы девочку сделать аборт. Да и ей будет к тому времени уже пятнадцать с половиной. А после этого они зарегистрируют брак и будут жить долго и счастливо.

Вначале мать думала, что девочка просто поправилась. Но когда она заметила, что живот у Ады слишком уж велик для школьницы, она устроила скандал. Молодой человек незамедлительно явился вместе с матерью и сделал предложение руки и сердца. Но родители Ады не собирались родниться с голытьбой, поэтому заявили в полицию о совращении подростка. Сережу арестовали и посадили, а Аду отправили в клинику на искусственные роды. Но девочка ухитрилась оттуда сбежать. К матери любимого девочка идти не рискнула: она была бы немедленно схвачена на подступах. Одноклассница спрятала подружку у себя на даче. Там девочка жила до тех пор, пока не начались схватки. Кое-как она добралась до первого же жилого дома, и его обитатели вызвали «Скорую».

Ада родила мальчика. Так как она была в розыске, родители явились незамедлительно. Аду перевели в отдельную палату. Потом ей сообщили, что ее ребенок умер.

Ада не поверила. Она требовала вернуть украденного младенца. Но ей вкололи успокоительное, и она уснула. Потом Ада поняла, что лишилась ребенка навсегда. Это был не последний удар. А когда ее выписали, узнала, что ее любимый повесился в тюрьме. Мать Сережи ненадолго пережила сына.

Потом Аду лечили от депрессии. А несколько лет спустя выдали замуж за не очень молодого, но уважаемого и обеспеченного человека. У них родился сын Родион. Потом муж Ады погиб в автокатастрофе, и началась совсем другая жизнь. От кого она родила Элину, Ада и сама точно не знала: у нее тогда было много мужчин. Кажется, больше всего девочка походила на молодого таджика-гастарбайтера, работавшего по соседству. И в этот раз беременность Ариадны была замечена слишком поздно. Родственники заставляли избавиться и от этого ребенка, но она была тогда уже не юной девочкой. Она и родила-то назло им всем. Девочка была нелюдима, малоразговорчива, дичилась других детей, зато любила играть с куклами и плюшевыми игрушками, особенно с медведем.

И вот теперь Ариадна вынуждена была жить среди тех, которых она ненавидела и которые отняли у нее самое дорогое: достоинство, любовь, ребенка… Они украли у нее жизнь. И она постоянно напоминала им об этом.

 

После работы Соня пошла прогуляться. Вышла через служебный вход. Увидела, что дизайнер разговаривает с гувернанткой, и быстро свернула на боковую дорожку. Кажется, они ее все же заметили.

После прогулки молодая женщина решила посмотреть зимний сад-грот. Поднялась на лифте. И замерла от восторга: попасть в этот дом стоило только ради этого чуда. Грот был главным сокровищем особняка. Зал верхнего этажа напоминал пещеру: с потолка свисали сталактиты, а в расщелинах стен, облицованных природным ракушечником, пробивались вьющиеся растения. У стены, в огромном подсвечиваемом аквариуме плавали стайки разноцветных рыбок. Поблизости стоял фонтанчик в виде диковинной рыбы. Откуда-то сверху мерно капала вода: Соня подняла голову и увидела крошечный водопадик. Было прохладно, воздух пропах тропической сыростью.

 

Растения расползлись повсюду. У витражных окон удивительной красоты стояло множество горшков с экзотическими растениями. Много разноцветных орхидей. С увитого зеленью темного куполообразного потолка свисала кованая люстра с крупными прозрачными кристаллами горного хрусталя. Часть стены была прозрачной. Далее шел второй, уже витражный купол с вставками из цветного стекла. Цветные блики придавала всему ощущение нереальности… Настоящая сказка!

 

Соне показалось, что она попала в рай: вот так бы и осталась тут навсегда… Прямо как дом родной. Молодая женщина присела на искусно вырезанный завитками стул из целого куска дерева. Посидела, полюбовалась разноцветными орхидеями. Внезапно кухработница вздрогнула: птица с размаху ударилась о стекло. Скорее всего, за голубем погнался ястреб или какой-то иной пернатый хищник. Помощница кухарки вздохнула и нехотя пошла к себе.

Вскоре заявилась Зоя. Подруги не спеша попили чай с безе, поболтали, посмотрели американский ужастик. Соне фильм понравился, а Зоя заявила, что он – полное дерьмо, и поинтересовалась, есть ли продолжение. Посмотрели и продолжение. Перед сном Соня покормила собак…

 

4 июня

 

Марианна отложила глянцевый журнал в сторону. В этом году кроше – кружево из крученой нити – по-прежнему в тренде. А вот «серенити» – благородный голубой оттенок, «безмятежный» сиренево-голубой цвет, уже не в моде. Как и «розовый кварц» – светлый оттенок розового. Писк сезона – «гринери», цвет свежей зелени, ярко-зеленый с желтоватым оттенком. В крайнем случае «шартрез» – оттенки желто-зеленого, цвета желтого и зеленого французских ликеров. Впрочем, ей больше всего шел цвет шампанского. Женщина вздохнула. Только вот теперь из-за траура приходится постоянно ходить в темном и с унылой физиономией. Правда, черный цвет ей тоже к лицу. Лабутены с их высоченными каблуками тоже ушли, зато теперь входит в моду белая обувь. Но не для их семьи. Считай, год пропал. Не будет ни дня рождения на Пхукете, ни летнего отдыха на Лазурном берегу, ни швейцарского горнолыжного курорта, ни парижского шопинга. Но зато она может видеть Его.

Женщина посмотрела в окно. День был жарким и солнечным. На клумбах распустились цветы, над ними порхали яркие бабочки. Жену Константина словно магнитом тянуло во двор, и она с трудом себя сдерживала. Нельзя себя выдать, нельзя, чтобы кто-нибудь догадался о ее чувствах. Марианна закрыла глаза.

…Когда-то она очень любила Костю. Безумно. Тогда она была готова умереть за него. Костя тоже любил ее когда-то. Но недолго… Когда, наконец, стала его женой, думала, что теперь весь мир у ее ног. Но это было лишь началом бесконечной череды унижений. Он всегда ей изменял. И все об этом знали. Сначала она терпела из-за любви, потом из-за детей. Костя сделал всё, чтобы убить ее любовь.

Временами она ненавидела его так, что была готова убить, просто вонзить нож в сердце. Он променял ее даже на эту длинную палку с пустыми глазами, жену своего отца, собственную мачеху! Да может ли что-то быть более мерзким?! Когда она смотрела на Регину, ей казалось, что подлая девка усмехается. Тогда Марианне хотелось вцепиться в эту неестественно длинную шею и душить, душить… Иногда женщине хотелось сбежать из этого проклятого дома, где отношения насквозь фальшивы, где нет места живому чувству, где все всегда помнили, что она им не ровня… Но она только стискивала зубы и продолжала терпеть. Ее жизнь была пуста и бессмысленна: шопинг, VIP-салоны и прочие развлечения скрашивали существование, но суррогаты не давали ощущения полноты жизни. Она перестала бороться. Просто плыла по течению, как дохлая рыба.

А потом всё изменилось. Она встретила Его. Марианна с первого взгляда влюбилась в молодого человека, годящегося ей почти в сыновья. Ее тянуло к нему, как бабочку на свет свечи. Он был красив и умен, в нем чувствовалась воля и надежность. Этот никогда не предаст! Стоило только его увидеть, как ей становилось необыкновенно хорошо. Женщина вновь начала ощущать вкус и аромат жизни. Она даже помолодела и похорошела! И вот даже сейчас, от одного воспоминания о нем, Марианна поймала себя на том, что улыбается. В животе запорхали бабочки: женщина почувствовала легкое возбуждение. Облизала мгновенно пересохшие губы. Ей хотелось, чтобы он появился, и она, хотя бы издали, через окно, могла им полюбоваться. Она терпеливо ждала. И вот, наконец, он показался во дворе. Она, не отрываясь, смотрела на него, невольно залюбовавшись стройной фигурой, освещенной солнцем. До чего же хорош! Он повернул голову и посмотрел на женщину. Марианна почувствовала, как блаженство заполняет каждую клеточку ее тела…

 

После обеда Соня с Зоей приступили к уборке в бильярдной.

– Хочешь фокус? – поинтересовалась горничная. Она нажала одну из резных завитушек. Неожиданно деревянная панель бесшумно отъехала. Зоя нажала снова. Панель встала на место.

– Случайно обнаружила. Правда, прикольно?

– А что там?

– Вход в подвал… Хочешь покажу?

Соня кивнула. Зоя снова нажала на завитушку. Затем шагнула в открывшееся пространство. Панель снова встала на место.

Вошла Алина. Осмотрела комнату.

– А Зоя где?

– В туалет пошла.

– Наверно, опять с Верой языками зацепились.

Алина удалилась. Некоторое время спустя горничная, как ни в чем ни бывало, вошла в биллиардную.

– Нашла тебя Алина?

Зоя засмеялась.

 

– Нашла. Я всегда с метелкой или с тряпкой в руке, не подкопаешься. Ты тоже имей на всякий случай что-то под рукой, а то визгу не оберешься. Хочешь со мной?

Соня кивнула, хотя было жутковато. Вдруг дверь не откроется?!

– Попробуй сама.

Кухработница нажала на завиток. Появился вход. Девушки вошли в узкое помещение. Зоя нажала на рычажок, панель встала на место, и подружки оказались в полной темноте. Зоя снова нажала на рычаг, и панель отошла. Еще одно нажатие, и снова темнота. Подсвечивая себе мобильниками, девушки осторожно двинулись вниз по узкой лестнице. Воздух отдавал затхлостью, но дышать было можно. Спустившись, подружки подошли к тупику. Нажатие на рычажок, и тупик открылся. Девушки оказались в винном погребе. Зоя провела Соню по узкому проходу между стеллажами с бутылками, покрытыми толстым слоем пыли, похожим на серый бархат. Соня чихнула.

Подошли к дубовой двери. Горничная повернула задвижку замка, и дверь открылась. Перед ними, словно занавес, возникли густые заросли плюща. Горничная придержала дверь. Девушки всей грудью вдохнули свежий воздух. Соня развела ветки в сторону, осторожно выглянула.

– Если нужно, дверь просто захлопывается, – пояснила Зоя. После чего, они вернулись тем же путем обратно. Горничная заодно прихватила с собой одну из бутылок.

– Зоя, не надо, вдруг они заметят!

– Не боись, не заметят, в крайнем случае, спишут на Ариадну. Она частенько туда шастает… Да и Костя иной раз... Не обеднеют!

В биллиардной горничная положила добычу в ведро и накрыла тряпкой.

Девушки продолжили работу. Вечером подружки снова пили вино, добытое Зоей.

Соня попросила:

– Мне только полстакана.

Зоя захихикала:

– У стаканов пола не бывает.

И налила целый.

После ухода подружки молодая женщина посмотрела в окно: гувернантка с няней разговаривали. Антона видно не было… Вечером псы опять прибежали за угощением, и терпеливо ждали, виляя хвостами, пока не получили желаемое.

 

5 июня

 

Георгия просто трясло от бешенства. До чего же мерзкая баба! Так бы и врезал по роже! И скулит, и скулит! Как она его достала! Ну кто бы еще это терпел?! Банкира уже просто тошнило от Ирэн. Вечно ноющая жена, постоянно отыскивающая у себя какие-то новые болезни, проходящая обследования и сдающая анализы, при том, что здорова, как лошадь, даже святого доведет до бешенства. Другой бы уже давно ее бросил. Повезло бабе.

Он женился на дочери шефа, потому что в то время это был выгодный союз, и давно пора уже было остепениться. Сама Ирэн не нравилась ему никогда. Но разве нет на свете молодых, хорошеньких и искусных в любви девушек? Был бы карман полон, любая красавица на коленях приползет.

Сейчас у банкира появилась молоденькая и смазливая любовница. Но разводиться с Ирэн он не собирался. Семья – это святое, так было заведено в доме его отца. И еще Георгий очень любил сыновей. Старший-то, Стас, ничего, побойчее, понаглее, не пропадет. Он очень напоминал его самого в молодости. Правда, молод еще, зелен, ветер в голове, да и мать-дура избаловала. Сколько всего уже успел натворить, сколько еще натворит, пока не повзрослеет-поумнеет. Георгий вздохнул. Но он и сам в молодые годы не отличался примерным поведением, чего уж там! Столько всего наворочено, вспомнить страшно! Были времена… «Стрелки»-перестрелки… Пальцы сжались как тогда, когда он еще держал в руках автомат. Заныла нога, простреленная давным-давно на разборке. Какие ребята были, орлы, никого почти не осталось…

Вспомнил о младшем сыне и вздохнул. Яша нытик, слабак, весь в мамашу-дуру, за себя постоять не сможет. Кроме книжек, ничем не интересуется. Глаза себе уже испортил глупыми книжками. Ладно, подрастут ребята, жен можно хороших подыскать, и все наладится.

Но самое главное, что родственники жены обманули с наследством. Тем более теперь, когда расходы выросли: он одел любовницу с ног до головы, дарил ей дорогие украшения, водил в лучшие рестораны, купил машину, и вот она просит еще и квартиру. Прямо, как старуха из «Золотой рыбки»! Но как хороша! Юная, стройная, страстная, умелая в любви! Не то что вечно сонная коровища Ирэн. Деньги, деньги, деньги… Можно подумать, что у него денежный станок под кроватью стоит. Кризис здорово подкосил, что и говорить… А если Стас опять что-нибудь натворит?! Готовь, папа, деньги… Банкир снова вздохнул. С банком проблемы, конкуренты наступают на пятки. Чиновники совсем обнаглели, аппетиты растут не по дням, а по часам, каждому дай. И то гарантий никаких – того гляди, лицензию отберут. Подлые родственники жены развели их, как лохов. Выходило, что зря он женился на этой овце. Такое не прощается. Теперь нужно было как-то вырвать свое…

 

За вечерним чаем Зоя поделилась:

– Ох Костя сегодня на Ариадну и орал! Как никогда! А потом Ариадна пошла воспитывать свою дуру. Жесть!

– Ты опять подслушивала?

Горничная повела плечиком.

– Так интересно же…

– Попадешься когда-нибудь. Это не из-за бутылки?

– Не, свои разборки. Она заорала, что они ей всю жизнь сломали, она из-за них ребенка потеряла, он и заткнулся. Родной враг, короче.

Взгляд Зои упал на яркую книжку, лежащую на полочке.

– Твоя?

– Ага. В дороге читала.

– Прочитала? Интересная? Про любовь?

Соня кивнула.

– Дашь почитать?

– Возьми. Я бы тоже что-нибудь перед сном почитала.

Горничная сняла книгу с полки, пробежала взглядом аннотацию.

– То что надо! Лизка мне тоже книгу давала, только там детектив про древнеегипетского маньяка. Жесть! Жутко интересная. Агата Кристи! Эх, хоть книжка мне досталась, – вздохнула Зоя.

Соня кивнула.

– Самое то. Я тоже про маньяков люблю.

– Сейчас.

Не откладывая дело в долгий ящик, Зоя сбегала к себе и принесла взамен тонкую книжицу в дешевой бумажной обложке. Вид у нее был такой, как будто на помойке подобрали: измятая, в пятнах, того гляди развалится. Соня бегло пролистала книжонку и положила на полочку.

Зоя вздохнула.

– Хорошо посидели. Ну ладно, я поскакала, а то завтра не встану. Ты тоже не засиживайся.

Пожелала подружке доброй ночи и волшебных снов и отправилась к себе.

 

6 июня

 

Надежда Константиновна просмотрела бумаги. Бизнес не радовал. Кризис… Доходы заметно упали. Брат бы непременно что-нибудь придумал, это был мозг фирмы… Ей до него далеко. Женщина вздохнула. Она привыкла заботиться обо всех. О муже, о детях. О брате с сестрой, о племянниках, о внуках, о прислуге… И никакой благодарности, одно горькое разочарование. Просто сборище паразитов!

Надя никогда не была красавицей, поэтому внимание родителей сначала сосредоточилось на Косте, а потом на Ариадне. Ада оказалась никчемной пустышкой, а Костя, после смерти жены, когда седина в бороду, бес в ребро, женился на корыстной и потасканной модельке. Родные дети тоже разочаровали женщину. Саша был увальнем, а Ирэн – просто клушей. Сноха и зять тоже не особо радовали. Надежда знала, что Георгий частенько оттягивается в саунах с продажными девками, а в последнее время почти открыто завел себе юную любовницу. Кристина, якобы творческая личность, вместо того, чтобы заняться настоящим делом, малевала убогие, никому не нужные картинки…

На племянника Костю-младшего Надежда возлагала большие надежды, любила, как родного сына. Он был деловым, в отца, но слишком уж много времени тратил на любовниц. Что не удивительно: плебейка Марианна могла похвалиться только внешностью: мозгов-то в голове у нее отродясь не было. А уж история с наглой и распутной Региной и вовсе окончилась трагически: Надежда потеряла любимого младшего брата. У нее из-под ног словно опору вырвали. Женщина поняла, что никому больше не может доверять. Внуки и внучатые племянники тоже были всего лишь сворой дармоедов, унаследовавших пороки своих никчемный родителей.

 

После обеда Соня посмотрела в окно. Дизайнер с садовником опять что-то сажали. За ними из-за кустов украдкой наблюдала Элина. Прямо пионерка-партизанка! Когда кухработница в следующий раз взглянула в окно, то Михалыча уже не было, а Антон что-то объяснял и показывал девочке, а та с интересом слушала. Увидев Соню, молодой человек радостно помахал ей рукой. Девочка подняла голову и с неприязнью глянула на помощницу поварихи.

После работы Соня снова решила прогуляться по двору. Звала Зою, но та решила принять ванну. Кухработница подозревала, что Зоя скорее предпочтет помывке одну из гардеробных, чтобы подслушивать разговоры между хозяевами. Ну и ладно! Вышла во двор и не спеша двинулась к рукотворному мини-озеру, скорее даже неглубокому пруду метров пятьдесят в длину: Зоя сказала, что там есть рыбки, кувшинки и семейство диких уточек. Дизайнер возник из-за дерева так неожиданно, что молодая женщина вздрогнула и невольно отпрянула. Антон улыбнулся:

– Вырвалась, наконец, из ада?

Ей стало стыдно за то, что невольно выдала испуг. Разве можно выскакивать, как чертик из табакерки!

– Вы всем тычете или только смитью?

Дизайнер изумленно уставился на новую прислугу, а та пошагала дальше, как ни в чем не бывало.

 

Водоем Соне понравился: с одной стороны он был выложен темно-серыми камнями, с другой – обсажен растениями, и смотрелся вполне естественно. Белоснежные, лимонно-желтые и ярко-розовые кувшинки радовали глаз. У противоположного берега – утка с ярким селезнем и целый выводок шустрых утят. Хорошо просматривалось дно, тоже выложенное камнями. Соня увидела большую рыбу, шевелящую плавниками, потом вторую. Молодая женщина неторопливо обошла озеро, устала и вернулась к себе.

 

Попила сока и вышла на балкон. Дизайнер в облегающей бежевой рубашке разговаривал с льнущей к нему хорошенькой Анжелой. Надо же, какой общительный! А няня – прямо рыба-прилипала. Время от времени Анжела трогала молодого человека за плечо, похлопывала, поглаживала, будто бы нечаянно. Головку набок наклонила, чтобы плечико слегка заголилось – дешевые уловки!

Антон внезапно поднял голову и увидел молодую женщину. Энергично помахал ей рукой. Няня оглянулась, задрала голову. Соня хмыкнула, сделала вид, что не заметила парочку, постояла еще немного, глядя в даль, и вернулась в комнату.

Вечером Соня с Зоей поели мороженого с шоколадной крошкой, затем попили чай с черешневым пирогом. Легкий, воздушный, Степановна постаралась. Вкуснотища! После чая горничная удалилась, чтобы продолжить прослушку.

Кухработница взяла Лизкину книгу и начала читать. Детектив был интересный, необычный. Соня прочла уже страниц десять, когда внезапно увидела в конце абзаца жирную точку, поставленную простым карандашом. Перечитала предложение. Вроде ничего особенного. Девушка начала внимательно вглядываться в каждую страницу. Иногда на полях стояло тире, иногда птичка, но чаще – вопросительный или восклицательный знак. Плюсики. И ладно бы возле умной мысли, яркого сравнения или намека на преступника. Вовсе нет. Несомненно, в этом был какой-то смысл, вот только никто, кроме пропавшей Лизки не знал, что бы это значило. Соня покормила псов, уже выстроившихся перед балконом, и отправилась в постель.

 

7 июня

 

Вечером Соня вышла подышать во двор. Кристина стояла у мольберта и рисовала дом. Молодая женщина стояла поодаль, тихонько наблюдая за художницей. Кристина работала вдохновенно: кисть словно летала по полотну. Помощница кухарки невольно залюбовалась: она всегда завидовала тем, кто умел рисовать. С невольным восторгом молодая женщина наблюдала, как прямо на ее глазах рождалась картина. Художница обернулась.

– Хотите посмотреть?

Голос у нее был чуть хрипловатый. Соня кивнула.

Женщина улыбнулась.

– Так подойдите.

 

Это был очень грубый набросок дома. Но глаз у художницы оказался наметанным: было точно схвачено самое главное. Соня не знала, как это объяснить словами, но понимала, что так оно и есть. Нечто завораживающее. Мистика, волшебство. То, что называют искусством. Ярко, дерзко.

Дом в лучах на полотне был объемным, он жил, дышал, двигался, переливался красками и выглядел странным и таинственным… А багровые отблески заходящего солнца напоминали потеки крови. В одном из окон чуть отогнута желтая штора, словно за нею кто-то стоит. Дом залит светом, и алые стекла окон отражают вечернюю зарю. И в то же время уже подкрадывается мгла…

– Нравится?

Молодая женщина кивнула. Ей и правда очень понравилось. У Кристины, несомненно, был талант.

– А что именно?

Соня задумалась.

– Не знаю, как сказать… Вы ухватили самую суть… И воздух… И движение… Словно корабль плывет… И какая-то тайна. И этот закат… Похоже на золотую клетку… И еще как будто он… горит! Или готов вот-вот вспыхнуть… И эти кроваво-красные пятна… Что-то ужасное. Жутковато.

Кристина что-то осторожно подправила тонюсенькой кисточкой и повернулась к помощнице кухарки.

– Дарю! Она ваша. Только не размажьте краску.

– Дякую! Спасибо!

Художнице вдруг очень захотелось поговорить с новой прислугой, сказать ей что-то теплое, подбадривающее, но правила в доме не позволяли подобного панибратства… Женщина опустила голову.

Соня осторожно взяла картину и пошла к входу для прислуги. Кристина вздохнула, посмотрела вслед новой кухработнице, собрала кисти, взяла мольберт с красками и уныло побрела к парадному входу. Она оглянулась вслед девушке, и на миг женщине показалось, что ее и остальной мир разделяет толстое стекло.

Художница почувствовала, что глаза ее увлажняются. Как давно она не слышала добрых слов о своем творчестве! Кристине очень понравилась девушка, такая милая, непосредственная, живая душа. Хоть она и не разбирается в искусстве, но так тонко чувствует и понимает.

Кристина вздохнула. Как же надоели все эти напыщенные физиономии! Они считают ее картины пустой мазней, а ее саму – бездельницей. Благообразные воры, подло обокравшие ее семью, превратившую их в бедных родственников-приживалов. И все потому, что у Саши слишком мягкий и покладистый характер. Да что там! Саша – слабак, он чересчур добрый в отличие от его наглых, нахрапистых родственников. Стая гиен, вот кто они. Твари, твари, твари! Как же она их всех ненавидит!

 

Соня отнесла картину, попила чай с Зоей, которой картина тоже очень понравилась, и снова вышла на прогулку. Долго бродила у озера, пока не начало темнеть. Внезапно подул ветер. Молодая женщина почувствовала, как резко похолодало. Руки покрылись «гусиной кожей». Пошла к дому, в голубоватой подсветке он казался похожим на космический корабль. Фонари «под старину» изливали ровное жемчужное сияние. Во многих окнах горел свет.

Недалеко от оранжереи, под фонарем, Соня увидела Антона. Дизайнер улыбался. Руки он держал за спиной. Кухработница невольно залюбовалась молодым человеком. До чего же красив! Ему в Голливуде сниматься надо, а не цветочки с Михалычем сажать.

– Как дела?

– Гарно! А у вас?

– Тоже ничего. Алина все свирепствует?

– Такая у нее работа…

– Это вам.

Антон протянул Соне нежно-розовую полураскрытую розу, почти бутон. Соня обратила внимание, что шипы заботливо срезаны. Поднесла цветок к лицу и, полуприкрыв глаза, вдохнула нежный аромат.

– Дякую! Очень красивая. Спасибо!

Кухработница собралась идти дальше, но дизайнер удержал ее за руку.

– Подождите!

Молодой человек помялся, подбирая слова…

– Я… хотел предупредить вас… Что-то в доме может показаться вам странным… Необычным… Здесь очень сложные, запутанные отношения, застарелые обиды… Вы меня понимаете?

Соня кивнула.

– Я заметила.

– Вот и хорошо. Возвращайтесь в дом. Скоро выпустят собак. Доброй ночи!

– До побачення!

Соня побрела к служебному входу. Антон стоял и смотрел ей вслед. В одном из окон шевельнулась желтая занавеска…

 

8 июня

 

Было ранее утро: солнце едва взошло. Человек не спеша шел по тропинке. Просто гулял, наслаждаясь утренней прохладой, которую скоро сменит жаркий день. Человек привык вставать рано. Нужно было все хорошенько обдумать. Кроме того, хотелось набраться сил и хоть немного отдохнуть от этих ненавистных ему лиц, в кругу которых ему ежесекундно приходилось притворяться.

Вначале он хотел убить одного хозяина, Константина Константиновича, казнить его за то зло, которое он принес ему много лет назад. Но человек не спешил. Он просто упивался тем, что ему удалось проникнуть сюда, в эту обитель зла, что он уже здесь, среди них, и может осуществить возмездие в любой момент. Может убить самого хозяина, его детей, внуков… Он мог убить их всех! Правда, иногда, в ночных кошмарах, человек видел, что его выгоняют, и он уже не может отомстить. Тогда он просыпался в холодном поту. Он не был убийцей по натуре, может, поэтому и тянул столько времени. Готовился он очень тщательно. Смерть должна была выглядеть, как несчастный случай. Но случилось непредвиденное: хозяин внезапно скончался. И теперь неудавшийся мститель, насмотревшись на весь этот змеиный выводок, решил не щадить никого. Ну, разве что снох да Элину с Яшей.

 

Соня вздохнула. Опять суббота! Это значит, опять пахать вдвойне! Обед: спагетти с белыми трюфелями, каре ягненка, яркий восточный салат: тыква, запеченная с креветками и апельсинами, и так оригинальный вкус еще оживили орешками и сладковатым соусом…

 

Стас, вместо того, чтобы готовиться к экзамену, рыскал по комнатам в поисках денег. Пару тысчонок выклянчил у Линды. Выбрав момент, залез в бумажник матери и вытащил несколько крупных купюр. Потом у Марианны. У Кристины. У бабки. У Регины. До нужной суммы все равно не хватало. Нужно было как-то стянуть еще и у отца, но совсем немного, тот, в отличие от бабья, частенько пересчитывает наличные… Юноша вздохнул. Денег все равно не хватало. Что делать? Нужно срочно что-то продать. Может, айпад? Или все-таки рассказать всё отцу? Нет уж, только не это…

 

Степановна с Соней готовили ужин. В меню значились: невероятно нежный и нежирный баклажан с тхиной – кунжутной пастой, мидии в сливочном соусе, китайский салат из стеклянной лапши-фунчозы, креветок, авокадо и соломки болгарского перца, для красочности посыпанный икрой летучих рыб тобико.

Внезапно раздался дикий крик. Соня со Степановной побежали туда. Кричала Ирэн. Внизу лестницы, нелепо раскинувшись, лежала бездыханная хозяйка дома. Доктор уже спешил на помощь. К счастью, Надежда Константиновна была жива. Вызвали «Скорую». Андрей Валентинович уехал с ней. За «Скорой» поехала и Ирэн.

В больнице пострадавшую обследовали, загипсовали, после чего положили в отдельную палату с сиделкой. Хозяйка сломала руку и три ребра, получила сотрясение мозга, упав с лестницы, но можно было сказать, что она еще легко отделалась. Ирэн хотела остаться с матерью, чтобы поддержать морально, но та презрительно скривила губы.

– Не хватало еще смотреть на твою кислую физиономию…

Когда расстроенная дочь удалилась, пострадавшая незамедлительно вызвала к себе адвоката.

 

Забежала Зоя, рассказала новости. Девушки пили чай и обсуждали падение хозяйки. Да, лестницы в доме роскошные, но очень уж крутые. Нужно быть осторожнее. Зоя в самом начале работы тоже поспешила, да еще и руки были заняты чехлами с одеждой, вот и загремела по ступенькам, но, к счастью, отделалась синяками и разбитыми коленками. Нужно пользоваться лифтом, а не бегать по ступенькам. Но как-то странно спускаться на лифте со второго этажа, тем более, до лифта идти дольше, чем по лестнице спуститься.

– А другой стороны, – заметила горничная, – ее ведь могли и в спину слегка подтолкнуть… Как думаешь?

– Она бы почувствовала. И кто бы мог это сделать?

– Да кто угодно. Регинка, например. Или чокнутой Элинке что-то в башку торкнуло. Мало ли…

Соня покачала головой.

– Нет, Зоя, не все…

– Ну, да, уж точно, не мы с тобой. Допустим, Надежда бы убилась. Кому это выгодно? Прислугу отметаем сразу. И не Ирэн, она очень любит мать, это точно!

Соня задумалась.

– А вот интересно, на кого было сделано ее завещание?

– На Костика, зуб даю, больше некому. Один в семье деловой.

Соня хмыкнула.

– Ему – невыгодно, пришлось бы одному пахать на всю эту кодлу. Марьяне и Кристине тоже невыгодно. А вот Регине – да.

– Регинка, лахудра, ее больше всех ненавидела. Насчет Кристинки согласна: ее Сашенька дурак дураком. Сама Крися себе и на жвачку не заработает. Ни дня в жизни не работала. Как и Марьяша. Этих отбрасываем сразу. А вот Ариадна с придурковатой Элинкой на Надежду сильно «заточились». Особенно дочурка. Полоумь та еще. В ее возрасте некоторые уж любовников имеют, а она все еще в куклы играет. И не разговаривает почти. Недоразвитая. Вполне могла…

Соня задумалась.

– Интересно, она теперь переделает завещание? Да нет, скорее всего, она просто упала…

Зоя смачно зевнула: время было позднее.

– А вот интересно, кто где был в этот момент…

– Где, где… В суде!

Девушки рассмеялись.

Горничная нехотя поднялась.

– Ну ладно, пойду, пора уже…

Уже у двери Зоя внезапно остановилась.

– Знаешь, кое-что мне показалось странным. Ладно, завтра проверю…

 

9 июня

 

Зазвенел будильник. Соня вздохнула, потянулась, зевнула. Сегодня воскресенье. Нормальные люди отдыхают по выходным, а у них – всё наоборот! Опять пахать весь день как проклятая! Обед: салат с моцареллой, помидорами черри, креветками и рукколой – пряными листьями с горьковатым орехово-горчичным вкусом, филе телятины с гусиной печенью и черным трюфелем под соусом из вина Barolo со шпинатом, шоколадный мусс. Мытье посуды… Потом уборка.

 

После обеда Соня убиралась в библиотеке. На полу рядом с корзиной для мусора молодая женщина заметила несколько мелких обрывков исписанной бумаги. В корзине кухработница обнаружила клочки исписанного листка. Соня тщательно собрала все обрывки, завернула их в салфетку и положила в карман. После уборки попросила у Веры скотч.

– Тебе зачем?

– Да книжка разваливается, отремонтирую…

 

После трудового дня Соня вышла прогуляться. Кристина рисовала закат. Увидев кухработницу, она улыбнулась и произнесла какую-то фразу. Начиналось «Я хОчу зреванжуватыся за пидтрымку» и дальше что-то еще. Соня растерялась: она не понимала. Почувствовала, как кровь приливает к лицу. Художница повторила. Молодая женщина пожала плечами.

– Извините. Я не так хорошо знаю мову. У нас все говорят на суржике…

Кристина улыбнулась.

– Моя бабушка была украинкой из Ивано-Франковска, а дед – из Львова.

– А я с Волыни.

– О, волынянка! Поважаю. Просто я хотела за те добрые слова подарить вам еще одну картину. Отплатить добром за добро, поблагодарить за поддержку. Это дорогого стоит.

– Спасибо!

Закат полыхал на небе и на полотне. Красный, кровавый закат… И багровый, воспаленный диск солнца… Словно глаз неба, беспощадно взирающий на грешную землю… Молодая женщина невольно поежилась.

 

Человек смотрел в окно: в этом доме всё свершалось само собой, помимо его воли, но по его желанию. Кто-то словно подслушивал его мысли и воплощал в жизнь его задумки. Неужели снова несчастный случай? Кто-то снова его опередил… Невидимый двойник… Провидение или человек. Ведь он тоже решил начать с хозяйки дома… Или у него в доме есть единомышленник? Еще один тайный враг преступного семейства?

 

Соня положила подаренную картину на балкон для просушки. Забежала возбужденная Зоя и затараторила:

– Представляешь, мне, наконец-то, удалось померить то полупрозрачное желтое платье с перьями. Такое шикарное! Как раз на меня! Марьянке-то оно уже тесновато. Может, отдаст потом, когда влезать перестанет? А то по швам разойдется! Линда все равно такое не носит. Представляешь, она мне уже несколько платьишек подарила, блеск! В нашей глухомани все от зависти перемрут! Хочешь, дам померить?

Соня засмеялась.

– Хочешь, научу тебя, как отличить культурную бабу от некультурной?

– Ага!

– Культурная говорит «роскошно», а некультурная – «шикарно»!

Горничная расхохоталась.

– Да ладно! Надо запомнить! Хочешь, кабанчиком сгоняю за винцом?

Соня покачала головой.

– Не, а то сопьемся.

– Ну ладно, тогда послушаю последние новости.

Зоя убежала. Пока горничная стояла, приложив ухо к стене в шкафу-гардеробе, кухработница начала складывать пазлы. Мозаика получалась интересной. Соня тщательно подобрала верхние фрагменты текста. Начало получилось многообещающим: «Я полюбила тебя с первого взгляда»… Кто-то из дам, живущих в доме, объяснялся в любви какому-то мужчине. Красивый, изящный почерк, изысканный слог. «Я готова умереть за тебя. До тебя я жила, как во сне. Ты пробудил меня, как спящую царевну. Я больше не принадлежу себе». Ого! Какая страсть! Прямо Кармен! И все остальное в том же духе. Уж не Анжелка ли писала Антоше? Красивая, конечно, но дура. Вряд ли она сама это придумала, скорее всего, списала из какого-нибудь дамского романа. А в конце: «Ты никогда не узнаешь об этом, потому что мое письмо никогда не будет отправлено». Во как! Сама написала, сама порвала и выкинула… Зачем, спрашивается, писала, время тратила и бумагу переводила?! От безделья или чтобы хотя бы бумаге душу излить? Перечитав несколько раз пылкое признание, Соня спрятала его под днище дорожной сумки.

Затем подкрасила корни волос, не спеша приняла ванну с душистой пеной, покормила хвостатых друзей и завалилась спать.

 

10 июня

 

На ужин Зоя запаздывала. Соня подождала немного и спросила:

– А где Зоя?

Подала голос старшая горничная Вера.

– Зоя рассчитана. Давно нарывалась. Она уже уехала.

– Как?! Даже не попрощалась?

– Времени не было. Ее вызвали, рассчитали и всё, с вещами на выход. Разговор короткий. Провинилась – пошла вон. Да и нужны ей наши прощания… Домой поехала.

Соня вздохнула. Значит, Зою все-таки застукали, когда она подслушивала… А может, горничная была схвачена, когда снова попыталась стянуть бутылку из винного погреба? Или кто-то просек, что она мерит хозяйские платья?

После ужина Соня набрала номер подружки. Абонент не отвечал… Молодая женщина решительно направилась в кабинет домоправительницы. Постучалась.

– Войдите.

Бочком просунулась в кабинет, встала у самой двери. При виде помощницы кухарки, брови Алины удивленно поползли вверх.

– Звиняйте. Я хОчу спросить за Зою…

– Зоя рассчитана. Она провинилась и понесла наказание. Всё?

– Что она сделала?!

– Это тебя не касается. Иди и работай! В другой раз, если появятся вопросы, обращайся через Веру! Свободна!

В голосе домоправительницы зазвенела сталь. Соня стиснула зубы, быстро спустилась вниз и направилась к шоферу Петровичу. Тот подтвердил, что отвез бывшую горничную с вещами прямиком на Курский вокзал. Зоя просила передать всем привет, особенно Сонечке. А на подъезде к вокзалу вспомнила про какую-то книжку.

– А, точно, она у меня книгу взяла. Да ладно, пусть читает…

Помощница кухарки перемыла посуду, прибралась на кухне и пошла прогуляться. Надо же! Опять этот Антон расфуфыренный… В белой рубашечке, прямо жених! Словно подкарауливает. Точно паук! Никого не пропустит!

– Добрый вечер! Вышли прогуляться?

– Добрый вечер…

– Вы расстроены из-за Зои?

Молодая женщина вздохнула.

– Да… Мы с ней подружились…

– Мне Петрович сказал. Ничего удивительного. Она не нравилась Алине Иннокентьевне. Да и вообще… Любого из нас могут отсюда вышвырнуть в любой момент… Это не люди. Мы для них так, сброд, ничтожества…

Голос дизайнера дрогнул, даже лицо исказилось. Соня удивленно посмотрела на Антона. Он же ненавидит их всех!

– Ну вам-то чего бояться, вы – штучный товар…

Тот внезапно смутился. Явно из-за того, что сказал лишнее. Видно, прорвалось… Молодой человек глубоко вздохнул и отвернулся, прижав кулак к губам. Плечи его вздрагивали. Значит, не только рядовой прислуге перепадает!

– Ладно, пойду отдыхать. До побачення!

Он не ответил… Только махнул рукой, не оборачиваясь. Чем же это хозяева так крепко обидели всеобщего любимца?!

Вернувшись в дом, молодая женщина повторила попытку связаться с подругой. Безрезультатно. Соня глубоко вздохнула. Точно ли с Зоей все в порядке? Подошла к окну, распахнула. В комнату влетела, чиркнув по щеке, большая желто-черная бабочка и заметалась по комнате…

 

11 июня

 

После того как заиграл будильник, Соня снова набрала номер Зои. Напрасно. Скорее всего, подружка просто потеряла мобильник… Помощница кухарки вздохнула.

Весь день Соне, Вере и уборщице Людмиле пришлось крутиться, как белке в колесе.

В обед симпатичный охранник Толик, весельчак и балагур, задержался, пришел, когда все уже пообедали. Степановна налила ему супа, положила второе, налила компот и вышла в туалет. Соня мыла посуду.

Толик быстро управился с едой, подошел к Соне.

– Как дела, красотка?

Та повернулась.

– Прекрасно.

Он внезапно обнял ее и попытался поцеловать. Руки Сони были заняты дорогой тарелкой, но судомойка резко откинула голову назад, с размаху заехав молодому человеку по лбу. Тот застонал, выпустил молодую женщину из объятий и схватился за голову. Постоял, стискивая зубы и мыча от боли. Затем произнес изменившимся голосом:

– Больше так не делай. У меня было ранение в голову.

И удалился. Соня подумала, что теперь он вряд ли к ней полезет, но, по крайней мере, кроме головы у мужика есть и другие уязвимые места.

После долгого рабочего дня выйти на улицу не было сил. Соня сидела на балконе. Увидела Антона, правда, он был далековато. Молодой человек в нежно-голубом поло радостно помахал кухработнице рукой. Молодая женщина махнула в ответ. Внезапно Соня увидела вдали охранника Толика, который вышел из «дежурки» покурить и наблюдал за происходящим. Молодая женщина поморщилась. Неприятный тип. Явно злопамятный, и наверняка попытается отомстить. Нужно держать ухо востро. А еще помощница кухарки заметила идущую к служебному входу няню с алой розой в руке. Вздохнула и поднялась… Ну их всех, лучше принять ванну.

 

Александр посмотрел на себя в зеркало и вздохнул: снова немного поправился. В последнее время он сильно нервничал и потому ел больше обычного. Костюм, купленный с небольшим запасом, стал слегка тесноват.

Саша всегда был толстым. И поэтому всегда был на вторых ролях. Главным был Костик, жизнерадостный, бойкий, смышленый. Любимец семьи. Ее надежда и гордость. А Саша так, бесплатное приложение. Потому что Костя был красавчик, а он – нет.

Саша всегда слушал родителей и бабушку с дедом, а вот Костя на них плевать хотел, поэтому его все любили. Родители подыскали Саше жену из хорошей семьи, и он женился на Кристине, хотя вовсе и не был в нее влюблен. А Костя наплевал на всех и женился на Марианне, девушке из простой семьи, правда, красоты неописуемой. Тогда он без нее дышать не мог. Правда, это быстро прошло.

Саша никогда не изменял Кристине. А Костя открыто наставлял рога Марианне с кем только можно, потому что она всё терпела. Костя стал любовником мачехи, она родила от него, и даже это сошло двоюродному брату с рук. Косте можно было всё! Регина, бесстыжая и корыстная дрянь, по-прежнему жила в их доме и ела с ними за одним столом. Словно ничего особенно не произошло, так, пустячная ссора, которая забудется уже на следующий день. Какая мерзость!

Костя распоряжался всем их капиталом. Костя решал всё. Словно все остальные были недееспособными. А они должны были молчать, терпеть и подчиняться…

 

Вечером в дверь постучали. Соня открыла. Первое, что бросилось ей в глаза, был пышный букет из разноцветных роз. И улыбающееся лицо Антона.

– Добрый вечер! Это вам!

Молодая женщина взяла цветы.

– Спасибо! И доброй ночи!

Закрыла дверь, поставила цветы в вазу и подошла к зеркалу. Ее двойник в зеркале выглядел растерянным…

 

Линда видела из окна, как Антон входил в дом. Влюбленная девушка проследила за ним и убедилась, что он вошел в комнату судомойки. Да еще с цветами! Девушка глубоко вздохнула. Подумать только! Эта ничтожная плебейка и Он! Линда вернулась к себе, легла в кровать, закрыла глаза, и начала одну за другой представлять себе сцены, которые она видела в порнофильмах, все больше возбуждаясь...

 

12 июня

 

Праздник отмечали в ресторане. Всей прислуге, кроме охранников, дали выходной и отпустили в город, а оставшимся в доме доставили еду из ресторана. Степановна навестила землячку, а Соня проведала двоюродную сестру Галю. Вот и весь праздник. Вечером соседи устроили грандиозный салют.

 

13 июня

 

Ариадну нашла в бассейне уборщица Людмила. Женщина была в купальнике, лицом вниз, волосы веером разошлись вокруг головы. Густая белая пена на губах. Приехала полиция. Осмотрели место происшествия. Тело отправили на экспертизу. Всех допросили, никто ничего не видел и не слышал. Взяли с домочадцев письменные объяснения.

Младшая сестра хозяйки много времени проводила в бассейне, не удивительно, что и, выпив в честь праздника более чем прилично, решила немного поплавать перед сном. Патологоанатом подтвердил, что погибшая злоупотребляла спиртным: внутренние органы, особенно печень, были в плохом состоянии. На теле женщины отсутствовали следы борьбы. В крови нашли алкоголь. «Закономерный конец», – эта мысль первой приходила в голову… Несчастный случай, что поделать…

Вечером Соня, несмотря на усталость, решила немного прогуляться. Она немного побродила по тропинкам, любуясь домом, похожим в закатных лучах на гигантский золотой слиток. Погода была чудесная. Полюбовалась клумбой и альпийской горкой. Антона не было видно. Погуляла еще немного. Внезапно Соня увидела, как на земле что-то блеснуло. Она наклонилась и подняла серьгу. Маленькую шестиконечную золотую звездочку с желтым камешком. Та, что была на пропавшей горничной! Ну, гуляла девушка Лиза по двору, потеряла сережку, а потом сбежала с хозяйским добром. Почему бы и нет? Но в груди у молодой женщины что-то сжалось. Внезапно кухработница почувствовала чей-то взгляд. Подняла голову: ей показалось, что в одном из окон шевельнулась штора. Соня завернула звездочку в носовой платок и спрятала в карман.

Вернувшись в комнату, помощница кухарки завернула найденное украшение в фольгу от шоколада и спрятала во внутренний кармашек сумки.

 

14, 15, 16, 17, 18 июня

 

Из Лондона прилетели на похороны Родион, сын Ариадны, Костя – сын Константина-младшего, и Саша-младший. После похорон юные мажоры снова вернулись, чтобы продолжить сдачу сессии. Хлопоты, связанные с похоронами Ариадны, прием соболезнующих, стряпня, уборка. К вечеру Соня, как и остальная прислуга просто валилась с ног от усталости.

 

19 июня

 

Соня сидела на балконе. Она очень устала. Ноги и плечи ныли. Вдобавок, сегодня она сильно порезала палец. Рыжий охранник снова продемонстрировал кухработнице свой интерес: хлопнул пониже спины, за что огреб по голове половником. Не иначе, как контуженный Толик ему что-то наплел… Соня вздохнула. Что ж, надо постоянно держать под рукой вилку.

Вечером Соня вышла на балкон. Потемнело, собирался дождь. На клумбе под окном были высажены цветущие розы, красные, белые, розовые, словно огромный букет… Молодая женщина вздохнула и закрыла глаза. На прогулку она решила сегодня не ходить. Помощница кухарки видела, как к дизайнеру подошла няня, но после недолгого разговора удалилась. Антон поднял голову и посмотрел на Соню. Начинался дождь… Дизайнер не уходил. Соня смотрела на Антона. Дождь усиливался. Крупные капли струились по лицу Сони, но она ничего не замечала. Дождь лил. А молодой человек все стоял…

Помощница кухарки рывком поднялась и вернулась в комнату. Она подошла к зеркалу, сжала кулаки, стиснула зубы и долго смотрела на свое отражение. Грудь молодой женщины часто вздымалась, а ноздри раздувались. Почему, почему именно теперь?! Соня тряхнула головой, прошла в душевую кабинку и стояла под густыми прохладными струями, пока не замерзла. Попила чаю. Перед сном помощница кухарки снова взяла в руки книгу. Вопросительные и восклицательные знаки в детективе стояли и там, где упоминались слуги. Почему?! Горничная Лиза была очень умна и наблюдательна. Нужно постараться понять ход ее мыслей.

 

 

20 июня

 

После того, как все пообедали, зашел Толик. Степановна налила ему супа, поставила второе. Соня мыла посуду. Когда охранник поел, поднялся и презрительно бросил судомойке.

– Скоро ты вылетишь отсюда, птичка.

Молодая женщина усмехнулась.

– Уж не ты ли меня выгонишь?

Высокомерное выражение исчезло с лица бывшего военного. Степановна поддержала помощницу:

– Так-то! Получил? Это тебе не возле богатых старух крутиться.

Толик втянул голову в плечи и быстро зашагал в дежурку.

Соня мигом навострила уши:

– А у каких старух он крутится?

Повариха отмахнулась.

– Да не бери в голову. Я просто так сказала.

Соня подошла к окну. Увидела, как к садовнику подошла уборщица. Они о чем разговаривали, кажется, спорили. К окну подошла и Степановна. Увидев Михалыча с женой, криво усмехнулась:

– Производственное совещание. Ну, Пихалыч с Люськой свое всегда возьмут. Всё, иди уже убираться…

Вечером Соня, несмотря на усталость, вышла прогуляться. Антон явно поджидал ее. Молодой человек протянул ей удивительную двухцветную розу, полосатую, бело-малиновую. Молодая женщина взяла цветок. Поднесла к лицу, вдыхая самый любимый из всех аромат.

– Спасибо! Такая прелесть! А что, ваша девушка не пришла на свидание?

– Почему же? Пришла…

Соня внезапно споткнулась. Сильные руки подхватили ее. Дрожь пробежала по телу кухработницы. Она смутилась и покраснела.

– Мне пора. Еще раз спасибо. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! Добрых снов!

Соня повернулась и пошла к служебному входу, унося с собой маленькое двухцветное чудо. В окне увидела няню Анжелу. Взгляды девушек встретились. Соня усмехнулась. «Не переживай, он и тебе подарит. Ему это ничего не стоит. И какие мозги нужно иметь, чтобы ревновать к той, что менее красива и старше по возрасту? Да Антоше на нас вообще наплевать: подумаешь, нянька с судомойкой». Вздохнула. Вернувшись к себе, добавила розу в букет, стоящий на столе. Молодой женщине вдруг стало грустно. Зубами впилась в кулак. Скорее бы уже домой! Достала фотографию белокурого мальчика и долго-долго смотрела на нее.

 

Надежда лежала в постели, но ей не спалось. В последнее время все мысли крутились вокруг одного и того же. Сначала не стало любимого брата Кости. Тогда она была уверена, что это – естественная смерть. И экспертиза показала то же самое. Не удивительно, когда впускаешь в дом такую змею, как Регина. Потрясение от предательства жены, а главное – любимого сына, немолодой уже возраст…

Но с другой стороны, Косте было не привыкать к ударам: бизнес не для слабаков. А ведь, имея мозги, можно так уморить человека, что и не подкопаешься… Ведь и она могла стать жертвой. Когда она ступила на лестницу, то ясно почувствовала резкий толчок в спину. Попыталась сохранить равновесие, ухватиться за перила. Куда там… Пробежала по инерции несколько ступенек. А потом резкая боль и темнота… Кто же мог ее столкнуть? Кто ее так ненавидит? Дети, племянники, внуки, зятья-снохи, слуги? В ее доме – убийца!

Надежда переделала завещание не потому, что больше не доверяла Косте, а чтобы смешать карты тому, кто желал ей смерти. Смерть Ариадны вызвала у нее подозрения с удвоенной силой. Конечно, с пьющей младшей сестрой такое вполне могло случиться, но в цепи событий выглядело уже в другом свете. Вполне возможно, что брат и сестра убиты, то же самое попытались сделать и с ней. Словно кто-то попытался избавиться от старшего поколения Зарецких. Кому это выгодно? Женщина понимала, что нужно быть очень осторожной, потому что попытку могут повторить. А вдруг опасность угрожает не только ей? Хозяйка изложила свои подозрения адвокату. Арнольд Витальевич пообещал подумать над ее словами.

 

…Она под водой, очень, очень глубоко. Темно. Она старается всплыть, почти уже задыхается, но толща воды кажется бесконечной. Она упрямо рвется вверх, но силы на исходе. Еще, еще… Неужели, это конец? Всё, воздуха больше нет!

Соня проснулась. Сердце колотилось так, словно она пробежала стометровку. Отдышалась. Подошла к окну. Светила луна. Внезапно ей показалось, что к дому прошмыгнула черная тень. Она долго стояла у окна, но никто не появился. Молодая женщина зевнула и вернулась в кровать.

 

21 июня

 

Константин Зарецкий едва не столкнулся в коридоре с Региной. Мужчина невольно сжал кулаки. Его раздражала эта дылда, корыстная бездушная тварь, подло использовавшая его в своих целях. Он хотел дать ей денег, чтобы она убралась подальше, но Надежда была непреклонна: Регину не удовлетворишь, она ненасытна. А еще он хотел оставить Мишу себе, ведь ясно, что Регине сам по себе ребенок совершенно не нужен. Не любит она его! А ведь Миша – такой хороший мальчик и так похож на него! Но Регина сосредоточена только на себе. Малыш лишь помеха при поиске нового богатого мужа. И все-таки бывшая модель вцепилась в ребенка, потому что он имеет право на долю. Самое скверное, что Регина знала еще и кое-что о делах семьи и истинных доходах, даже пыталась шантажировать Надежду. Но у нее ничего не вышло. Ей пригрозили, что история с Мишей выйдет наружу и рассчитывать на приличную партию бывшая модель уже не сможет. И это в лучшем случае. Есть ведь и другие способы, чтобы закрыть рот зарвавшейся модели. Поэтому стороны пришли к разумному компромиссу. Регина жила на всем готовом и ежемесячно получала весьма приличную сумму на шопинг и VIP-салоны, но ни на что другое претендовать она не могла.

Константин вздохнул. Таким уж он уродился. Он жадно любил жизнь во всех ее проявлениях. Но семья глушила все его порывы. Иногда ему хотелось сбросить с себя все эти цепи и бежать без оглядки. Он чувствовал себя каторжником, пожизненно обреченным тащить эту ношу. Он устал пахать на свору бездельников, которые умели только требовать и тратить.

Марианну он давно разлюбил. Она была все еще очень хороша, но приелась до тошноты. Он предпочитал юных и раскованных. А то, что ухитрился переспать с мачехой, и об этом стало всем известно, его просто бесило. Это был ничем не покрываемый позор. Он сам не понимал, как такое могло случиться. Регина ему даже не нравилась. Но алкоголь сделал свое дело… Он привык всегда и во всем быть первым, а вот теперь он рухнул с пьедестала и прежде всего в своих собственных глазах. И все из-за собственной глупости и этой жадной, продажной твари…

 

Ирэн была подавлена. Сегодня муж снова высказал ей все, что думает о ней и ее родственниках. Они с Георгием были как вода и масло. Трудно найти более несхожих людей. Но когда Георгий появился в их доме, Ирэн, хотя и не блиставшая умом, поняла: родители подыскали ей жениха. С ней не считались: ни родители, ни брат, ни муж… Ее мнением никто никогда не интересовался. Ее чувства не имели значения: в их семье всегда царил расчет. Одному Костику всё позволялось, он же особенный, это же Костик – красивый, умный, независимый, а кто такая Ирэн?

Она знала, что Георгий ей изменяет с разными девками, но ей было наплевать. Ирэн от природы была фригидной. Муж и раньше был ей неприятен, и уж тем более теперь, когда он растолстел и обрюзг. Супруги всегда были чужими друг другу, а в последнее время и вовсе жили по-соседски. Сынок Стас тоже не радовал, весь пошел в папашу, но только не умом. Конечно, она сама виновата, избаловала сынка. А вот Яша – хороший, спокойный мальчик, но эта стая просто затопчет его, оттеснит на задний план, как они уже сделали это с ней.

Ирэн всегда очень любила мать, переживала за нее, но ее потрясло, что ее и сыновей так подло обделили. Это несправедливо. Тут Георгий прав. Ухаживая за матерью, Ирэн пыталась высказать ей свои соображения, но та ее просто прогнала. Но ведь она – родная дочь и имеет полное право на долю в швейцарском банке! Большого ума с такими деньгами не надо: снимай по мере надобности со счета и живи в свое удовольствие. Можно жить на одни проценты и очень даже неплохо, а основной капитал в твердой валюте так и останется неприкосновенным! А уж если продать бизнес, то даже их отдаленные потомки могут не работать и вести достойную жизнь. Но почему-то считалось, что распоряжаться деньгами может лишь обворожительный Костя, а все прочие вмиг потратят наследство на ерунду и останутся нищими... Нужно было как-то убедить мать поступить по справедливости.

 

Соня пошла прогуляться. Немного поболтала с Антоном, на нём была сиреневая рубашка, которая очень ему шла. Сегодня парень выглядел уставшим. Заметила, как няня, тоже вышедшая на прогулку, обошла их стороной. Дизайнер сделал вид, что не заметил девушку. К Сониному букету добавилась белая роза. Перед сном помощница кухарки заглянула в сумочку. Лизкина серьга исчезла.

 

22 июня

 

Соня почистила овощи. Подошла к окну. Марианна бродила по двору. Подошла к клумбе, где распустились свежие алые и розовые цветы, названия которых Соня не знала. Сорвала цветок.

– До чего же она красивая! – невольно вырвалось у помощницы кухарки.

Подошла Степановна, тоже полюбовалась на Костину жену.

– Да, чистый ангел. Не то, что другие. Только слишком уж простая…

Повариха вздохнула и пошла обжаривать мясо. Соня с сожалением отошла от окна и направилась пылесосить гостевое крыло.

 

Происходящее в доме казалось Регине подозрительным. Столько несчастий подряд – это уже перебор. Она вспомнила, с какой ненавистью посмотрел на нее Костя, когда они столкнулись в коридоре, и невольно содрогнулась. Видно было, что он готов свернуть ей шею, как курице. Все, все ее здесь люто ненавидят! Ее обостренная интуиция кричала – беги! Молодая женщина жаждала денег, но понимала, что игра становится слишком опасной. Ведь и с ней может случиться что-нибудь страшное. Ее тоже могут столкнуть с лестницы или утопить в бассейне. Нужно как-то защитить себя. Но сделать это по-умному. Упускать деньги тоже не хотелось. Нужно посоветоваться с матерью. Но вдруг опасность угрожает и ее ребенку?!

 

Кристина рисовала. Она рисовала далекий и прекрасный мир, попасть куда ей было не суждено. Живопись успокаивала нервы и помогала забыть обо всем на свете. Когда-то она была влюблена, страстно, безумно. Но ее предали. Она пребывала в депрессии до той поры, пока родители не сообщили ей, что приглашены в гости к их друзьям Зарецким, и ей следует присмотреться к их сыну Александру. Они познакомились и быстро поженились. Любви не было… И пусть. Кристина знала, как это больно – любить.

Когда-то она была молода, потрясающе талантлива, и ей пророчили блестящее будущее. Но ее дар так и не раскрылся, потому что здесь его всегда топтали. Она обленилась и редко брала в руки кисть.

Ее единственной отдушиной был потрясающе талантливый, еще молодой, но уже сильно пьющий любовник-художник, непризнанный гений, такая же творческая личность, как и она. Когда пребывание в доме становилось уже невыносимым, Кристина под предлогом какой-нибудь выставки отправлялась в его студию, которую сама же и оплачивала, прибиралась там, выбрасывала пустые бутылки и объедки, глядя на спящих после ночной оргии обнаженных натурщиц. В ближайшем супермаркете покупала ему продукты и спиртное, а уходя, прятала под клеенку на кухонном столике несколько крупных купюр. Они обсуждали его новые картины и строили грандиозные планы на будущее. Мечты, мечты… Она знала, что ничего этого не будет. А теперь, вдобавок ко всему, подлые Сашины родственники замышляли отобрать у нее и у ее ребенка всё, сделать их нахлебниками, живущими из милости. С эти Кристина смириться, конечно, не могла. Нужно было что-то предпринимать.

 

Соня с Верой с утра собрались съездить с Петровичем на рынок за продуктами: сегодня суббота, вся семья соберется за обеденным столом. Меню на сегодня: тыквенный суп на кокосовом молоке с сорбетом из лайма, мраморная говядина на тепане в собственном соку, крабовый салат c авокадо, парфе из черного шоколада с горьким миндалем, малиной и соусом бальзамико.

Степановна дала список продуктов, Алина выдала Вере деньги. Подошла Марианна и дала небольшой дополнительный список. Соня взяла листок: да это же тот самый мелкий, красивый почерк, что и на любовном послании! Интересно, кому же это жена Константина-младшего так пылко признавалась в любви… Кухработница усмехнулась. Скорее всего, неотразимому дизайнеру Антоше. Кому же еще…

 

Женщина посмотрела в зеркало, переоделась перед сном, усмехнулась. Какие же они все твари! Твари, отнявшие у нее всё. Как она ненавидит их всех, этих лощеных, раскормленных паразитов, алчных, развращенных, бездушных. Такие нелюди не должны топтать землю! Этот поганый род должен сгинуть вместе со всеми своими выродками! Гадюшник, просто гадюшник! Скоро, совсем скоро все они получат по заслугам. Ей повезло. Случайно удалось увидеть, кто столкнул хозяйку с лестницы. Что ж, это сильно облегчало ее задачу.

 

Соня вышла во двор. А вот и улыбающийся Антон с алой розой в руках. Точно такую же он дарил и Анжеле. Молодая женщина усмехнулась. Прямо мотылек, который хочет облететь все цветочки!

– Хочешь посмотреть оранжерею?

Помощница кухарки кивнула.

Они вошли в огромное стеклянное строение, прямо ботанический сад. Огромный купол из граней, напоминающий издали бриллиант. Оранжерея была разделена на отсеки по географическим зонам, отличающимся между собой по температуре, влажности и освещенности. Соня с наслаждением вдохнула дурманящий аромат. Ряды разноцветных роз, лилий, гербер, каких-то экзотических цветов и трав, ананасы, виноград, лимоны, апельсины, деревца кофе и чая… Антон подробно рассказывал Соне, как называется то или иное растение, откуда оно, какие у него особенности.

 

Соня усмехнулась.

– Да тебе только лекции читать. Прямо профессор! Тебе не с няньками и судомойками общаться надо. Ты достоин лучшего…

Молодой человек вспыхнул.

– Да если бы я захотел, я завтра бы мог бы жить в этом доме, как хозяин!

Соня засмеялась.

– Ну, придется немного подождать: Линда еще не выросла. Но вообще-то и Надежда Константиновна пока свободна. Спасибо за лекцию. Всего доброго!

Войдя к себе, подошла к зеркалу. Вздохнула. И глядя в глаза своему зеркальному двойнику, отчетливо произнесла то, в чем боялась себе признаться в последние дни.

– Влюбилась, как дура!

И тряхнув головой, добавила:

– Но это ничего не значит.

Соня попила водички, подошла к окну и долго стояла, любуясь лунным пейзажем. Внезапно от дверей парадного входа прошмыгнула фигурка. Молодой женщине показалось, что это Стас, но она не была в этом уверена. Соня быстро отступила в тень. Вертя головой, человек быстро двинулся в сторону флигеля, где жили Антон и уборщица с садовником. Это уже становилось интересным…

 

23 июня

 

Домоправительница Алина Иннокентьевна подошла к зеркалу. Вздохнула. Выглядела она неважно. После бессонной ночи лицо стало желтым, как лимон, а под глазами пролегли черные тени. Еще бы! Удары судьбы следовали один за другим. Всю жизнь она была влюблена в хозяина, Константина Константиновича, и предана ему, как собака. Ее звали работать в университет, но она отказалась: лишь бы быть поближе к ненаглядному Косте. Он был красавец, и она понимала, что у нее нет шансов. Он женился на Марго, у них появились дети. А она, Алина, так и сидела, никому не нужная. Но она не могла жить без него! Конечно, он устроил ее к себе, дал хорошую зарплату. Когда Марго не стало, она надеялась, что он, зная о ее чувствах, женится на ней. Ведь она любила не только его, но и его детей, заботилась о них, как о родных! Но куда там! Она не пригодилась. Нет на свете справедливости… Константин познакомился с этой жердью и женился на ней. А бесстыжая девка соблазнила его сына, к слову сказать, любвеобильного, в папашу… Такой новости хозяин не перенес. Подобрали хамку из грязи в приличный дом, и такая черная неблагодарность! Кости уже нет на свете. А эта вешалка так и продолжает жить, пить, есть, ходить, как ни в чем не бывало… Жить в одном доме с приличными людьми, сидеть с ними за одним столом… При одной мысли о бывшей модели у Алины сжимались кулаки. Да чтоб эту тварь молнией убило!

 

Регина блаженствовала в теплой ванне с лепестками роз. Приятная негромкая музыка, нежный аромат, приглушенный верхний свет, свечи по периметру ванной. Молодая женщина взяла фужер с шампанским, не спеша сделала несколько глоточков, наслаждаясь изысканным привкусом и пузырьками, нежно щекочущими язык… Поставила фужер на место и закрыла глаза. Как хорошо… Ей говорили, что такую ванну можно принимать не чаще одного раза в неделю, но бывшая модель всегда поступала по-своему. Всего-то двадцать минут в день. Она любила воду, тепло и цветы… Ванна очищает и тонизирует кожу, делает ее гладкой и благоухающей.

 

Время от времени бывшая модель хотела новизны. Тогда она добавляла в ванну мед, молоко, простую или морскую соль, соду, овсяные отруби в мешочке, лепестки шиповника или жасмина, миндальное, лавандовое или розовое масло. Любила она и пышную, ароматную пену.

Все страхи последнего времени прошли бесследно: разве удивительно, что что-то случается с пожилыми или пьющими людьми. Ее муж умер из-за сильнейшего потрясения, пьяная Ариадна утонула, а старуха поскользнулась или потеряла равновесие, вот и свалилась с лестницы. Просто все это случилось подряд, поэтому ее и охватила паника. Но бывшая модель быстро взяла себя в руки.

Сейчас Регина думала о том, что когда кончится траур, она наверстает упущенное: шопинг, наряды, украшения, новый мужчина...

Какая-то тень заслонила свет. Регина открыла глаза, и в тот же момент сильные руки в перчатках сунули ее голову под воду. Женщина попыталась освободиться, вывернуться, отбиться, но безрезультатно. В первые секунды у нее произошла рефлекторная задержка дыхания, но вскоре появилось ощущение удушья. Регина непроизвольно начала сильно кашлять, делая глубокие вдохи. В легкие хлынула вода. По телу молодой женщины прошлись судороги, и сопротивление прекратилось. Сердце больше не билось. Руки безвольно повисли, и тело Регины целиком ушло под воду, выпустив на поверхность крупные пузыри. Несколько рефлекторных глубоких вдохов широко открытым ртом полностью наполнили легкие и бронхи водой. Белая пена поползла изо рта.

Убийца удовлетворенно выдохнул. Готово! С того момента, когда бывшая модель была жива, прошло всего несколько минут. После этого убийца всем телом навалился на небольшую полочку, расположенную над головой бывшей модели. Конструкция рухнула вниз, рассыпая разноцветные флаконы. Убийца знал, что в это время здесь никого не бывает, а благодаря надежной звукоизоляции грохот не будет слышен в других помещениях. Сделав дело, быстро снял полиэтиленовую накидку, свернул ее и бросил в пакет, туда же последовали бахилы и перчатки, после чего сунул пакет под одежду. Убийца достал из кармана носовой платок, обернул руку, закрыл дверь, сунул платок в карман и быстро пошел к себе. Его все еще трясло от возбуждения.

В коридоре он встретил Элину: девочка несла рыжего персидского кота. Убийцу это не смутило: это было все равно, как если бы он встретил домашнее животное. Элина – не свидетель. Девчонка глупа, как таракан, и мгновенно забудет, о том, что видела кого-то неподалеку от ванной. А уж чтоб сопоставить два события и сделать выводы, этого ожидать от нее все равно, что от кота. Усмешка искривила губы убийцы.

Что-то показалось девочке странным. Она наморщила лоб, пытаясь понять. Но в этот момент Чуча снова попытался вырваться, и все усилия Элины сосредоточились на его удержании. Девочка тут же забыла о случайной встрече в коридоре.

 

Соня чистила овощи. Сегодня воскресенье, семья снова соберется за обеденным столом. Салат «фрутти де маре» из морепродуктов, греческий салат с фетой, стейки филе-миньон из говядины, картофельное пюре с икрой, сливками и палтусом, фондан из белого шоколада с мороженым из сливы… Только успевай, поворачивайся…

 

Пока Соня трудилась на кухне, Вера убиралась в гостевых на третьем этаже. В обязанности уборщицы Людмилы входило мытье ванны после Регины. Раньше она делала это сразу же после того, как бывшая модель выходила из ванной комнаты. Теперь же, с отъездом Зои, на Петровну свалили почти всю работу горничной, при том, что от прежних обязанностей ее никто не освобождал. Часть работы выполняли Вера и Соня, но отсутствие двух горничных не позволяло быстро выполнять уборку.

Сегодня уборщица с утра занялась вторым этажом. Петровна постепенно переходила из комнаты в комнату, приводя все в порядок. Поэтому, чтобы не бегать вверх-вниз, уборка в хозяйском санузле была отложена на потом.

Когда семейство село обедать, выяснилось, что за столом нет Регины. Соню послали узнать: здорова ли та и выйдет ли к обеду.

Молодая женщина постучала в дверь. Никто не отозвался. Она постучала сильнее. Может быть, Регина заснула? Кухработница постучала еще громче. Входить без разрешения в комнаты хозяев прислуге категорически запрещалось, поэтому Соня вернулась в обеденный зал и доложила, что в комнате Регины нет.

Константин-младший высказал предположение, что она заснула или же у Регины сегодня разгрузочный день, и она пошла прогуляться. Такое время от времени случалось, правда, бывшая модель заранее предупреждала об этом. При этом присутствующие мысленно пожелали, чтобы она и вправду не появилась не только за столом, но и в доме вообще. После чего все спокойно приступили к трапезе.

Затем пообедала и прислуга. Соня мыла посуду, а Степановна уже начала делать заготовки к ужину.

Людмила наконец-то добралась до ванной. Женщина выронила из рук ведро и швабру. Раздался вопль, похожий на рев медведицы. Потом приехала полиция, начались допросы и объяснительные… Никто ничего не видел и не слышал. Но так как это была уже не первая смерть в доме, отношение к делу обещало стать более серьезным.

 

24 июня

 

Из клиники вернулась Надежда Константиновна. Она по-прежнему лежала, только теперь в своей комнате. Сиделка ее мыла, кормила, переодевала. Ирэн часто заходила к матери, стараясь поднять ей настроение, но это у нее плохо получалось. Дочь пока не знала, что новое завещание сделано на Александра. Надежда Константиновна рассудила, что, конечно, ее сын человек мягкий и слабовольный, а последние события его просто подкосили, зато у Кристины есть и ум, и воля. Это не безмозглая курица Марианна. Если сноха отбросит творческие заморочки, то вдвоем с Сашей они смогут сделать многое. Насчет Регины и Мишеньки все решилось наилучшим способом. Ну утонула и утонула, туда и дорога. Как говорится, собаке – собачья смерть. Она же почти что жила в ванной. А уж закрепить полочку прямо над головой – это надо было додуматься… Да, Россия большая, дураков много… Только вот и смертей в доме что-то многовато… Если полочку немного ослабить….

 

Элина играла во дворе. Таская по траве веревочку с мышкой из разноцветных перьев, девочка старалась расшевелить ленивого персидского кота. Рядом на одеяле расположились плюшевые мишки разных цветов и размером, игрушечная посуда и «набор врача». Чуть поодаль лежали три прелестные куклы с нежными фарфоровыми личиками, локонами в виде спиралек черного, огненно-рыжего и светло-русого цветов, в шляпках с перьями и цветами, с кружевными зонтиками, в длинных нарядных платьях и изящных башмачках. Настоящие дамы! Заметив кухработницу, девочка бросила мышку, схватила одну их кукол и прижала к себе. Поздно! Соня уже успела заметить: на блондинке в розовом платье была цепочка с золотой звездочкой.

Элина убежала в дом, оглянувшись на ходу. Некоторое время спустя девочка снова вышла во двор. Но теперь на кукле вместо цепочки были ярко-красные бусы…

 

25 июня

 

Сегодня Стас должен был идти на выпускной бал, но из-за траура в доме ограничился лишь получением аттестата. Похороны Регины должны были пройти завтра, поэтому весь день тянулись соболезнующие. В дом прибыла мать бывшей модели, высокая худая дама вся в черных кружевах и под вуалью.

 

26 июня

 

Похороны Регины. Мать бывшей модели хотела забрать Мишу, но Константин убедил ее, что ребенку здесь будет лучше, а бабушка может с ним видеться в любое время и брать к себе, когда пожелает. Только на этих условиях Миша мог в будущем получить свою долю наследства. Адвокату Арнольду Витальевичу поручили оформить отцовство на Константина Зарецкого-младшего на основании генетического анализа.

 

27 июня

 

Кристина рисовала. На дом словно напало моровое поветрие. Столько смертей! Ей не было жаль погибших. У этой семьи совсем нет совести, ничего святого! Когда она вышла замуж за Сашу, то Костя набивался ей в любовники. К жене двоюродного брата! Костю Кристина не выносила. Саша ни в чем ему не уступал по деловым качествам, просто его постоянно оттесняли в сторону. Саша не такой, как они, вот они его и не любят… Свекор тоже был хорош: зная своего сынка, приволок в дом наглую потаскушку. Да еще и женился на ней! Вот и результат. Неудивительно, что в этой семье все мрут как мухи: пьянство, разврат, разорение и физическое уничтожение конкурентов и компаньонов здесь дело обычное. Они не понимают, что за все надо платить. А еще Кристина подумала, что лучше бы несчастье случилось с Надеждой и Костей. Тогда бы они, наконец, получили свою долю и стали бы совершенно независимыми от бессовестной мужниной родни. И будущее детей было бы обеспечено. И еще Кристина подумала, что вполне возможно, в случае Региной был злой умысел…

 

Кухработница подошла к окну. Элина играла во дворе, рядом спал Чуча. Поблизости гуляла няня с Мишаней. Тут же носились пудель с далматинцем. Вышла Грета, позвала девочку в дом: собирался дождь. Гувернантка подхватила одеяло с игрушками и пошла в дом. Элина нехотя поплелась за ней. Анжела взяла мальчика за руку и пошла ко входу.

 

Вечером Соня, как всегда, вышла прогуляться перед сном. После летнего дождя было свежо. Смерть бывшей модели не давала покоя молодой женщине. Хозяин, Ариадна, Регина да еще падение Надежды с лестницы, и это всего за два месяца! Не многовато ли печальных событий?

Кухработница дошла до того места, где играла Элина. В траве что-то лежало. Это был обычный ключ от английского замка. Соня подняла его и положила в карман. Пошла дальше. Антона сегодня опять не было видно. От скуки обошла дом. Заросли плюща! Тайный ход! Соня осторожно протиснулась между плотно переплетенными ветвями. Знакомая дубовая дверь. Достала ключ, повертела в руках. Молодая женщина не поверила собственным глазам: ключ подошел. Дверь открылась, обдав запахом затхлости. Кухработница вздохнула: войти в душную темноту одной у нее не хватило бы духа. Соня захлопнула дверь, осторожно выбралась из зеленой паутины и с удовольствием вдохнула воздух, насыщенный нежным ароматом цветов. Огляделась. Никого.

Интересно, где взяла Элина этот ключ? Может, нашла в одном из ящиков стола или вытащила у кого-то из кармана или сумки? А может, нашла в траве? Девочка, как сорока, тащит к себе все блестящее… Кто из домочадцев знает о тайном ходе в винный погреб? Соня решила, что ключ, скорее всего, принадлежал самому хозяину, Константину Константиновичу Зарецкому-старшему, ведь, по словам горничной, дом строился по его заказу и под его личным контролем.

А вот и Антон! И бело-фиолетовая роза...

После прогулки Соня решила немного подкрепиться. Включила чайник. Кто-то постучался в дверь. Кристина! Она принесла Соне еще одну картину. Это был натюрморт: распахнутое в сад окно, фрукты в синей вазе, бутылка вина, желтая роза в стеклянном бокале.

– Добрый вечер! Извините, что без приглашения… В доме запрещено панибратство с прислугой, но я очень хочу подружиться с вами. Если можно, я буду иногда заходить.

– Вечер добрый! Я очень рада! Давайте пить чай!

Во время чаепития Соня поинтересовалась, не думает ли художница организовать выставку. Кристина грустно улыбнулась.

– Почему бы и нет? Мне кажется, время пришло. Нужно только побольше картин.

Глубоко вздохнула.

– Жаль, но мне пора…

Теперь Кристина выглядела обеспокоенной. Внезапно она спросила:

– Вам не кажется, что в доме творится что-то странное?

Соня кивнула.

– На днях Саша возвращается из Лондона, а тут такое… Как я могу быть спокойна за своего ребенка, когда здесь столько смертей…

– Надеюсь, больше ничего не случится.

Художница глубоко вздохнула.

– Я тоже надеюсь… Но мне кажется, что это еще не конец. Я просто кожей ощущаю что-то страшное, зловещее… Саша говорит, что я паникерша. Это правда. Извините, мне пора идти… Спасибо за чай! Доброй ночи!

– Доброй ночи…

 

28 июня

 

Элина играла на одеяле. Соня подошла к ней. При виде кухработницы, девочка сжалась в комочек.

– Ты зачем взяла серьгу?

Маленькая воровка насупилась. Затем тихо ответила.

– Она не твоя…

Надо же! Она, оказывается, еще и разговаривает!

– Да, ее потеряла Лиза, пропавшая горничная. А я нашла ее в траве.

Элина вздохнула, покачала головой.

– Она не потеряла. Это знак… Лиза хорошая. Мы с ней дружили.

– Вы с ней играли в знаки?!

Девочка кивнула.

– Они говорят, что я глупая. А Лиза играла со мной в знаки.

– Кто больше увидит интересного?

– Вы тоже знаете эту игру? Я думала, она секретная.

– Да, она секретная. А что у вас обозначает плюс? Может, в разных местах по-разному?

– Плюс – это когда что-то очень-очень интересное.

– И кто побеждал?

– Я.

– Я тоже хочу с тобой играть.

– И я!

– И что ты видела интересного?

– Да я уже забыла. Я все рассказывала Лизе, а она выбирала, что интересно, а что нет. Я три раза выигрывала шоколадки! Лиза сказала, что я умная!

– Хорошо! Вот и договорились! Умные всегда наблюдательные.

Девочка кивнула.

– Я знаю. Только Грете ничего не говорите. Она плохая. И Анжеле. Они плохие. Так вы со мной дружите?

– Конечно. Это только наша с тобой тайна. А ты видела что-нибудь интересное совсем недавно?

Девочка горестно вздохнула и покачала головой.

– Нет.

– Ну ладно. С сегодняшнего дня играем. Смотри в оба! Пока, Элина!

– Пока!

Соня пока еще ничего не поняла, но ей показалось, что она ухватилась за кончик нити. Дойдя до оранжереи, кухработница вдруг подумала, а не зря ли всё это она затеяла, не грозит ли девочке опасность? Может, лучше всё отменить? Она решила вернуться и пояснить новой подружке, что специально наблюдать нельзя. Считается, если только что-то случайно увидишь или услышишь. Но девочки уже на месте не было. Тогда завтра. Но послушается ли Элина? Скорее всего, нет…

Соня решила еще немного погулять. В беседке сидел с большим букридером Яша, и как всегда, увлеченно читал, не замечая ничего вокруг…

Михалыч стриг газон. Навстречу Соне шел улыбающийся Антон с тигровой розой в руке… Домой молодая женщина вернулась с букетом.

 

Человек ходил по комнате туда-сюда, словно заключенный по камере. Он был потрясен. Его снова опередили. Правда, он бы начал не с пустышки Регины. Неужели там, наверху, кто-то хочет оградить его, чтобы он не стал убийцей, и находит для наказания этого змеиного клубка другое орудие?! Или это, наоборот, знак ему, что следует быть смелее, решительнее. Но зато теперь каждый шаг опасен вдвойне: полицию, конечно, насторожило обилие смертей в богатом особняке. Во всяком случае, еще одной гадиной на земле стало меньше… И он уже точно знал, с кого начнет. А дальше видно будет.

 

Вечером к Соне зашла Вера. Они вместе попили чай. Соне показалось, что женщина просто боится оставаться одна. Раньше она была нелюдимой, малоразговорчивой, а вот теперь вдруг потянулась к Соне. Старшая горничная казалась немного испуганной.

Попили чай, поболтали. Вера немного успокоилась. Соня решила расспросить старшую горничную.

– А как получилось, что горничная сбежала с вещами?

– Да из-за неразберихи. Хозяин умер, Алина свалилась с приступом, она же, дура старая, в него влюблена была. Вот всё и навесили на меня. А напополам-то не разорвешься! Народ шел валом, как в мавзолей, уважаемый же был человек, тут все перебывали: и чиновники всякие из мэрии, и предприниматели, и разное начальство. Ну и она воспользовалась, прошмыгнула. Мы-то тут все с ног уже валились. Сразу-то не хватились, думали, может, кто из хозяев ее за чем-то послал, что ж убитым горем людям лезть по всякой ерунде, выяснять. А потом-то уж спохватились, да поздно, охранники уже запись-то стерли. Да и Надежда Константиновна сказали, что не такой уж и ущерб там, чтоб шум поднимать, так, тьфу, дребедень разная. Но на всякий случай в полицию заявили, а то она еще кого обчистит. Ох, и шустрая девка была, та еще проныра!

– А Зоя?

Вера вздохнула.

– Да нормальная девка была. За что выгнали, не знаю. Даже мне не сказали. Алина гаркнула: «Не твое дело, не суйся». Вот вобла сушеная, прямо не знаю, кем себя возомнила! Она еще, небось, мечтала, что хозяин после смерти Маргариты Львовны ее замуж возьмет. Держи карман шире! А тот себе молодую нашел, Регинку бесстыжую. Надо же! С собою на тот свет забрал… Ну, так лучше для всех. И Мишаня теперь здесь останется, хотя ее мамаша грозилась в суд подать. Да ничего у нее не выйдет. С сильным не дерись, с богатым не судись. Ничего, не пропадет Мишенька: Марианна покладистая, добрая, она о нём позаботится лучше, чем та. Хорошая женщина. Будет, как мать родная. Не обидит сироту.

– А Кристина?

– Тоже хорошая. Только ерундой занимается вместо дела.

Вера посмотрела на картину, стоящую на полке.

– И тебе уже свою мазню успела всучить…

– А мне и правда очень понравилось. Красиво… С любовью нарисовано, от души.

– Ага, и главное, халява…

– А как вам Грета?

– Странная она какая-то. Ненастоящая. Как будто притворяется, но плохо. Вся фальшивая: голосок этот, позы, кривлянье, ну всё! Актриса погорелого театра. Как из картона сделанная. И говорит, как вымучивает. Не по-людски как-то. Так в жизни не говорят.

И неестественно выпрямившись, произнесла дубовым голосом, презрительно кривя рот:

– «Я попросила бы вас, Вера Ивановна, если, конечно, вас не затруднит, я хотела бы спросить у вас, пожалуйста, не могли бы вы, в случае, если»… В итоге выясняется, что у Элины куда-то укатился мяч. Представляешь?! В общем, сразу и не поймешь, чего хочет. Хочет показать, что слишком уж ученая и культурная, не то, что мы, шелупонь. Да ладно, для Элины сойдет…

– А что, она и правда недоразвитая?

– Да нет, нормальная девчонка, просто запущенная. Матери-то не до нее было, а остальным наплевать. Ну чему доброму эта Грета может научить? И до нее такая же полоумная была.

– А Антон?

– Ну, это красавчик избалованный, высокого полета. Из хорошей семьи. Образованный. Очень разборчивый. Таким, как Анжелка, и мечтать нечего. Он не дурак. Плевать он на нее хотел. Нужна ему нянька зачуханная! Сначала ей розы дарил, теперь тебе. Только ты умнее, сама все понимаешь, а она нет. Вон Линда, глаз с него не сводит… Вся в мать, красавица!

«Надо же, – подумала Соня, – и Линда тоже! Неужто и мать, и дочь влюблены в одного и того же Антошу?!» О дизайнере она и сама думала точно так же, как и старшая горничная.

Наконец, молодая женщина решилась заговорить о главном.

– Я вот о чем думаю… Не много ли смертей в доме… – робко начала она.

– Знаю, о чём думаешь. Не пора ли отсюда сваливать, пока не поздно… Да нам-то что! Мы – люди маленькие, в их игры не замешанные. Нам бояться нечего. Мы – не наследники. Поняла? Так-то… Ну, пойду я. Спасибо за чай!

После ухода Веры Соня задумалась. Ну ладно, допустим, что всё это – не несчастные случаи. Убили хозяина, Константина Константиновича Зарецкого, затем его младшую сестру Ариадну и попытались убить старшую, Надежду. Это вроде понятно – убрать старшее поколение, которое хочет держать бизнес в одних руках и отказывается выделять доли младшим. Так сказать, расчистить поле. Допустим, всё бы получилось. Фирму можно продать, капитал – поделить, и все счастливы. Денежки в швейцарском банке, проценты «капают», живи и не парься. Но при чем тут бывшая модель? Костя платил бы ей алименты, и всё. Зачем убивать Регину? Скорее всего, вдова знала что-то такое, чем стала опасна для семьи… Например, сокрытие доходов и неуплата налогов. Или как они избавлялись от конкурентов. Или что-то еще…

В дверь постучали. Вот и еще один букет… Соня поблагодарила, закрыла дверь и поставила цветы в вазу. По щеке тихо поползла слеза. Она встала под душ. Прохладные струи надежно скрыли слезы.

 

Константин-младший посмотрел на супругу. В последнее время Марианна вела себя странно, старалась больше уединяться, словно избегала его. Чем больше он думал об этом, тем мучительнее становились его сомнения. Он хорошо знал Марианну. Ее терпение было огромным, он сам порой удивлялся, как оно велико. Но он знал и то, что иногда последняя капля переполняет чашу терпения. Она прощала ему всё. Кроме Регины…

Действительно ли полка сама свалилась прямо на голову наглой «вешалки», внесшей раскол в их большую и некогда дружную семью? А может, кто-нибудь немного помог? Марианна была сильной, здоровой женщиной в расцвете лет и вполне могла справиться с бывшей моделью. Неужели ревнивая жена все же решилась на убийство?!

 

Женщина недобро усмехнулась. Смерть этой дряни Регины спутала ей карты. Теперь придется отложить задуманное на неопределенный срок. Слишком уж много смертей в доме. Неужели она не единственная в этом доме, кто хочет уничтожить эту подлую семейку? Или это кара высших сил за то зло, которое эта стая хищников в человеческом обличье принесла людям? Скорее всё же, что судьи вполне реальные, из плоти и крови.

Мстительница уже продумала, в каком порядке будет их уничтожать, начиная с самого главного врага. И вот на тебе: стройная схема нарушилась. Женщина поморщилась: Регина не входила в число тех, кого нужно было уничтожить.

 

29 июня

 

Марианна отложила журнал и вздохнула. После смерти Регины Костина жена ходила сама не своя. Она знала, как люто Костя ненавидел бывшую мачеху и любовницу. Из-за нее он потерял отца и уважение в глазах близких, а главное – в своих собственных. Связи с другими женщинами не вызывали у него угрызений совести, но тут был особый случай. Марианна видела, как загораются ненавистью глаза мужа, как сжимаются его кулаки, когда он видел бывшую модель или когда о ней заходила речь. И вот теперь Марианна размышляла, не мог ли несчастный случай с Региной быть инсценировкой, ловко замаскированным убийством? Смерть вдовы привлекла внимание полиции, а ведь там работают не дураки…

Марианна вздохнула, подошла к окну. Увидела красивого молодого человека, идущего к дому. Она мгновенно забыла обо всех переживаниях и прильнула к стеклу… Она почувствовала, как ее губы невольно раздвигаются в улыбке, а тело наполняется жизнью и энергией…

 

Алина торжествовала: есть, есть на свете справедливость! Радость, прямо как Новый год! Зря, зря она роптала: кара небесная постигла наглую мерзавку Регину. Полка свалилась в нужный момент и на нужную голову! Как хорошо, как удобно для всех получилось!

Вот только маленький червь сомнения временами подтачивал уверенность старой девы в справедливом возмездии. Если бы Регина была единственной, с кем в этом доме случилось несчастье… Словно бы дом сам убивал живущих в нем людей.

Как ни старалась Алина отогнать смутные сомнения, они все же шевелились в глубине ее сознания. Кому больше всех выгодна смерть этой вешалки? Костантину-младшему! Кто ее терпеть не мог за позор и унижения? Марианна. Конечно, и Надежда люто ненавидела вдову за смерть любимого брата, но в момент, когда полка упала на голову наглой модельки, хозяйка лежала, скованная гипсовым панцирем. А вот Костя с Марианной имели и желание, и возможности. Особенно, если бы они объединились…

 

Кристина расчесывала волосы перед сном. Волосы немного отросли и художница задумалась: подстричься покороче или пусть немного отрастут. Может, стоит сменить имидж? Саша уже лежал в их огромной супружеской кровати. Решив, что подровняет только челку, она намазала лицо и руки легким, мгновенно впитывающимся кремом, выключила свет и нырнула под бочок к мужу. Саша нежно обнял Крис. Женщина немного поворочалась. Затем задала мужу вопрос, который вертелся у нее на языке.

– Саш, я вот все думаю… А не мог кто-то подстроить с Региной? Ну, там полку расшатать заранее, что ли? Ариадна, ладно, сама утонула. Мама тоже могла сама упасть с нашей-то лестницы. А вот с Региной как-то подозрительно. Уж очень своевременно и всем выгодно. Особенно Косте. И Мари тоже. Как занозу вырвали! Следователь в этот раз вон как рыскал, не то что с Ариадной, прямо землю рыл. Как думаешь?

Александр пожал плечами.

– Не знаю, Крис… Бывают и такие совпадения. А если даже вдруг и посодействовали, то нас это не касается. Алина тоже ее ненавидела. Может, у старой девы крышу снесло?

– Может. Но вряд ли. Комплекция не та. Регина моложе и сильнее, отбилась бы, если, конечно, сначала не оглушить. Странно все это. Я это к тому, не грозит ли что нам или Саше. Вдруг кто-то взялся за нашу семейку. Врагов-то много нажили вместе с капиталом. Сам знаешь, папаша твой по головам шел, никого не щадил, такое не прощается…

– Да не забивай ты голову! Рисуешь – рисуй. Это совпадения. Больше ничего такого не будет, я уверен. Мама поправится, и будет все, как прежде…

Саша поцеловал Крис в нежную, ароматную щеку и отвернулся к стене. Но он и сам почувствовал, что его голос прозвучал неубедительно.

 

В дверь Сониной комнаты постучали. Вера зашла на чай. Оценила вторую картину, которую кухработнице подарила Кристина. Красиво, просто загляденье! Ярко, жизнерадостно. Гораздо лучше первой. Старшая горничная любила яркие, сочные цвета. Кому нужны серые краски и картины, наводящие уныние? Похвалила.

– Хорошо! Совсем другое дело! А раньше-то Кристина рисовала всякую дребедень: хмурое небо, разбитая дорога, грязь, лужи, кривая береза, старуха с надколотым горшком, цветы полузасохшие. Кому нужны эти лужи и грязь? Кому нужна эта кривая береза или старуха сморщенная? Тьфу! Нужно рисовать приятное: красивых девушек, природу, цветы. Я в этом немного разбираюсь.

За чаем Вера призналась:

– Я сразу поняла, что ты из образованных, не чета остальным. Не зря тебе Кристинка картины дарит. Они грамотных-то не берут, не нужны им умные и с достоинством. Да ты не бойся, я никому не скажу. Стучать на своих – последнее дело.

Старшая горничная презрительно сморщила нос.

– Вот Алина, та да. Хозяевам лизнуть – это она умеет. Из-за нее тут и не держится никто. Всех выживает, такая тварь! Вот и приходится нам пахать за двоих...

Вера вздохнула.

– Что поделать, работа и деньги всем нужны. Приходится терпеть. Вот и Лизка тоже. Мне сразу показалось, что она не та, за кого себя выдает. Умная была, ты не представляешь… Во всем разбиралась. Бывало, не ладится что-то, я не знаю, как поступить, скажу ей, а она мигом что-то подскажет или сделает. Эх!

Старшая горничная махнула рукой. Соня завела разговор о хозяине. Вера охотно поддержала.

– У него такие планы были! Мемуары хотел написать, – Вера вздохнула. – С чего начинал, как он все это дело поднимал. Это же интересно, про те времена, про перестройку, про девяностые. Мне Алина сказала. Уже и журналистку наняли в пресс-секретари, из провинции девка, но очень дельная, сам Арнольд Витальевич подыскал. Аванс уже немалый выплатили. Да вот с Региной разругался и всё! Адвокат ему бумаги перед этим принес… Константин Константинович тут же вызвал Регину. Она потом оттуда пулей вылетела, вся красная. Я так поняла, что Мишаня ему не сын, хотя и очень похож… По ней же видно, какое у нее место рабочее. Ну, Костик-то ни одну юбку не пропускал, а эта, хоть и тощая, а все же модель. Мне кое-кто про это дело ясно намекнул.

– Кто?!

– Не скажу, Соня, ни к чему это. Но человек серьезный, не балаболка. Я так думаю, что Регина его и до этого пыталась извести, пока история с Мишей не всплыла. Боялась она. Как на этой жерди женился, так и начались несчастья. То одно, то другое. Сначала на хозяина горшок с цветами с балкона упал, чуть-чуть не убил, ладно не на голову, по плечу чиркнул. Потом лампа антикварная чуть током не убила. Потом устрицами отравился, даже в больницу попал. Хотя и другие эти устрицы ели. Лучше бы уж он на Алине женился. Хоть и вобла, а преданная, как собака. Вроде всю жизнь его одного любила. Хотя она тогда всех бы нас перегрызла… А, вот еще, Алина сказала, что адвокат уже начал оформлять Мишу на Марианну.

Вера взглянула на часы. Вздохнула.

– Поздно уже. Пойду я. Устала за день… Спасибо за компанию, хоть душу отвести.

– Приятных снов!

Вера ушла. Соня усмехнулась. Она тоже давно подозревала, что старшая горничная далеко не так проста, как хочет казаться. Во всяком случае, женщина явно образованная, умная и волевая, только прикидывается серой мышкой. Зачем ей это?! А про Мишаню ей, скорее всего, сказала, Алина, кто же еще?

Соня вышла на балкон. Алые розы на клумбе выстроились в форме сердца.

 

30 июня

 

Соня подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение. Волосы заметно отрасли, да и корни уже пора подкрасить. Затем помощница кухарки коричневым карандашом осторожно подправила брови и родинку на щеке.

Когда молодая женщина вышла во двор, Антон уже поджидал ее у служебного входа с очередным цветком в руке. Соня усмехнулась: совсем недавно он так же ждал Анжелу…

– Привет!

– Привет!

Соня взяла белую розу, каждый лепесток которой был окаймлен широкой темно-красной полосой.

– Какая прелесть! Спасибо!

– Сегодня мы с Михалычем сделали новую клумбу. Хочешь посмотреть?

Соня кивнула.

Клумба была очень красивой. Соня никогда не видела ничего подобного. Странно, но она чем-то напомнила кухработнице картины Кристины, то же буйство красок, тот же огненный темперамент, в необычной форме и игре красок проявилась незаурядность автора.

Неожиданно дизайнер произнес:

– Ты можешь смеяться… Я полюбил тебя с первого взгляда… Можешь не верить, но это так…

Ноздри молодой женщины раздулись от негодования. Она отшвырнула цветок, словно это была ядовитая змея, и быстро пошла к служебному входу. Что возомнил о себе этот избалованный красавчик, любимец нянь и гувернанток?! В этом доме все лгут и притворяются. Здесь даже признания в любви одинаковы у всех, словно пишутся по одной шпаргалке. Но она – не Анжелка!

Соня шла к себе, и слезы текли у нее по щекам. Кухработница вспомнила и своего мужа, и того, кто подло воспользовался ее доверием, и того, кто с нетерпением ждал ее возвращения. А еще маленького сына, мать и сестру, которых ей пришлось надолго оставить.

Антон подобрал брошенную розу, прижал ее к сердцу и растерянно смотрел вслед, пока молодая женщина не скрылась из вида…

 

Линда смотрела в окно. Надо же, Антон явно приударил за судомойкой. Жесть! Повезло убогой. А еще совсем недавно красавчик крутился возле нянюшки Анжелки. Но ведь Анжелка моложе и в сто раз симпатичнее зачуханной судомойки! Вот они, мужики! Как дед, как папаша. Ну почему, почему все мужики такие козлы?! Девушка вздохнула. Она была влюблена в Антона все время, что он работал у них. Но для него она – малолетка, его интересуют те, что постарше. Она уже не раз пыталась к нему подкатиться. Бесполезно. С нею он связываться пока боится. Но это пока. Линда улыбнулась. Когда она станет совершеннолетней, она сама сделает Антону предложение. Он будет жить с ней в этом доме, но уже на правах члена семьи. У них будут красивые и умные дети. И никто не посмеет встать на ее пути! Никто! А все эти няньки-судомойки – пустое место. Ничтожества! Просто парень пользуется тем, что под рукой, только и всего. Но ее время придет.

Линда представила себя в свадебном платье с длинной фатой со свадебным букетом в руках, а рядом – Антона в костюме жениха с белой розой на лацкане. Элина и Мишаня несут шлейф свадебного платья, оба нарядные, у Элины на голове венок из роз, а Мишане приделаны крылышки из лебяжьего пуха. Как красиво, как аристократично будет звучать: Линда Дибич! Дочь Константина-младшего и Марианны не сомневалась, что через несколько лет это случится непременно. Она всегда получала то, что хотела.

 

Соня приняла душ, подкрасила корни волос. В дверь осторожно постучали.

– Кто?

– Я.

Помощница кухарки открыла. На пороге стояла Элина. Девочка мышкой шмыгнула в комнату.

– Привет!

– Привет!

– Ну как, увидела что-нибудь интересное?

Девочка покачала головой.

– А ты?

– Тоже нет. Хочешь чаю?

Элина кивнула.

Пять минут спустя они пили жасминовый чай с безе.

Соня попросила:

– Расскажи про Лизу.

– Лиза хорошая была. Добрая. Когда дедушка поругался с Региной, она дала мне отнести сок…

– Она дала тебе сок, отнести дедушке?!

– Ага. Апельсиновый.

– И ты отнесла?

– Да.

– И на другой день дедушка умер?

– Да. Бабушка сказала, что это из-за Регины. Она была плохая. Это она его расстроила. Ой, я вспомнила интересное! Грета сегодня днем разговаривала с Антоном. Они вроде ругались. Грета плохая. А Антон хороший.

– Ты молодец! Это интересное. Ты выиграла.

Соня достала их шкафа большую плитку «Бабаевского».

– Вот твоя шоколадка. Только всю сразу не слопай.

– Спасибо! Играем дальше?

Соня кивнула. Погладила девочку по голове. Та вдруг прижалась к ней всем телом, словно котенок. Кухработница вздохнула.

– Заходи ко мне, ладно? Даже без интересного…

Элина нехотя отстранилась, кивнула, взяла честно заработанную шоколадку и шмыгнула за дверь. Девочка была горда собой: она снова выиграла. Она – не дура!

Соня улеглась, закинув руки за голову, и задумалась. Итак, за несколько часов до того, как глава дома скончался, Лиза просит девочку отнести дедушке сок. Действительно ли она посочувствовала хозяину или же сок был отравлен? Кем же тогда была Лиза на самом деле? Работала на конкурентов, шпионила? Или она была киллером, нанятым для убийства Константина Зарецкого-старшего? Что же, она сначала шпионила, а потом убила? Странно… Уж или шпион, или киллер, что-то одно… Кем она была нанята? Конкурентами? Кем-то из домочадцев? А может, у нее были свои счеты с этим семейством? А все эти неудавшиеся несчастные случаи – тоже ее работа? Хотели, чтобы причина смерти выглядела естественно, а быстроразлагающийся яд ей дали уже потом? Или предыдущие неудачные покушения – дело рук других людей? Уж не упоминание ли о мемуарах послужило спусковым крючком? Ведь могла всплыть нежелательная для кого-то информация… Или каждый из заинтересованных домочадцев пытался убить главу дома, чтобы получить свою долю?

Соня терялась в догадках. Во всяком случае, кухработница сильно сомневалась в том, что Лиза была добрым ангелом, через Элину пославшим сок расстроенному хозяину. И ее любопытство не было чертой характера – скорее всего, девушка выполняла задание. А если бы сок выпила девочка?!

Кухработница снова взяла книгу Лизы. Крест – один, крест с вопросом – три, жирные точки – две, тире – два, вопросов – пять. Крест стоял у абзаца, где речь шла о внезапно умершем хозяине. Крест с вопросом – возле упоминаний о двух его сыновьях и дочери. Жирные точки – там, где про снох. А тире – о самых младших домочадцах. Молодая женщина закрыла глаза. Сюжет детектива из древнеегипетской жизни поразительно напоминал происходящее в доме с горгульями!

 

Часть вторая. Убийца поблизости

 

1 июля

 

Отметили сорок дней покойному хозяину, хозяева съездили в церковь и на кладбище. А вчера было девять дней Регине. Соня вздохнула: в доме постоянные поминки, правда те, что были по Ариадне и Регине, ничем не отличались от обычного ужина: свечу зажгли, и всё. Невозможно же каждый день справлять поминки, с ума сойдешь. К тому же Ариадна была в доме паршивой овцой, а смерть Регины и вовсе оказалась на руку семейству.

Рабочий день уже подходил к концу. Помощница кухарки закончила пылесосить и подошла к окну, чтобы немного передохнуть. Михалыч стриг кусты. Антон высадил новые цветы, от долгой работы у молодого человека затекли ноги, и он поднялся, чтобы дать им отдых. Толик вышел из «дежурки», чтобы размяться и подышать свежим воздухом. Покурил, подошел дизайнеру. Соня не могла слышать разговора, но сразу почувствовала недоброе.

Охранник ухмыльнулся.

– Для судомойки своей стараешься? Зря! Баба как баба. Ничего особенного. Проверено.

Антон попытался врезать наглецу, но у бывшего военного была отменная реакция. Он опередил дизайнера, нанеся ему сильный удар в голову. Молодой человек рухнул, как подкошенный.

Соня бросилась вниз, но опоздала. Когда она спустилась, возле Антона уже хлопотала Марианна. Жена Константина выглядела необычайно взволнованной: лицо ее пылало, а руки дрожали. Женщина небрежно махнула кухработнице рукой, мол, иди, ничего страшного, сама справлюсь.

Антон пришел в себя и поднялся. Отряхнул одежду и молча ушел в оранжерею. Толик уже удалился в «дежурку». Помощница кухарки зашла к доктору Андрею Валентиновичу, попросила его осмотреть дизайнера и вернулась к себе.

 

Константин убедился: он не ошибся. Кто-то проник в его кабинет и попытался взломать код доступа его компьютера и проникнуть в базу данных. Кто же это мог быть?! И что делать? Обратиться в полицию? Вызванный программист фирмы подтвердил его опасения насчет кибератаки неизвестного хакера, причем именно с этого компьютера. Сменили пароли. В доме был человек либо работающий на конкурентов, либо мошенник, желающий узнать номера счетов и пароли, чтобы украсть деньги фирмы и личные средства Константина! Президент фирмы решил сначала рассказать всё Надежде. Нужно было срочно выявить злоумышленника.

 

Соня заранее оставила на столике стакан молока из пакета, чтобы к вечеру оно согрелось. Молоко она пила перед сном. Сделала несколько глотков. Ей показалось, что сегодня у молока какой-то странный привкус. День был, жаркий, видимо, подкисло. Кухработница вылила молоко в раковину и попила воды. Немного погодя молодая женщина почувствовала, что внезапно ей очень захотелось спать. Она подошла к раковине и подставила голову под холодную воду. В голове немного прояснилось. Соня вошла в душевую кабинку и приняла прохладный душ. Снова попила из-под крана. Сонливость прошла окончательно.

«Дело нечисто», – мелькнуло у ней, и она решила действовать.

Молодая женщина быстро сделала из покрывала и подушек «куклу», накрыла одеялом, взяла в руки бутылку с кетчупом, выключила свет, села на стул у входа и приготовилась ждать. Некоторое время спустя помощница кухарки услышала, что замок открывается. Кто-то тихо вошел, запер дверь и двинулся к постели. Соня, подкравшись, с размаху ударила вошедшего по голове бутылкой. Человек кулем рухнул на пол.

Включила свет. На полу без сознания лежал Стас, собственной персоной. Молодая женщина крепко связала ему руки поясом от халата, вторым поясом связала лодыжки. Подождала, когда пленник зашевелится и застонет. Затем схватила за волосы и несколько раз с размаху ударила головой об пол. Стас жалобно заскулил.

Сын банкира потрясенно смотрел на прислугу. Из носа у него обильно текла кровь.

– Ты что творишь?! – только и сумел выговорить лежащий на полу любитель сонных тел. – Да ты… Да я тебя…

Соня внезапно двинула юнцу ногой по причиндалам. Тот скрючился и захрюкал. Соня подхватила тощее, изнеженное тело, помогла Стасу подняться и усадила на стул.

Когда юный наследник немного пришел в себя, взяла мобильный и сказала:

– Сейчас ты всё подробно расскажешь на камеру, что ты хотел сделать, как ты готовился, сколько раз это проделывал. Если вздумаешь врать, я роняю стул на пол. Ну, начали?

Стас молчал. Его трясло от бешенства. Попался, как лошара! Только бы вырваться отсюда, а уж потом этой девке мало не покажется. Жить она точно не будет. А перед смертью еще и помучится.

Соня подождала немного и врезала Стасу под дых. Юнец начал жадно хватать воздух ртом. Кое-как отдышался.

 

– Ну, так как? Приступим или повторить?

Стас откашлялся и начал.

– Ну… Я хотел немного напугать, только и всего.

Соня снова врезала ему под дых. Потом еще. И еще. Боль была такая, что Стас описался. Сын банкира сломался.

Когда она включила камеру, он, всхлипывая, начал рассказывать:

– Ну, я подсыпал снотворное в молоко. Просто хотел развлечься…

Юноша глубоко вздохнул.

– Сколько раз ты это делал?

– С каждой новой горничной.

– И с Зоей? И с Лизой? Говори, сучонок!

– С Зоей нет! Я тогда боялся…

Соня продолжала снимать.

– И Лиза после этого не проснулась?

Стас закричал:

– Нет! Нет! Это неправда!

И затрясся. Слезы обильно текли у него по щекам.

– Ну!

– Я не хотел…

– Куда дел труп?

Стас уже плакал навзрыд.

– Говори!

– Под альпийской горкой!

– Кто-нибудь тебе помогал?

– Пара из флигеля. Они меня шантажируют.

– Они тебя увидели?

Парень кивнул. Его била сильная дрожь.

– Я, наверно, шумел. Я отодвинул камни, начал копать. Они услышали, вышли, увидели. Помогли закопать и поставить всё на место. Они сказали, чтобы я сбегал в дом и прихватил какие-нибудь ценные вещи. Я схватил первое, что попало под руку. Мы их тоже рядом закопали. А потом они начали деньги тянуть.

– А собаки?

– Они своих знают.

– Не выроют?

– Не, мы большими камнями завалили.

– А дизайнер? Разве он не заметил, что горка изменилась?

– Да мы точь-в-точь всё сделали, как было.

И всё-таки Антон заметил, что горка изменилась… Это на взгляд Стаса и садовника с уборщицей горка, какая была, такая и осталась. А вот у Антона глаз профессиональный. Вдобавок он сопоставил факты. И всё понял. Поэтому и сказал тогда: «Это не люди».

– Почему отцу не сказал?

– Я боялся… В прошлый раз, когда я разбил машину, он сказал, что больше не потерпит… А когда с коксом поймал, избил и лишил карманных денег. Обещал к своим родственникам в деревню сослать, баранов пасти!

– Сколько платишь?

– Полтинник в месяц. Я и этот полтинник по карманам наскреб! Больше у меня нет! И так уже себя во всем урезал. Айпад продал. Я не смогу платить еще и вам!

– Я не нуждаюсь, малыш. Продолжим. Не отвлекайся. Но ведь тело же можно перепрятать.

Стаса взвыл.

– Нет, только не это!

– И после этого всего ты снова взялся за старое. А Зоя? Почему ее выгнали?

– Да я ее просто ущипнул, а она ударила меня половой тряпкой по лицу. Я очень разозлился. Взял из спальни матери украшения, и положил горничной под матрас. А матери сказал, что видел, как прислуга входила в спальню.

– Бабушку ты с лестницы столкнул?

– Нет! Я сам недавно с этой лестницы загремел!

– А Ариадна?

– Да она пила, как лошадь! А потом еще в бассейн лезла! Хоть кого спросите! Как она раньше еще не утонула.

Соня вздохнула.

– Ладно. Я тебе верю, малыш. Шутканул так шутканул. Хорошо, забудем. Сейчас ты извинишься передо мной, на коленях, конечно, и дашь торжественное обещание, что больше так никогда не будешь делать. Начнешь злить – покалечу. Если вздумаешь мне гадить, берегись, малыш, не гарантирую, что выживешь. Разве что в инвалидной коляске. А если со мной что-то случится, запись немедленно обнародуется. Ты теперь должен меня беречь и лелеять. Все понял?

Стас закивал.

– Да.

Соня остановила запись. Отправила кому-то видео. Сделала звонок.

– Я вам тут кинишко интересное сбросила. Посмотрите.

Некоторое время спустя мобильник завибрировал.

– Всё нормально? Правда, понравилось? Вот и чудненько. Красавчик! Хорошо, тогда я его отпускаю. Услышимся!

Положила мобильник на стол.

– Ну, вот видишь, малыш, как тебе повезло, всё быстро кончилось. Теперь извиняешься и в кроватку.

Кухработница бесцеремонно свалила Стаса на пол.

Тот охнул. Затем, морщась от боли, кое-как ухитрился встать на колени. Руки и ноги уже затекли: связан он был безжалостно.

– Извините. Это правда больше не повторится. Никогда. Я всё понял. Клянусь…

Соня задумчиво смотрела на него. Хватит уже или еще добавить? Не вздумает ли Стас напасть на нее? Нет, не настолько же он глуп.

Молодая женщина кивнула.

– Значит, без обид, малыш? Мы друзья? Точно? Ну, сказано, значит, отлито в в граните.

– Клянусь. Вы из полиции?

– Нет, малыш.

Юноша торопливо закивал. Соня попыталась развязать туго затянутые узлы: ей это не удалось. Не спеша подошла к столу, взяла нож и разрезала веревки: сначала на ногах, потом на руках. Вздохнула. Эх, жаль пояса из-за поганца испортила…

Сын банкира с трудом поднялся: ноги едва держали. Растер ноющие руки, чтобы восстановить кровообращение.

– Кто вы?

– Помощница кухарки.

– Так вы меня не сдадите?

Соня открыла дверь, дала ночному визитеру хорошего пинка под тощий зад, закрыла дверь и улеглась в кровать.

 

2 июля

 

Днем в коридоре Соня встретила Стаса. Тот почтительно сказал «Здравствуйте» и посторонился, пропуская прислугу.

Вечером кухработнице в дверь деликатно постучали. Сын банкира шмыгнул в комнату прислуги. Юнец выглядел расстроенным.

– Что делать? Они подняли цену!

– Пошли их подальше. Скажи, что они пойдут соучастниками. Посадят всех. Не давай больше ни гроша.

– Говорил. Они сказали, что если заявят, их освободят от ответственности. Чистосердечное признание избавляет пособников от наказания…

Соня засмеялась:

– Скажи им, что чистосердечное признание облегчает совесть, но удлиняет срок. Их посадят за шантаж.

– Да мне от этого легче, что ли будет?! И потом, они отопрутся! Я же с них расписок не брал.

– А детектор лжи на что? Не отопрутся. Сколько раз ты уже платил? На диктофон не записал?

– Два раза. Не записал. Они меня обыскивали и выключали диктофон. Они сказали, что в тюрьме меня быстро опустят на нужное место!

– Не бойся! Обязательно скажи про шантаж. И еще скажи, что расскажешь всё отцу, и тогда с ними может случиться очень несчастный случай… Намекни, что они же не из железа сделаны.

Стас вздохнул.

– Они всё на диктофон запишут, будет еще и угроза. А они точно отстанут?

– Должны.

– Я могу идти?

Соня кивнула.

После его ухода кухработница вздохнула и задумалась. Да, Лиза была умна и наблюдательна. Вела свою игру. Но разве она могла предвидеть, что Стас вздумает развлечься и подсыплет ей снотворного? То ли доза оказалась слишком велика, то ли у девушки была аллергия на снотворное… А вдруг у Лизы был сообщник в доме?

 

3 июля

 

Соня заметила, что Стас выглядит довольным, зато физиономии садовника и его жены выглядели кислыми, словно лимон откусили. Когда кухработница тащила вещи хозяев из химчистки и встретила сына банкира в коридоре, то юноша любезно помог дотащить их до гардероба.

Соня убиралась на втором этаже. Внезапно пожаловала целая делегация: Ирэн, Марианна, Алина и Вера. Они выглядели сурово, и молодая женщина поняла, что, скорее всего, в доме пропала какая-то ценность. Уж не подставил ли ее Стас? Нет, он же понимает, что целиком зависит от нее…

Женщины вошли в комнату прислуги.

Вера проверила постель, затем вывалила на пол вещи из сумки. Среди них обнаружилось два кольца. Вера подняла с пола пропавшие из шкатулки украшения и отдала Марианне.

– Они стоят по полмиллиона каждое, ты понимаешь это, дура? – прошипела Ирэн. – Это же хищение в особо крупном размере, тюрьма, ты это понимаешь?! И надолго! Да что ж такое, одни воровки попадаются! Какие же вы все тупые! Никому верить нельзя! Я сейчас же вызову полицию!

Когда Ирэн умолкла, Соня спокойно произнесла:

– Вызывайте. Мне нечего бояться. Я видела, как в мою комнату входил Стас.

Ирэн задумалась. Обратилась к Вере.

– Сходи за Стасом.

Вера привела юнца.

– Она утверждает, что ты входил в ее комнату.

Соня посмотрела на Стаса. Их взгляды встретились. Очевидно, по дороге Вера уже выложила сыну банкира, что в доме случилась кража.

Стас вымученно засмеялся.

– Ну, ма, я просто прикололся…

У Ирэн отвалилась челюсть, но дамочка быстро взяла себя в руки.

– Извинись сейчас же.

– Извините! Я не хотел…

Соня подала голос:

– С Зоей было то же самое?

Стас вздохнул и кивнул.

– Вечером отец с тобой поговорит!

Затем повернулась к Соне:

– Мы вам компенсируем…

Марианна с Ирэн быстро удалились. За ними молча последовали и Алина с Верой.

Когда они остались вдвоем, Стас испуганно произнес, инстинктивно прикрывая уязвимые места:

– Клянусь, это не я! Это кто-то другой!

– Я поняла. Спасибо за помощь… Но кто тогда?

– Я не знаю! Может, эта дура Элина?

– Кажется, я догадываюсь, кто это сделал…

 

Вечером Соня с Верой сели пить чай. Старшая горничная заметила:

– Надо же, какой поганец. Из-за него и Зою выгнали. А Жорику Ирэн ничего не скажет, она всегда Стаса покрывает. Но денег даст, это точно. Хорошо, что ты его увидела! Хоть отпираться не стал, и то ладно. Все-таки хоть какая-то капля совести у него еще есть.

Соня усмехнулась.

– Не капля, так, сопля. Да ладно, что уж там… Молодой, дурной… Может, попросить их вернуть Зою?

– Ты что! Даже не думай. Они и слушать не станут. Только себе навредишь.

Соня вздохнула.

После ухода Веры молодая женщина достала из вазы алую розу и поднесла к лицу. Вздохнула. Закрыла глаза и долго сидела, вдыхая аромат…

 

4 июля

 

Перед перекличкой прислуги Соня пристально посмотрела на няню, подошедшую в последний момент. Та не смогла скрыть удивления, покраснела и быстро отвела взгляд.

Едва перекличка закончилась, Анжела чуть ли не бегом рванула к выходу.

Кухработница чистила картошку. В окно увидела, что няня вывела на прогулку Мишу. Сказала Степановне:

– Я на минутку.

И быстрым шагом направилась к служебному входу. Подошла к Анжеле. Та испуганно смотрела на счастливую соперницу.

– Зачем ты это сделала?

Девушка мгновенно залилась краской и вдруг расплакалась, закрыв лицо руками. Плечи няни вздрагивали от рыданий, а из груди вырывались полустоны-полухрипы. Она рыдала так, словно хоронила весь мир. Соня вздохнула, глядя на отвергнутую ревнивицу.

– Ну и дура же ты!

Кухработница повернулась и пошла к служебному входу.

 

5 июля

 

По дороге на поверку Вера сообщила Соне:

– Наконец-то! Сегодня прибудет новая горничная! Всё же согласились. Радуйся, твоя землячка! Будет с кем на мове почирикать.

Молодая женщина не испытала особого восторга.

– Ладно, подывимся, шо за птыця…

Алина торжественно оповестила, что послезавтра вечером из Лондона прибывают студенты. А на другой день в честь их возвращения после успешной сдачи сессии должен состояться торжественный ужин. Сегодня начинается генеральная уборка.

Петрович привез новую горничную с вокзала. Рыжеволосая, зеленоглазая красавица, пышущая здоровьем и оптимизмом, мгновенно вызвала неприязнь старой девы Алины. Украинку звали Стефания Опанасовна Погребняк. Домоправительница едва не сплюнула. Сусанна, Стефания, еще только Саломеи не хватает! Ну неужели нельзя сменить фамилию на более благозвучную и называть детей по-человечески?!

– Будешь называться Света.

Рыжая жизнерадостно кивнула.

Старшая горничная Вера проводила новенькую в бывшую Зоину комнату.

– А у нас тут твоя землячка работает

– Та ты шо! А не можу я на нее подывиться?

– Пойдем, познакомлю!

– А як ее кличут?

– Соня.

Вера привела молодую женщину на кухню.

Рыжеволосая увидела кухработницу и радостно закричала:

– Здоровеньки булы! Дывись, я Стефания Погребняк с Белой Церквы. А ты видкиля?

Помощница Петровны уставилась на рыженькую. Внезапно лицо кухработницы просияло.

– Ой, сэрдэнько мое! Ой, какая же я радая, шо встретила землячку! А я – Сусанна Шуляк с-под Шэпэтивки, с сэла Плищин!

– Та ты ж волынянка!

– Свидомая, найкращая!

Женщины рассмеялись, обнялись, расцеловались.

Вошла Алина.

– Хватит тискаться. Ну лишь бы не работать! Степановна, построже с ней! Света, иди переодевайся, Вера тебе всё быстренько покажет.

Раздался голос Степановны:

– Света, хоть чаю попей или соку. С дороги же. Лошадь и то не сразу в ярмо запрягают.

Алина молча развернулась и вышла. Света от сока отказалась, попила воды и пошла за Верой.

Вечером Соня зашла к новенькой. Новая горничная выглядела усталой и измученной, ее лицо от усталости приобрело землистый оттенок.

– Я сейчас сдохну, – простонала бедняга. – Руки-ноги отваливаются!

– Ничего, втянешься, – попыталась успокоить Свету помощница кухарки. – Продержись несколько дней. У меня то же самое было…

Соня кратко поведала землячке о положении дел в доме и удалилась У Светы начиналась мигрень. Она приняла таблетку и снова легла в постель... А кухработница вышла на балкон и долго стояла, вдыхая прохладный вечерний воздух, благоухающий цветами.

 

6 июля

 

К Соне зашла Элина. Ничего интересного она пока не видела. Они попили чай с клубничным пирогом.

– Антон хороший, – сказала девочка. – Он тебя любит. Ты женишься на Антоне?

Соня покачала головой.

– Понимаешь, он не любит. Это не по-настоящему. Ему кажется, что он любит. Но это пройдет. Очень скоро. До этого он любил Анжелу, потом полюбит кого-нибудь еще. Он просто увлекся, понимаешь? Это несерьезно. Я ему нравлюсь, это да, но этого мало.

– Он не любил Анжелу, – серьезно ответила девчушка. – Это Анжела любит, а не он. Это совсем другое! Анжела плохая.

– Почему плохая?

Элина пожала плечами. Она и сама не знала, почему. Плохая, и всё!

 

7 июля

 

Весь день с утра до вечера был одной непрекращающейся уборкой – прислуга наводила в доме идеальную чистоту перед приездом дорогих гостей. Соня убиралась на первом этаже, Света – на втором, а Вера – на третьем. Людмила надраила санузлы и навела порядок в бассейне и банях. Степановна сделала кое-какие заготовки на завтра. Антон подправил клумбы, посадил новые растения, а садовник Михалыч постриг немного отросший газон.

Вечером все свалились от усталости, кроме шофера Петровича, который привез вечером молодых наследников из Шереметьево. Старший из них, уже четверокурсник Родион, был сыном Ариадны. Красивый молодой человек с темными волосами, похожий на мать, выглядел серьезным и сосредоточенным, но при виде сестры лицо его озарилось улыбкой. Встреча была радостной: их ждали с нетерпением. Элина радостно заверещала и повисла на шее старшего брата. Вторым из прибывших был третьекурсник Костик, сын Константина Константиновича младшего и Марианны. Молодой человек был настоящим красавцем, вылитый отец, но явно обладал терпением и спокойствием матери. Самым младшим был второкурсник Саша-младший, сын Александра и Кристины. Лицом он походил на мать, темноволосый, но упитанный и рыхлый, в отца. Будущих наследников расцеловали и потискали. Соня уже мельком видела молодую поросль благородного семейства на похоронах Ариадны, и теперь могла рассмотреть будущих наследников корпорации получше.

Юноши приняли душ с дороги, слегка подкрепились, пообщались с соскучившимися домочадцами и рано легли спать, так как устали после четырехчасового перелета.

Соня попила чай со Светой, вышла на балкон и посмотрела вниз. Клумба снова изменилась. Теперь посреди алого сердца шла зигзагообразная линия из белых роз… Сердце, разбитое пополам… Помощница кухарки глубоко вздохнула. Ну, почему, почему судьба сыграла с ней такую злую шутку?!

 

8 июля

 

С утра все принялись за работу. Дневное меню состояло из любимых блюд прибывших на каникулы юношей. Итальянские хлебные палочки грисини с пармой – пармской ветчиной. Делалось это просто: хлебец, размером и толщиной с карандаш обертывался тонкой широкой полоской ветчины и перевязывался ленточкой зеленого лука. Испанский холодный суп гаспачо с мини-моцарелой и протертыми черри, салат с говяжьем языком в тарталетке.

Холодные закуски: карпаччо лосось и карпаччо с говядиной, оба они представляли собой тонкие ломтики сырых продуктов, заправленных оливковым маслом и лимонным соком, поэтому Соня ни за что не рискнула бы их попробовать.

Рыбное ассорти, рулет из курицы с наполнителем из итальянского сыра и трав, ассорти испанских колбас, стилсы – всевозможные фигурки и цветы из овощей, искусно вырезанные Степановной, с густым сырным соусом «Дор блю», который Соня побрезговала пробовать, как и сам сыр, из-за его благородной голубой плесени.

Салаты: «Столичный» – обычный «Оливье» с курицей, острый «Сербский», креветки с авокадо в цитрусовой заправке, «Цезарь» с лососем, теплый салат с морепродуктами.

Горячие закуски: жульен крабовый в кокотницах, ризотто со спаржей.

Горячие блюда: говяжья вырезка с фуа-гра и трюфелем, утиная грудка с медом и апельсинами, филе сибаса на гриле. Гарниры: картофель фри, шпинат со сливками и пармезаном, рагу овощное.

Десерты: воздушный банановый пудинг, нежный чизкейк, пористое мороженое из кокосового молока с миндальным пралине, нежные воздушные печенья – фисташково-малиновые макаруны. Винами заведовала Алина.

Обед и ужин были великолепны, прислуга даже получила благодарность от хозяев, пообещали и премию. К вечеру Соня уже едва держалась на ногах: щиколотки ныли, они страшно отекли и покраснели. Праздник удался на славу. Спать пошли в четыре утра: мужчины играли в бильярд. Соня домыла посуду и тоже отправилась к себе: она была на ногах уже восемнадцать часов. За весь день она успела съесть лишь немного оливье да кусок говядины с картофелем. Остатки блюд убрала в холодильник – завтра прислуга доест оставшееся, так как наготовлено было с запасом. Соня упала в постель и мгновенно заснула.

 

9 июля

 

В этот день все встали поздно, включая прислугу. Соня, зевая, доплелась до санузла, кое-как продрала глаза, умылась, причесалась. Она чувствовала себя так, словно вчера ее избили. Все болело, руки, плечи, ноги. На часах было около одиннадцати. Весь дом спал, кроме Алины, Степановны и Веры, их вчера отпустили пораньше.

Соня постучалась к Свете. Девушки переоделись и нехотя пошли на кухню: сегодня поверки не было. Попили чай с остатками вчерашнего печенья и приступили к работе. Света убиралась в обеденном зале, а Соня помогала Степановне доставать вчерашние салаты, закуски и десерты из холодильника.

В двенадцать к завтраку вышли лишь Ирэн, Кристина, Марианна, Линда, Элина, Алина, доктор Андрей Валентинович, дизайнер и гувернантка. Ограничились крепким кофе с молоком, зеленым чаем с жасмином и апельсиновым фрешем, так как вчера все крепко объелись.

Антон не сводил глаз с Сони. Молодая женщина усмехнулась. Капризный избалованный мальчик жаждет заполучить новую игрушку, чтобы разломать ее и посмотреть, что там внутри. Не получится!

После завтрака Соня помыла посуду, а Степановна начала варить легкий овощной супчик. К обеду, который начался в два часа, вышли все, кроме Константина-старшего. Соню послали за ним. Молодая женщина постучала. Никто не ответил. Она постучала громче. Еще громче. Вернулась, доложила хозяевам. Заподозрили, что хозяину стало плохо. Дверь оказалась заперта.

Вызванные шофер и охранник ее взломали и в растерянности замерли у входа.

Константин сидел в кресле, завалившись набок. C левой стороны лба (погибший был левшой) зияла круглая рана, заполненная темно-красным свертком крови. От нижнего края раны к уху шел потек засохшей крови.

Бурые брызги были видны и на кресле, и на серо-голубой обивке кабинета. На ковре валялся пистолет, к которому безвольно свисала рука.

Марианна закричала и закрыла лицо руками. Ее поддержали. Линда, у которой ноги обмякли и подкосились, и вовсе рухнула бы на пол, если бы мужчины не успели ее подхватить.

Александр вызвал полицию. Сейф, в котором хранился пистолет, был закрыт. Связка ключей лежала на столе. Прощальной записки не было. В этот раз всех снова допросили и взяли отпечатки пальцев. Александру пришлось объяснить полиции, какое сильное чувство вины в последнее время испытывал его двоюродный брат. Обильное возлияние усилило раскаяние и привело к трагедии.

Криминалисты тщательно осмотрели место преступления и сфотографировали труп. Тело увезли. Прибыл адвокат Арнольд Витальевич. Свидетели дали показания. Кабинет опечатали.

Вечером Соня вышла на балкон. Клумба превратилась в алую подушечку для двух переплетенных колец из желтых роз, одно из которых было немного меньше другого… Соня вздохнула: какой неуемный!

 

10 июля

 

Допросы, хлопоты.

 

11 июля

 

Похороны Константина Константиновича Зарецкого. Документы на усыновление Миши не успели оформить, поэтому мальчика забрала мать Регины, сославшись на то, что в доме, где несчастье следует за несчастьем, ее внуку жить опасно. Никто не посмел ей возразить.

Бабушка, Миша и его няня Анжела покинули дом. Александр пообещал женщине выплачивать приличную ежемесячную сумму на содержание ребенка.

Соня сидела на балконе, долго сидела. Внизу бегали собаки. Неожиданно одна из них подняла голову вверх и протяжно завыла. К ней присоединилась другая… Прибежал охранник и увел собак.

 

12 июля

 

Антон попросил отгул на полдня и съездил в город. Вечером в Сонину дверь постучали. Молодая женщина открыла. На пороге стоял дизайнер и протягивал ей алую коробочку с кольцом. Соня быстро втащила поклонника в комнату.

– Антон, да ты с ума сошел. Ты же меня совсем не знаешь!

Антон опустился на колени и торжественно произнес:

– Официально предлагаю руку и сердце. Будь моей женой. Если хочешь, попрошу твоей руки при всех.

Соня вздохнула.

– Антон, сегодня ты увлекся, а завтра чувства пройдут. Ты еще молод… Найди себе достойную жену, молодую, красивую, богатую, ты же можешь… Зачем тебе судомойка да еще на шесть лет старше?!

Дизайнер покачал головой.

– Я уже сделал свой выбор…

 

Линда видела, как Антон входил в дом. Не иначе как опять потащился к судомойке. Хотя девушка и была убита горем, но тут она испытала острый укол в сердце. Что ж, пока надо потерпеть… Стиснула зубы. Закрыла глаза. Слезы потекли по щекам…

Соня с Антоном пили чай.

– Ты сказала, что я тебя совсем не знаю. Так давай познакомимся. Антон Рудольфович Дибич, внебрачный сын Ариадны Зарецкой. Тот самый, которого объявили умершим в роддоме. Она родила меня, когда ей еще не было и шестнадцати, Это было на летних каникулах. На самом деле умер совсем другой ребенок. Сын директора крупного завода и его жены, которая преподавала в университете. Они оба были уже немолоды, но никак не могли завести наследника. Дело уже доходило до развода. Женщина долго лечилась и, наконец-то забеременела. Беременность проходила очень тяжело. Ее ребенок родился мертвым. А рядом, в соседней палате школьница родила никому не нужного ребенка! Родители девочки поговорили с медиками и с женщиной, потерявшей ребенка. Та была в шоковом состоянии от новости, плакала, боялась сообщить мужу. Родители девочки заплатили медикам, и были сделаны все необходимые документы. Позже заплатила и жена директора. Все остались довольны. Одни получили справку о смерти младенца, вторые – крепкого, здорового малыша, а третьи – огромные по тем временам деньги… Мнением Ариадны никто не поинтересовался.

Антон замолчал и закрыл лицо руками. Потом продолжил.

– Мы жили хорошо. Родители любили меня, как родного, и я ничего не подозревал. Меня баловали и ни в чем не отказывали. Сначала умер отец. Лег спать и не проснулся: отказало сердце. Я был тогда еще студентом. Потом мать. Она долго болела. Перед смертью она рассказала мне всё. Назвала имя и фамилию моей настоящей матери. Она на всякий случай наблюдала за этой семьей, и знала, что они очень богаты. Мама хотела, чтобы после ее смерти я обрел семью и жил в роскоши. Но я поступил по-другому.

После похорон мамы я предложил им свои услуги. Меня взяли. Сначала я хотел просто посмотреть на мать, брата, сестру. На родственников. Эти люди убили мою мать. Они ее долго и медленно убивали… Я уже почти решился открыться, но тут внезапно дядя умер. И я решил, что нужно еще немного подождать… Это была моя ошибка.

Потом встретил тебя. Мне от них ничего не нужно. Они мне чужие. У меня – большая квартира, и я умею зарабатывать. Потом… ты знаешь. Я испугался… Я уже готов был покинуть этот дом, но Элина… Здесь она никому не нужна. Мне стало жаль сестренку. Родион не пропадет, он пошел в их породу. Но что будет с Элиной? Как и мою мать, отдадут на потеху богатому старику? И вот опять… Я уже не верю в несчастные случаи. Если проведут генетическую экспертизу, то мне конец. Ведь я – один из законных наследников… У меня была и возможность, и мотив… Я не знаю, что будет со мной завтра. Поэтому и предлагаю тебе руку и сердце: случись что, хоть квартира тебе достанется: трехкомнатная «сталинка» в центре…

Соня осторожно положила руку на плечо дизайнера.

– Не переживай! Что-нибудь придумаем… Давай еще попьем чаю… Конечно, тебе лучше было бы сразу покинуть дом. Но теперь это будет похоже на бегство…

 

Грета прислушалась. Ее дверь была чуть-чуть приоткрыта. Заслышав шаги, гувернантка осторожно выглянула из комнаты и убедилась, что Антон вышел от судомойки заполночь. Вот хохлушка-потаскушка! А такой бедненькой овечкой прикидывается! Вот сучка! Подумать только: да эта девка Анжеле и в подметки не годится. Вся суть мужиков: пусть в сто раз хуже, лишь бы новое…

Грета вздохнула: после смерти Константина ее безответная любовь к нему быстро испарилась. Поплакала, и всё. Недаром говорят: из глаз долой – из сердца вон. Жаль, что Анжеле пришлось покинуть дом… Может, и к лучшему: успокоится, не видя Антона. Надо же, стерва Регина не только Костиного отца угробила, но еще и Костю на тот свет с собой утащила… Почему мужики не ценят достойных девушек и всегда выбирают потаскушек?!

Выждав немного, Грета уже собиралась выйти. Внезапно она снова услышала тихие шаги. Новое зрелище заставило ее, раскрыв рот, застыть на месте: к комнате судомойки осторожно крался Стас. Он осторожно постучал и немедленно был впущен. Гувернантка была потрясена таким бесстыдством: гастарбайтерша превратила свою комнату в бордель… Прямо конвейер! Видно, она и раньше этим промышляла. Грета вздохнула и осторожно закрыла дверь.

 

13 июля

 

Соня помогала Степановне и думала. Вчера Стас рассказал ей, что альпийская горка снова немного изменилась. Соня прогулялась и убедилась, что сын банкира прав. Заметить изменения мог еще и тот, кто часто имел дело с этой грудой камней, поросших цветами, например, Антон или Михалыч.

 

Доктор Андрей Валентинович был обеспокоен: у него снова пропало лекарство. Спросил сиделку: нет, не брала. Кому и для чего оно понадобилось? В прошлый раз у него тоже пропало сильнодействующее снотворное. Уж не Элина ли стащила? Еще сама наглотается или подсыплет кому, девочка явно с замедленным развитием. Сказал Надежде Константиновне, но та отмахнулась. Мало ли кто мог его взять: полдома неврастеников! Когда доктор узнал о смерти Регины, то испугался, что бывшую модель вначале усыпили. Оказалось, нет.

Хотя доктору казалось, что, скорее всего, это дело рук совсем не ребенка. Подумав, он опять рассказал об этом Надежде Константиновне. Не стоит ли позвонить в полицию? Женщина ответила, что они и так слишком уж часто беспокоят полицию. Наверняка Элина пичкает этими таблетками своих кукол. Ничего страшного, девочка не настолько глупа, чтобы принести себе или кому-то другому вред. Поиграет в доктора и выкинет. Андрей Валентинович вздохнул. Что ж, слово хозяйки в доме закон. В прошлый раз она сказала то же самое…

 

Александр убедился: кто-то пытался взломать программу. Вызвал программиста. Тот подтвердил попытку взлома именно с этого компьютера. Сказал, что такое уже было с компьютером Константина Константиновича. Хакер явно не слишком опытный. Александр удивился: почему Костя ничего не сказал ему? Неужели подозревал, что он может украсть деньги фирмы?! И что это значит: в его доме человек, засланный конкурентами? Или же деньги хочет украсть кто-то из домочадцев?!

Александр задумался…

 

…Соня переходила вброд неглубокую, но бурную реку. Коричневая вода была ледяной, а дно – скользким и неровным, поэтому Соня боялась, что она не удержится на ногах и рухнет в поток. Ноги замерзли настолько, что она передвигала их с большим трудом: вот-вот уже откажутся повиноваться, а это конец. Соня прошла мимо стоящего в воде мужчину, бледного, как мел, словно неживого: он уже не мог идти. Схватила его за холодную, неподвижную, как у статуи руку, попыталась потащить за собой – бесполезно. Соня отпустила мертвую, застывшую руку и заметила поблизости, почти что у самого берега, еще одного человека, неподвижно стоящего в воде.

Ноги уже задубели и отказывались повиноваться. Она не поверила, что дошла. Ступила на молодую зеленую травку и рухнула без сил. Ног молодая женщина не чувствовала совсем. Она подтянула их к себе и начала яростно растирать. Ноги были белые-белые, словно неживые, холодные и как будто деревянные. Она их просто не чувствовала. Но, уже почти ни на что не надеясь, упорно продолжала интенсивное растирание. Пальцы ног чуть дрогнули, зашевелились. Она едва не закричала: в ноги пошла боль, а значит, кровь и живительное тепло…

Соня выскочила из сна с бешено колотящимся сердцем, хватая воздух ртом. Рывком села на постели. Отдышалась. Было тихо-тихо… Мертвая, звенящая тишина…

 

14 июля

 

Садовник и уборщица опять пытались вымогать у Стаса деньги, но Соня снова посоветовала напомнить об ответственности за шантаж. Те пригрозили, что заявят в полицию. Стас уже два дня жил под страхом разоблачения, подумывал даже рассказать всё отцу, но заявления не последовало. Стас вздохнул с облегчением. Соня заподозрила, что супруги просто раскопали горку, чтобы забрать и перепрятать лежащие рядом с телом Лизы ценности.

 

Надежда Константиновна чувствовала себя гораздо лучше и даже заявила сиделке, что с завтрашнего дня собирается начать выходить к общему столу. По этому поводу было решено приготовить несколько праздничных блюд.

Вечером, после прогулки с Антоном, Соня задумалась: а не было ли секретного хода из кабинета хозяина. Молодая женщина боялась замкнутых пространств и ни за что не смогла бы пойти в узкий ход в одиночку, поэтому позвала с собой Свету. Ночью через бильярдную кухработница с горничной при свете фонариков облазили весь тайный ход, тщательно прощупали каждый, даже самый маленький выступ. Но секретного входа в кабинет Константина девушки не обнаружили. Хозяин либо застрелился сам, что, по мнению Сони, было маловероятно, либо его застрелил кто-то из своих, а после этого захлопнул дверь кабинета и спокойно удалился.

 

15 июля

 

Надежда Константиновна не проснулась. Вначале сиделка не беспокоилась: пусть хозяйка поспит подольше. Но ближе к полудню Ирина Платоновна решила посмотреть, в чем дело. Надежда Константиновна была уже холодная и не дышала.

Александр позвонил в полицию и адвокату. Доктор сообщил, что у него дважды пропадало сильнодействующее снотворное, о чем он незамедлительно докладывал хозяйке, но она не позволяла обращаться в полицию. Сиделка подтвердила слова доктора. В крови Надежды Константиновны позже действительно была найдена большая доза снотворного. Было похоже на самоубийство, но не было записки. В этот раз присутствующих снова допросили поодиночке. Кроме того, у всех взяли генетический анализ слюны. Раньше Соня видела такое только в кино: ватной палочкой ей потерли внутреннюю поверхность щеки. Это означало одно: подозревается убийство. Соня видела, как побледнел Антон. Но они оба знали, что анализ делается не быстро, и время еще есть. И еще Соня обратила внимание на странное волнение Степановны. У поварихи всё валилось из рук, она сильно порезалась и сожгла мясо.

На вечерней прогулке молодая женщина посоветовала дизайнеру незамедлительно обратиться к адвокату Арнольду Витальевичу, и Антон обещал подумать…

 

16 июля

 

Хлопоты.

 

17 июля

 

Похороны Надежды Константиновны.

 

18 июля

 

Арнольд Витальевич собрал родственников и огласил последнюю волю Надежды Константиновны Веневитиновой. Адвокат пояснил детали. Надежда Константиновна была наследницей по завещанию своего брата Константина Константиновича Зарецкого старшего, и скончалась в промежуток времени между открытием наследства и его принятием, не успев его принять. Поэтому право принятия всей собственности, причитавшейся умершей, переходит к ее наследнику по завещанию. На основании этого вся недвижимость, фирма, деньги на счетах и прочее имущество переходит к ее сыну Александру Михайловичу Веневитинову. Остальные члены семьи могут жить в доме пожизненно и находиться на полном содержании, включая образование и лечение.

У Ирэн отпала челюсть. Георгий покраснел и сжал кулаки: он был в бешенстве, но с большим трудом себя сдерживал. Сын банкира хлопал глазами, переваривая услышанное. На лицах прочих членов семьи было разочарование и уныние.

В коридоре туповатый Стас, морща лоб, спросил мать:

– Так я не понял: нам ничего?!

Ирэн посмотрела на сына и молча пошла прочь.

 

19 июля

 

Кристина рисовала. Это ее успокаивало, что в здешней обстановке было вовсе немаловажно. Все деньги и имущество получила ее семья. Это было справедливо: Саша всю жизнь работал на фирму, как проклятый. Пока Костя развлекался, меняя любовниц, Саша годами занимался ежедневной рутинной работой. Сколько сил он туда вложил! Можно сказать, как вол, практически в одиночку, тащил этот тяжкий груз.

Но Кристина понимала, что такое положение дел смертельно опасно для них. Она видела, как исказилось от ярости лицо Георгия. Может, лучше все-таки выделить каждому из родственников его долю, поскорее удалить их из дома и зажить спокойно? Или самим переехать в новый дом… Иначе будут бесконечные надоедливые просьбы и конфликты с родственниками. Конечно, тогда придется продать фирму, созданную Константином Константиновичем старшим, дело всей его жизни. Люди, не умеющие заработать даже себе на пирожок, но умеющие тратить деньги, не считая, быстро потеряют всё. Кроме того, женщине почему-то казалось, что и раздел не поможет… Зато теперь она была хозяйкой в доме и могла поступать, как ей вздумается. Кристина решила вечером написать портрет Сони. Такое интересное лицо!

А еще на днях наступал день рождения новой хозяйки дома. Кристина вздохнула. Конечно, большого веселья не получится, никаких ресторанов, так, скромненько, в семейном кругу… И скорее бы уже Сашенька вернулся в Лондон… Кристина решила, что все-таки нужно серьезно поговорить с мужем.

 

Ирэн была расстроена. Вчера с Жорой они опять разругались в пух и прах, муж даже пригрозил разводом. Но разве она виновата, что у нее такие подлые родственники? Конечно, воля матери священна, но разве это справедливо? Ирэн обиженно надула губы. Раньше всё было для Костика, теперь – всё Сашеньке, а она словно и вовсе неродная! Словно подкидыш! Она ничуть не глупее этого увальня и его тощей, безразличной ко всему, кроме живописи, жены. Еще неизвестно, на выставки ли она всё время таскается или к какому-нибудь мужику. Нужно будет сегодня же поговорить с Александром, попросить свою долю. Ведь случись что с братом, всё достанется Кристине и Саше-младшему. А там Кристина выйдет замуж за какого-нибудь художника-мазилку, пьянь непросыхающую, и будет в доме новый хозяин. А ведь Жора может бросить семью, и останется она с сыновьями бедной родственницей. Ирэн вздохнула… Разве она могла подумать, что так получится? Только нужно всё продумать, найти точные, весомые слова. Нет, лучше поговорить с братом завтра… Ведь Саша сам по себе человек мягкий, добрый, покладистый. А вот Кристи – баба цепкая, из рук постарается ничего не выпустить, срубить с каждого куста. Хоть и творческая личность, а мозги у нее на месте, и воля имеется. Вот только самой ей лень бизнесом заниматься, проще же картинки никчемные рисовать. Скорее бы закончился ремонт в их доме, чтобы поскорее убраться отсюда, из этого змеиного гнезда. Женщина тяжело вздохнула и снова потянулась за пирожным…

 

Вечером Кристина с упоением писала портрет новой подруги. Давно художница не испытывала такого вдохновения. Кисть просто летала. Вышло очень похоже. Но в то же время, свежо и необычно… И красиво. Такой красивой Соня на самом деле не была, но всё равно ей было приятно. В чертах лица на холсте проступала непривычная жесткость… Особенно холодный, стальной взгляд. Кристина уже твердо решила, что устроит выставку.

 

20 июля

 

Александр был раздосадован: Ирэн снова клянчила деньги. До этого на него наседал ее муж, требуя долю. Как же они все ему надоели. Скорее бы уж переехали к себе. Они привыкли, что он – слабак мягкотелый, надавишь, он и сдастся. Он и был таким. Раньше. Но теперь, встав во главе дома, Александр твердо заявил, что намерен выполнить волю матери. Если бы она оставила всё кому-то другому или разделила наследство на всех, он бы не протестовал. Ведь вначале она сделала завещание на делового и харизматичного Константина, как на самого достойного, никто не сомневался, что так и будет. И он смирился с мыслью, что всем будет управлять Костя. Но потом, после падения, мать внезапно переменила решение. Александр вздохнул. Получается, он больше всех выиграл от смерти двоюродного брата.

А если кого-то из домочадцев такое положение дел не устраивает, то никто здесь никого силой не удерживает. Он не позволит им разрушить дело деда, пустить всё нажитое огромными усилиями по ветру. Кто-то уже пытался украсть деньги со счетов. Недовольные могут обращаться в суд.

Но, конечно, эти отказы давались ему тяжело. Александр думал и о том, что еще лучше было бы купить новый дом и переехать туда с Кристиной и Сашей. А прочие пусть остаются здесь, в этом проклятом доме, который раньше ему так нравился, а теперь кажется набухшим от крови…

 

21 июля

 

После работы Соня шла на встречу с Антоном, слегка держась за перила. Когда она ступила на лестницу, то внезапно почувствовала резкий толчок в спину и боль под лопаткой. Потеряла равновесие, ноги подогнулись, и молодая женщина полетела вниз по ступенькам. Ударилась спиной и затылком. Боль была такой, что Соня не сомневалась: переломано всё. Кое-как поднялась. Посмотрела вверх: там уже никого не было… Соня теперь не сомневалась, что Надежду Константиновну столкнули с лестницы, и что это был тот же самый человек. В этом доме нужно быть осторожнее…

Спина болела, особенно правая лопатка и позвоночник в том месте, которым она ударилась о ступеньку. Молодой женщине повезло. Если бы она в тот момент не опиралась на перила, то упала бы вниз головой. Соня на всякий случай решила показаться доктору. Андрей Валентинович тщательно осмотрел молодую женщину. Внимание «Айболита» сразу привлек странный кровоподтек на спине: словно кухработницу резко ткнули в спину чем-то вроде палки.

– Ничего страшного. В другой раз будьте осторожнее. Приложите грелку с льдом через толстую ткань или полотенце на полчаса. Грелку возьмите у Ирины Платоновны. А завтра она смажет вам спину мазью.

– Спасибо!

Затем молодая женщина оделась. Соня уже собралась идти, когда Андрей Валентинович внезапно спросил:

– Скажите… Вы… почувствовали толчок в спину?

Соня кивнула.

– Да.

Она поблагодарила врача и пошла к сиделке. Доктор надолго задумался…

Кухработница взяла грелку у Ирины Платоновны и вернулась к себе. Там молодая женщина сняла и внимательно осмотрела одежду. На спинке униформы, почти посередине, но немного правее, она заметила крошечное пятнышко голубой краски. Подошла к зеркалу, внимательно разглядела кровоподтек.

Потом достала из холодильника кусочки льда, наполнила ими грелку, легла на живот, положила на спину несколько раз сложенное махровое полотенце. Сверху пристроила грелку и посмотрела на часы. Закрыла глаза. Вздохнула. Прогулка по саду откладывалась…

 

22 июля

 

Соня проснулась от того, что почти под ухом раздалась бравурная мелодия будильника. Сегодня же день рождения Кристины! Спина еще болела, но не так, как вчера. Нужно будет выбрать время и забежать к сиделке, чтобы спину растерла мазью.

Сегодня Степановна, как всегда в дни торжеств, встала в пять утра. Несмотря на траур, праздничное меню было обширным. Салаты и холодные закуски: устрицы, зимний салат с копченым цыпленком, раковыми шейками и щучьей икрой, салат крабовый под азиатским соусом с авокадо.

Паста и ризотто: спагетти с дарами моря (морской гребешок, осьминог, тигровые креветки и кальмар с соусом), ризотто из обжаренного в масле круглого риса с белыми грибами, итальянские пельмени – равиоли с мясом, сыром и грибами, фондю из тыквы с пореем.

Горячие закуски: креветки с рукколой и икрой летучей рыбы, «Кокиль» из камчатского краба и жареных боровиков под сырной шапкой в раковине на морской соли.

Супы: бульон с цыплёнком и домашней пастой, борщ с говядиной и луковыми пампушками, морской рыбный суп с мидиями, шафраном и зеленью.

Рыба и морепродукты: большое блюдо с морепродуктами (королевские креветки, осьминог, морской гребешок, филе сибаса) в азиатском соусе с имбирем, котлеты-суфле из судака со шпинатом.

Мясо и птица: утка с брусникой и яблоками, каре ягненка на гриле с зернами граната и баклажанами.

Гарниры: картофельное пюре, рис отварной черный, овощи на гриле.

Японская кухня: роллы «Калифорния» с крабом и авокадо.

Десерты: теплый яблочный пирог «Татен» с шариком пломбира, черничный пирог, горячий кекс с белым шоколадом и сорбетом из маракуйи. Мороженое: ванильное, фисташковое, шоколадное, пломбир. Сорбе: «манго и маракуйя», «садовая земляника». К счастью, не всё пришлось готовить самим, часть блюд привезли из ресторана.

Соня вздохнула: в этом доме непрерывно то праздники, то похороны, то девять дней, то сорок… Пахать не перепахать.

На домочадцах была одежда темных, неярких, нейтральных оттенков, никаких декольте и прочих легкомысленных вещей. Вели себя за столом тоже довольно сдержанно. День рожденья Кристины напоминал, скорее, поминки, чем праздник. Жена Александра получила гору подарков и цветов и сдержанно поблагодарила родственников.

Кристина сегодня твердо решила напиться. Художница пила, фужер за фужером. Она была уже заметно пьяна. Александр несколько раз пытался остановить супругу:

– Тебе не достаточно, дорогая?

Но Кристина яростно мотала головой и продолжала пить, стуча зубами о фужер.

Застолье близилось к концу. Вошла Соня с десертом. Разрумянившаяся именинница обвела взглядом собравшихся. Усмехнулась.

Посмотрела на банкира с женой. Слова новой хозяйки дома прозвучали громом небесным.

– Это ведь вы, да? Георгий, Ирэн! Я к вам обращаюсь! Вы всех убиваете, правда? Это же из-за этих проклятых денег, так ведь? Хотите получить долю?

Александр схватил жену за руку.

– Дорогая, идем, нам пора. Извините!

Женщина решительно высвободилась.

– Нет уж, я хочу сказать. Пусть знают все! Это их рук дело! Георгий, Ирэн, я знаю, что это сделали вы! Убийцы! Твари! Как же я вас всех ненавижу!

Ирэн завопила:

– Кристи, ты сошла с ума! Ты что такое говоришь? Иди спать! Да что это с ней?!

Вскочил и Саша:

– Мама, ты что?!

Художница отмахнулась.

– Отстань! Георгий, что стало с бывшим владельцем твоего банка, напомни!

Георгий поднялся, процедил сквозь зубы:

– Александр, уйми свою жену, она пьяна до неприличия. Ирэн, пойдем отсюда. Мы возвращаемся к себе. Сейчас же! Ноги моей не будет в этом доме! Это чёрт знает что такое!

Кристина замахала руками.

– Нет, подождите, я еще не всё сказала! Александр, а твоя мать со своим братом? Что стало с их конкурентами? А с их компаньонами? А? Где они все теперь? То-то же! Наш бизнес стоит на крови, вы забыли? А зря! Пришло время расплаты!

Георгий выскочил из зала, Ирэн побежала за ним. После некоторого промедления за родителями последовали растерянные и недоуменно переглядывающиеся Стас с Яшей.

– Кристи, прекрати сейчас же, завтра тебе будет стыдно!

Александр схватил жену в охапку и потащил к выходу. Но разъяренная фурия вырвалась и с такой силой оттолкнула мужа, что он не удержался на ногах.

– Это мой последний день рождения, дайте же мне сказать! Я долго молчала! Хватит с меня! Саша, послушай меня, завтра же возвращайся в Лондон, завтра же! Или они убьют тебя, как остальных! Соня, мы все здесь обречены, тебе-то зачем пропадать? Беги, пока не поздно! Я дам тебе денег! Возьми картины на память обо мне… Беги отсюда, подруга, беги!

Александр поднялся и схватил жену за локти. После эмоционального взрыва женщина стихла, вмиг потеряв все силы. Словно бурный поток иссяк. Муж и сын потащили художницу в спальню, словно мешок.

Соня случайно взглянула на гувернантку. Всегда бледное, невозмутимое лицо молодой женщины пылало, ноздри раздувались от возбуждения, а плоская грудь высоко вздымалась. Грета быстро встала и, забыв о воспитаннице, вышла, прижимая платок к губам. Доктор походил на человека, которого ударили по лицу наотмашь. Андрей Валентинович шумно выдохнул воздух, с трудом поднялся и поплелся за гувернанткой.

Затем ушла и ошарашенная Марианна, Костя и Линда поплелись за матерью. Покинула обеденный зал и Алина, беззвучно разевающая рот, хватая воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Казалась, домоправительницу вот-вот хватит удар. Родион взял за руку Элину и потащил за собой. Внезапно девочка обернулась к Соне и сказала:

– Это же очень интересно, правда?

Прислуга кивнула. За столом остался лишь Антон. Он поднялся и начал помогать Соне собирать посуду. Кухработница хотела его остановить, но не успела: тарелка выпала из рук молодого человека. Пальцы дизайнера сильно дрожали. Он попытался собрать осколки, но порезался: все валилось из рук. Молодой человек поднял голову:

– Соня, она права. Давай сейчас же бросим всё и уедем ко мне.

Помощница кухарки глубоко вздохнула.

– Я не могу, Антон… Правда, не могу… Поверь…

Дизайнер поднялся.

– Я, кажется, догадываюсь, почему…

Затем добавил: «Доброй ночи!», повернулся и, сгорбившись, пошел к себе…

Соня проводила его взглядом, застыв с тарелкой в руке. Она вдруг вспомнила, как ее убивали год назад, в такой же вот летний, солнечный, пропахший земляникой день. Как удавка сдавила горло, перекрывая воздух. Тогда она лишь чудом выжила… Молодая женщина стиснула зубы и на несколько мгновений закрыла глаза. Затем глубоко вдохнула и занялась посудой.

 

Степановна уже часа два как ушла спать. Соня включила посудомоечную машину, загрузила в отсеки моющее средство. Добавила ополаскиватель от образования пятен и придания блеска в посуде. Потом пришла очередь регенерирующей соли для предотвращения образования известковых отложений внутри машины и смягчения воды, это улучшает качество мойки. Загрузила посуду в корзины. Уложила столовые приборы на специальные полочки острием вниз. Убрала съемные части полок, чтобы уложить сковороды и кастрюли. Пустила воду, выбрала интенсивную мойку и начала уборку кухни. Молодая женщина вздохнула. Работы было еще много…

 

23 июля

 

Кристина проснулась перед обедом. Голова раскалывалась от боли. Вчерашняя именинница, морщась, умылась. Попила воды. Посмотрела в зеркало: лицо напоминало помятую простыню, под глазами – чернота. Прямо панда. Вздохнула. Причесала густые черные волосы. Выпила крепкого кофе. Немного полегчало. Женщина решила прогуляться.

Антон с Михалычем стригли немного отросший кустарник, придавая ему более изящную форму. Неожиданно художница вспомнила один интересный момент, на который она как-то обратила внимание, но потом отвлеклась и забыла. Ей в голову пришла интересная мысль. Если ее догадка подтвердится, родню ждет большой сюрприз.

 

Соня помогала Степановне. Она почистила картофель, морковь, лук, болгарский перец, порезала кружочками совсем юные и нежные кабачки. Кухработница вздохнула. За всё время у нее было всего полдня выходных, когда она отпросилась, чтобы отвезти месячное жалованье в город двоюродной сестре Гале Потылице. Тогда молодая женщина сослалась на то, что нужно срочно отдать долг: в прошлый месяц родственница отправила деньги Сониной семье.

Вошла Алина. Старая дева была желтой, как лимон, под глазами – черные круги. Краше в гроб кладут. Домоправительница явно искала, к чему бы придраться. Она пересчитала тарелки сервиза и выявила недостачу, заявив, что вычтет у Сони из зарплаты, а то наберут неумех криворуких. Кухработница промолчала, хотя вычет грозил немалый: молодая женщина кое-что и правда расколотила. Затем Алина начала цеплять повариху.

– Мясо вчера было твердовато, а рыба – пережарена. И овощи порезаны слишком крупно.

Степановна вспылила.

– Вот уж это вранье! Все довольны, одна только такая разборчивая! Шла бы ты отсюда, а то как бы не пожалела! Писательница наша!

Алина внезапно встала, как вкопанная, затем кровь резко прилила к ее лицу, и старая дева быстро покинула кухню.

Соня подняла голову:

– И что она пишет?!

Степановна махнула рукой.

– Да, ерунду разную. Не обращай внимания… Это так, к слову…

И продолжила обжаривать мясо. Только руки у поварихи сильно дрожали, а лицо покраснело. Соня задумалась. Интересно, что могла написать Алина. Вряд ли речь шла о стихах и рассказах. Скорее всего, анонимки. Например, о том, кто на самом деле является отцом Миши. Но как домоправительница могла узнать правду? Скорее всего, старая дева от скуки и для порядка следила за домочадцами. А уж за молодой супругой любимого хозяина – особенно. Тогда она могла увидеть много интересного. Например, как Константин выходит из комнаты своей мачехи. Или еще что-нибудь интересное. Но тогда Алина благоразумно промолчала. И когда родился Миша, у хозяина не было сомнений в отцовстве: мальчик внешне очень походил на него. Для чего вдруг срочно понадобился генетический анализ? Хозяин или адвокат, а скорее, оба получают анонимку, в которой сообщается, что Миша – сын Константина-младшего. А откуда повариха об этом узнала? Например, Степановна видела, как Алина подсовывает письмо под дверь хозяйского кабинета. Поэтому она совсем не боится домоправительницу. Тогда всё сходится. А может быть, любопытная и наблюдательная Алина видела и еще что-то необычное? Да и Степановна с ее странными недомолвками?..

 

24 июля

 

В семь тридцать прислуга, как всегда, собралась на утреннюю поверку. Все ждали домоправительницу для получения ценных указаний. Алина запаздывала. Такого с ней раньше не случалось. Подождали еще. Через пятнадцать минут стало ясно, что со старой девой что-то случилось. Вера, прихватив Соню и шофера Петровича, двинулась к комнате домоправительницы. Дверь была закрыта. Постучали. Отклика не было. Ломать дверь или вызвать полицию? Вера позвонила Кристине. Та сказала, что нужно ломать, вдруг Алине стало плохо.

Когда шофер с подошедшими охранником и доктором выбили дверь, в комнате никого не оказалось. Постель Алины была аккуратно заправленной, словно старая дева и не ложилась.

Уборщица Петровна вошла в ванную для прислуги и вскрикнула. Алина, застывшая, белая, как мел, лежала в ванной, и вода была красного цвета.

Не было сомнений, что женщина давно мертва. Вызвал полицию. Записки старая дева не оставила. Соня подумала, что внезапная смерть Алины как-то связана с их вчерашней ссорой с поварихой. Очевидно, домоправительница испугалась, что Степановна расскажет Кристине о доносе, и тогда ее с позором выгонят из дома.

 

24 июля

 

После вчерашних допросов все чувствовали себя усталыми и измученными. Родственников у Алины не было, и похороны пришлось взять на себя Кристине. Вера, временно замещающая домоправительницу, сбилась с ног.

 

Александр включил компьютер. Новая попытка проникновения! Но программист заранее позаботился об этом: в кабинете была установлена скрытая камера. На записи была запечатлена гувернантка, безуспешно пытающаяся взломать пароли. Об этом Александр немедленно сообщил адвокату Арнольду Витальевичу. Тот обратился к знакомому частному детективу, который навел справки о Грете Шенфельд. Вскрылись удивительные вещи.

У Константина Константиновича старшего всегда были конкуренты. В самом начале пути одним из них являлся Сергей Артемов. У него были жена Наталья и маленькая дочь по имени Галя. Однажды автомобиль Сергея взлетел на воздух, и Константин Зарецкий по дешевке купил у его вдовы бизнес. Наталья быстро уехала в Петербург, откуда она была родом, а потом вышла замуж за бывшего одноклассника по фамилии Смирнов. Ее новый муж удочерил девочку. Оказывается, во втором браке у Натальи родилась еще одна дочь, которую назвали Анжеликой. Галя выросла, выучилась и уехала в Германию. Там она вышла замуж за немца и сменила имя. После развода молодая женщина вернулась в Россию. Анжелика оставалась с родителями: она училась в университете. После их смерти и возвращения Галины Смирновой, вернее, уже Греты Шенфельд, обе сестры устроились в дом бывшего врага, делая вид, что до этого они были незнакомы… Что они замышляли? Отомстить вражеской семье? Или вернуть деньги, которые потеряла их семья по вине Константина Зарецкого?

 

25 июля

 

Похороны Алины. Ее смерть полиция признала самоубийством. Соня обратила внимание, что Степановна выглядит растерянной, всё валится у нее из рук. Соня решила, что повариха винит себя в смерти домоправительницы, ведь именно она пригрозила рассказать о ее проступке хозяевам. Соня не подозревала, что у Степановны могли быть и другие причины для переживаний.

 

26 июля

 

Адвокат приехал в дом, Грету вызвали в кабинет хозяина и допросили. Молодая женщина призналась, что хотела вернуть часть украденных у ее семьи денег, но у нее это не получилось. Александр заявил в полицию. Грету допросили, после чего она покинула дом Зарецких и вернулась в свою квартиру. Оповестили и мать Регины, которая немедленно уволила Анжелу, которой так же занялась полиция.

 

Степановна разбила уже вторую тарелку. Наконец она села и попросила Соню обжарить овощи: руки дрожали. Помощница пыталась подбодрить ее, мол, не переживайте, у Алины могли быть и другие причины, климакс, крушение надежд, болезни, депрессия. Да мало ли… Степановна рассеянно кивала. Она не могла рассказать помощнице, что мучило ее на самом деле.

Когда-то Аня была хорошенькой, как куколка. Родителей у девочки не было, умерли рано, вот и жила с теткой-скрягой, попрекавшей сироту каждым куском. Наверно, и в повара Аннушка пошла, чтобы досыта поесть.

Когда Анюте исполнилось шестнадцать, она познакомилась с молодым человеком, и без ума влюбилась в красавца Володю, с которым познакомилась в кино. Он ответил взаимностью, и девушка летала от счастья. Аня сразу же забеременела.

Молодой человек был иногородним. Он сказал, что поедет к своей родне, расскажет им, что собрался жениться, обсудит всё со свадьбой, а потом уж они поедут вместе. Жених уехал, и Аня с нетерпением ждала его возвращения. Долго ждала… Отец будущего ребенка не вернулся. Отчаянье охватило юную девушку, когда она поняла, что ее доверием подло воспользовались. Аборт было делать уже поздно, живот вот-вот уже невозможно будет скрыть.

Тетка заметила, что Аня поправилась, но считала, что это благодаря учебе в кулинарном училище и хорошему питанию. Когда тетка поняла, что племянница беременна, разговор был коротким. Аня оставляет ребенка в роддоме и продолжает учебу. А соседям, которые тоже не дураки, можно сказать, что ребенок умер. С прицепом потом никто замуж не возьмет, кормить чужих ублюдков дураков нет. Да и не потянут они лишний рот, не считая позора. Ведь Аня не сможет работать, ей придется возиться с ребенком, а это очень тяжело.

Аня смирилась, послушала более опытного человека. У нее родилась дочь. Аня подписала отказную, закончила учебу и уехала в другой город по распределению. Окончила пищевой институт заочно, карьера пошла в гору. Дошла до должности шеф-повара в провинциальном ресторане. Вышла замуж, но детей не было.

Анна долго лечилась, но ничего не помогло, и брак кончился разводом. Она не раз предлагала мужу взять ребенка из детского дома, но тот наотрез отказался. Нашел себе молодую, женился, а уже через год у них родился ребенок. Анна потом вышла замуж повторно, но второй муж вскоре умер, здоровье было слабое. Анна Степановна снова осталась одна-одинешенька на свете.

Тогда она решила разыскать дочь. Из роддома детей забирали в дом малютки. Анна устроилась туда на работу и узнала, в какой детский дом попала ее девочка. Затем она устроилась туда, проникла в архив. Узнала, что ее ребенка сразу же удочерили бездетные супруги.

Анна Степановна начала поиски. Оказалось, семья была из Москвы. К тому времени, когда Анна разыскала дочь и смогла на нее посмотреть, приемные родители ее уже умерли, а сама она уже давно вышла замуж и имела семью. Она была очень похожа на своего пропавшего отца. Как только Анна Степановна увидела дочь, она дала себе слово посвятить остаток жизни той, кого лишила когда-то своей заботы.

 

27 июля

 

Вера оказалась хорошим управляющим: в отличие от Алины она не была высокомерной и умела находить общий язык с людьми. Образование у нее тоже было. Она долго работала прислугой в Италии и прекрасно знала итальянский. За долгую жизнь Вера многому научилась. Она была умна, наблюдательна и немногословна. Кроме того, у женщины было множество других талантов, умений и навыков, которые помогают в жизни и о которых не принято распространяться.

Вера знала, что любая информация стоит денег, а некоторая – таких денег, которых другим способом не заработаешь и за всю жизнь. Она могла открыть практически любой замок, записать интересный разговор на диктофон, сделать необходимые снимки, взламывать коды на чужом компьютере. Вера давно работала на конкурентов семейства Зарецких. Теперь, после смерти Алины, у бывшей старшей горничной открывались новые возможности. У женщины была мечта: иметь собственный дом, пусть не такой большой и красивый, как этот…

Новая кухработница сразу привлекла ее внимание. Вере казалось, что Соня – не та, за кого себя выдает. А вот кто она на самом деле и не может ли оказаться полезной? Горничная Света тоже была очень подозрительной. Тем более, землячки. Уж не обчистить ли хозяев собираются эти две шустрые пташки?

 

28 июля

 

Кристина вызвала к себе новую домоправительницу. Она удивилась, как такая простая мысль не пришла ей в голову.

– Накануне смерти мой свекор хотел написать мемуары, даже нанял журналистку. Ей даже успели перевести гонорар. Он сказал, что девушка – провинциалка, но очень способная. Вдруг когда пригодится. Поднимите платежи, я хочу знать, кто она.

 

29 июля

 

Вера подняла документы. Журналистку с Урала звали Виктория Романова.

Кристина набрала в поисковике имя и название газеты. Разыскала фотографии. На нее смотрело уже знакомое лицо. Только волосы были светлыми, и отсутствовала родинка на щеке. Чем больше Кристина читала, тем больше вытягивалось ее лицо. В прошлом году известная екатеринбургская журналистка Виктория Романова едва не стала жертвой маньяка. Она освещала это дело в местной прессе. Среди фотографий маньяка и его жертв, Кристина увидела еще одно знакомое лицо. Рыжеволосая горничная Света. На самом деле – учительница химии Елена Лоскутова. И тоже из Екатеринбурга!

Вечером Кристина зашла к Соне.

– Я знаю, что мой свекор обращался к журналистке, чтобы написать мемуары, успел даже аванс перевести. Это случилось после того, как с ним в третий раз произошел несчастный случай. И вы решили отработать гонорар… Только по-другому…

Соня, вернее, Виктория Романова вздохнула, кивнула головой.

– Так всё и было… Когда вы меня заподозрили? Когда я не поняла вашу фразу?

– Тогда я просто обратила внимание на эту странность. А недавно вспомнила, что свекор перед смертью обращался к журналистке.

– Смотрите.

Соня сбросила униформу и продемонстрировала художнице пожелтевший по краям кровоподтек.

– Меня ударили в спину, когда я шла по лестнице. Я не видела, кто это был. Но это значит, что я напала на след.

Кристина отшатнулась и потрясенно произнесла:

– Сегодня же уезжайте, сейчас же. Я заплачу вам остаток гонорара. Это слишком опасно! Я умоляю вас!

Соня покачала головой.

– Я не могу. Пожалуйста, не говорите никому. Я должна это сделать. Нужно разобраться, что происходит в доме.

Хозяйка поместья посмотрела работнице в глаза, повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Соня вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось бежать из этого дома. Липкий страх подбирался все ближе. Может, послушать Кристину? В конце концов, всё это смертельно опасно, а у нее маленький ребенок, мать, сестра. Алексей ее поймет. Есть полиция, которая обязана это делать. Кухработница вспомнила, что однажды уже чуть не погибла, пытаясь изловить маньяка. Молодая женщина вздохнула. А Света, вернее, Лена? Она тоже ни за что не покинет дом, характер не тот… Соня вздохнула и отправилась на прогулку, где ее уже ждал Антон. Она чувствовала, что постепенно всё больше начинает увлекаться красивым и обаятельным молодым человеком. А как же Алексей?!

 

Вере показался странным интерес Кристины к какой-то журналистке. Она проверила информацию, и теперь знала, кто на самом деле Виктория Романова. Что ж, нужно быть осторожной вдвойне.

 

30 июля

 

Александр прибыл на работу как всегда к девяти. Он был уже у дверей фирмы, когда почувствовал толчок в спину и резкую боль. Ноги почему-то начали подгибаться…

Он упал на землю. Свет померк. Киллер-снайпер не спеша удалился…

В дом с горгульями снова явилась полиция. Следователь сообщил Кристине о смерти Александра.

– Я так и знала, – прошептала вдова, – я так и знала… Георгия работа, они с Ирэн всё время требовали свою долю… Это всё он…

Допросы, допросы, допросы…

 

31 июля

 

Похороны Александра совпали с поминками по Константину.

 

Часть третья. Холодное дыхание смерти

 

1 августа

 

Адвокат зачитал завещание. Все движимое и недвижимое имущество переходило к вдове убитого Кристине Зарецкой. Прочие родственники могли по-прежнему оставаться в доме, и вдова должна была их содержать, включая образование и лечение. После этого Кристина при всех поинтересовалась, может ли она составить завещание в виде ролика-видеообращения. Это было странное желание, но адвокат сказал, что можно. Но должно быть и обычное, на бумаге. Художница ответила, что если с нею что-то случится, всех родственников ждет большой сюрприз.

 

2 августа

 

Элина скучала. Ничего интересного не происходило. Девочка лениво потянулась, зевнула. Они с Чучей сидели на одеяле в окружении кукол и плюшевых мишек на лужайке и наблюдали за происходящим. Антон с садовником Михалычем делали новую клумбу. Чуча лизал лапу. Скукота… Девочка задумалась.

Один раз она уже выиграла шоколадку за интересное. Повезло. Тогда она просто вспомнила, что было раньше. Что Лиза попросила ее отнести вечером апельсиновый сок дедушке, потому что он расстроился из-за противной Регины. Элина начала вспоминать интересные моменты. Нет, ничего подходящего…

Взгляд девочки упал на клумбу. Красные цветы, лепестки… Она вдруг вспомнила, как в тот день, когда утонула Регина, она встретила недалеко от ванной человека, который почему-то был красный-красный, а под подбородком у него прилип алый лепесток… Может, это и есть интересное? Но сейчас бежать к Соне нельзя, она же работает на кухне… Девочка вздохнула. Нужно будет дождаться вечера и тогда уже рассказать об этом новой подруге. Может, даже удастся выиграть шоколадку…

 

У Антона сегодня все валилось из рук. Вот-вот должна уже быть готова генетическая экспертиза, и тогда станет ясно, что он в этом доме не просто наемный работник, а один из наследников. И тогда во всём обвинят его. Он, по настоянию Сони, рассказал обо всём адвокату Арнольду Витальевичу, и тот обещал поддержку. Почему он сразу не заявил в полицию о своей догадке? Ведь он видел, что альпийская горка изменилась, и это сразу же после исчезновения горничной Лизы! Теперь он не сомневался, что именно там, под камнями, и будет найдено тело пропавшей девушки. Это конец, никто ему не поверит, никто не в силах ему помочь. Какая страшная ошибка! Антон глубоко вздохнул.

Но если бы он не проник сюда, то не встретил бы Соню. Она была слишком не похожа на его бывших подружек. Те были все одинаковые, глупые и ревнивые истерички, а она – другая, особенная, не такая, как все. Молодой человек повернул голову в сторону кухни. Соня стояла у окна и смотрела на него. Он помахал ей рукой, и она улыбнулась, махнула в ответ и скрылась из вида.

Соня посмотрела на повариху. Что с ней происходит? Степановна явно нервничала: снова разбила за день две тарелки и чашку, сильно порезалась и ухитрилась сжечь часть мяса. Руки у женщины дрожали, а лицо покраснело. Что же с ней происходит?

 

3 августа

 

Утром Георгий сел в машину, чтобы ехать в банк. Но едва водитель тронулся с места, как раздался мощный взрыв… Обморок Ирэн, потрясение Стаса, слезы Яши. Допросы, допросы, допросы…

 

Доктор Андрей Валентинович смотрел в окно. Год с небольшим назад его жизнь изменилась кардинально. Он стал другим человеком. Вначале не стало жены, которую безнаказанно задавил пьяный мажор, такой же, как Стас или Костик… Потом, после поминок уехал в отчий дом, где теперь проживала его двоюродная сестра. Он приехал туда с одной целью: тщательно обдумать месть этому распоясавшемуся юнцу, который, если его не остановить, может причинить еще немало зла.

Но старуха-родственница попросила выбросить хлам с чердака. И там, разбирая старые вещи, возвращающие его в далекое прошлое, он обнаружил дневник сестры-первокурсницы, которая неожиданно для всех покончила с собой в семнадцать с половиной лет. Горе семьи тогда было огромным. Родители вскоре ушли один за другим.

На пожелтевших от времени листках сохранилась разгадка прошлого. Девушка день за днем описывала свое знакомство с лучшим на свете парнем, таким умным, нежным, понимающим. Она полюбила его с первого взгляда, и подробно перечисляла каждый новый шаг навстречу любви, каждую маленькую и большую радость, и, наконец, восторги взаимной любви. Парня, соблазнившего и бросившего юную девушку, звали Константин Зарецкий. Среди страниц дневника хранилась и фотография юного красавца с трогательной надписью: «Моей единственной и любимой Наташе. С бесконечной любовью на всю оставшуюся жизнь твой Костя». Любовь молодого человека оказалась не пожизненной, не единственной и не бесконечной… Заканчивался дневник словами: «Сегодня он сказал мне, что любит Марианну. Я не хочу больше жить. Простите меня!» И тогда доктор Андрей Валентинович решил на время отложить месть гонщику-мажору и посмотреть в глаза тому, кто был виновен в гибели его единственной сестры.

 

4 августа

 

Сиделка Ирина Платоновна провела гигиенические процедуры со своей подопечной, поменяла ей белье, причесала пышные, густые, совершенно седые волосы и повезла старуху на прогулку.

Когда-то у бывшей медсестры была дружная семья: работящий и заботливый муж, любящий сын, сноха-красавица, уже подумывали о внуках. Молодые любили друг друга, и старшее поколение радовалось, глядя на них. Но однажды сноха заявила, что уходит к матери: она встретила другого мужчину. Он тоже пока в браке, но обещал объявить своей жене о разводе. Сын Ирины Платоновны после такой новости запил.

Вскоре бывшая сноха рассорилась со своим новым возлюбленным: оказалось, что тот передумал разводиться. Более того, завел себе новую любовницу. Бывшая сноха попыталась помириться с мужем, но тот не захотел, несмотря на уговоры матери: в жизни, мол, всякое бывает. Молодая женщина вскоре уехала в другой город. Пил сынок все больше и больше. Был он однолюбом, но простить жену так и не смог. Попал под машину, стал инвалидом. Запил еще сильней. Ненадолго пережил его и сын: выпил вместе с друзьями «паленую» водку и спасти его не удалось. Муж Ирины Платоновны тяжело заболел. Женщина преданно ухаживала за ним долгие годы. И вот накануне очередного дня смерти сына его не стало: не выдержало сердце. И осталась Ирина Платоновна одна-одинешенька на свете и никому не нужная...

 

Элина еще раз вспомнила ту встречу. Это же было в тот самый день, когда утонула Регина! Внезапно девочка поняла: этот человек и есть убийца! Полиция не может никого поймать, все в доме ломают голову, что же происходит, а она, Элина, уже догадалась, кто преступник! И эти люди считают ее тупой! Девочка решила пока ничего не рассказывать Соне. Пусть сама догадается!

Элина на днях подслушала разговор садовника с женой, что убивают из-за денег. Брат сказал, что им не перепадет ни копейки. И мама то же самое говорила. Поэтому ее не убили, она просто утонула. Значит, самой Элине, Родиону, Антону, Соне и остальной прислуге ничего не угрожает. А тех совсем не жалко, они всегда обижали маму, они присвоили дедушкины деньги себе...

Кроме того, если рассказать всё Соне, то она может выдать себя или случайно проговориться, и тогда убийца все поймет, и расправится с ней. Нет уж, лучше промолчать. Да ну ее, эту шоколадку… И полиция всё равно не поверит: все в доме скажут, что Элина – дура и врушка, а доказательств у нее нет. Убийца в доме! Девочке стало страшновато, она зябко поежилась.

Упали первые капли дождя. Элина вздохнула, спихнула Чучу с одеяла и быстро пошла к дому, волоча по траве тяжелый узел с игрушками. Но на всякий случай, лучше не попадаться убийце лишний раз на глаза…

 

5 августа

 

Похороны Георгия. Несмотря на ссоры и разногласия, все члены семьи явились, чтобы проводить банкира в последний путь.

 

Как только стали известны результаты генетической экспертизы, что дизайнер – не кто иной как ближайших родственник семьи и родной сын Ариадны, явилась полиция и увезла молодого человека для допроса. Антон подтвердил, что знал об этом, но никакого отношения к череде несчастий не имеет. Ему просто захотелось познакомиться с матерью, братом, сестрой и прочими родственниками. Антон тогда хотел рассказать про альпийскую горку, но не решился: следователь показался ему бездушным человеком, которому нужно повесить на кого-то нераскрытые преступления. Адвокат подтвердил, что молодой человек рассказал ему о своем происхождении.

Но в полицию поступила анонимка, в которой сообщалось, что дизайнер Антон убил и спрятал под альпийской горкой свою любовницу – горничную Лизу.

Полиция явилась с обыском в дом. Альпийскую горку разобрали. Под ней был обнаружен разложившийся женский труп с серьгой в форме звездочки. Когда у молодого человека спросили, сам ли он делал альпийскую горку, Антон понял, что пропал. Он подтвердил, что заметил: горка после исчезновения горничной немного изменилась, и у него зародились подозрения, о которых он от страха умолчал.

Молодой человек был уверен, что теперь его ждет обвинение и длительное заключение, но его внезапно отпустили. Его встретили Кристина и Соня. Кристина сказала, что он по-прежнему может оставаться у них в доме, но уже на правах родственника и законного наследника, но если он захочет съехать из убийственного дома, то она его поймет и даже одобрит.

– Соня, ты поедешь со мной?

Молодая женщина покачала головой.

– Ну, тогда и я остаюсь…

Освобождение дизайнера произошло после того, как Соня отпросилась в город навестить двоюродную сестру Галю и отвезти ей деньги. Допросили и повариху. Анна Степановна оказалась родной матерью Марианны. Женщина пояснила, что когда-то оставила внебрачную дочь в роддоме, а потом, годы спустя, раскаялась и решила ее разыскать. Это ей удалось. Затем она устроилась в дом, чтобы каждый день видеть дочь и внуков. Степановна попросила не раскрывать ее тайну перед хозяевами, иначе ее выгонят. Следователь решил, что огласка не принесет пользы следствию, и отпустил женщину.

 

6 августа

 

Полиция арестовала Стаса. Вначале юноша отпирался, но после просмотра отрывка из видеозаписи, переданной полиции, написал чистосердечное признание в причинение смерти по неосторожности. Он больше не сомневался, что на самом деле кухработница – сотрудник полиции.

Садовник и уборщица также вначале не признавали своей вины, но после очной ставки хором попросили бумагу и ручку. В отличие от Стаса они были отпущены под подписку о невыезде. Супружеская пара вернулась в дом, как ни в чем не бывало. Кристина не стала их выгонять: пока некогда было искать новых.

 

Соня мыла посуду и думала. Стас, опасаясь ухудшить свое положение, по требованию следователя и адвоката пока должен был скрывать от домочадцев о роли помощницы кухарки.

Кто же автор анонимки? Кто-то в доме видел, как Стас, Михалыч и Петровна прячут труп под камнями альпийской горки, но при этом указал на Антона. Почему? По всей видимости, это человек и есть убийца. Молодая женщина вспомнила нетипичного маньяка из Кузьминок. Тот тоже когда-то считался неуловимым…

 

Вечером прошло скромное семейное торжество по поводу обретения нового родственника. Антон по-братски обнялся с Родионом и расцеловался с Элиной. Марианна приветливо улыбнулась молодому человеку. Костик и Саша тоже обнялись с Антоном. Состоялось примирение семейства, поэтому Ирэн с Яшей также присутствовали за столом. Был и адвокат Арнольд Витальевич, которого убитая последними событиями Ирэн попросила защищать Стаса.

Линда расстроилась: теперь она уже не могла выйти замуж за Антона: оказывается, он ее дядя… В утешение, она со вздохом поцеловала его в гладкую смуглую щеку: сбылась хоть одна девичья мечта. За столом присутствовали доктор Андрей Валентинович и новая домоправительница Вера Петровна.

Подавая блюда, Соня думала: кто же из сидящих за столом людей убийца? А может, это повариха, сиделка, шофер, кто-то из охранников или садовник с уборщицей?

 

7 августа

 

Кристина рисовала. Вернее, она просто яростно била кистью о холст, порождая странное нагромождение мазков. Из них постепенно вырисовывался зловещий образ убийцы. Кто этот монстр, постоянно жаждущий крови: мужчина или женщина? Художница видела, как на полотне проступает оскал, похожий на морду горгульи, порождение тьмы…

Вчера они с адвокатом составили завещание, и Кристина видела, как высоко взлетели брови Арнольда Витальевича. Кристина усмехнулась. Он спросил ее, хорошо ли она подумала. Наверно, решил, что она не в своем уме. Теперь Кристина не боялась умереть…

Потом приехала Ирэн, усталая и измученная. К Арнольду Витальевичу добавился еще один адвокат. Через пару часов после обеда художница решила сходить в парную, смыть с себя всю эту грязь, налипшую за последнее время. Обычно она предпочитала более щадящий хамам – турецкую баню, облицованную итальянским мрамором. Но теперь ей захотелось более мощной очистки. Горячий пар Кристи не жаловала, но очистить поры, дать организму чистую, дышащую кожу, успокоить нервы сейчас ей требовалось отчаянно. Хозяйка сказала Соне, что пойдет в сауну. Позвала с собой Ирэн. Та с готовностью присоединилась: хотелось хоть ненадолго забыть о свалившихся в последнее время бедах. Звали и Марианну с Линдой, но те отказалась: у матери болела голова, а у дочки начались критические дни.

 

Женщины не спеша сбросили одежду и невольно оглядели друг друга по-женски оценивающим взглядом. Рыхлая, белокожая, рыжеволосая Ирэн с нежными веснушками на лице и плечах невольно вздохнула, глядя на смуглое, поджарое, почти девичье тело художницы. А ведь почти ровесницы…

Кристина взяла березовый веник, свежий, просто изумительный. В меру длинный и зеленый, легенький, кругленький, чуть приплюснутый с боков, листочки зелененькие, маленькие, такая прелесть!

Женщина вошла в мыльную, замочила веник, вдохнула густой травяной аромат, зажмурившись от наслаждения. Немного постояв и подышав целительным березовым духом, рванула в парилку, отделанную североамериканским кедром, деревом прочным, полезным для здоровья и ароматным. Бархатный на ощупь пол из тикового дерева ласкал подошвы: из тика в старину делали палубы, чтобы у моряков ноги по мокрому дереву не скользили. Банный термогигрометр в виде двух соединенных циферблатов показывал температуру и влажность воздуха.

 

Разрумянившаяся Ирэн зачерпнула ковшиком воды из бочки, плеснула на раскаленные камни: она, в отличие, от художницы, была большой любительницей пара. Камни зашипели по-змеиному, выпустили густые молочные клубы. Воздух был чистый, пар свежий, легкий. Ирэн поддала еще и еще. В полном восторге Кристи поднялась на полку и... тут же спустилась. На верху от жара ломило уши. Не пар, а ураган. Вернулись в мыльную.

Некоторое время спустя они с Ирэн снова пошли в парилку, от души похлопали друг друга веником, а потом распаренные, красные, как спелая клубника, молча сидели на нижней лавке и потели, потели…

Прогревшись, кажется, насквозь, Кристи нырнула в бассейн. Вода была настолько ледяная, что перехватило дыхание, и художница насилу вышла оттуда. Было полное ощущение того, что тело уже и не ее вовсе, и легонько звенит.

Вернулась в предбанник. Соня принесла кувшин домашнего кваса, его Степановна делала по особому рецепту, на хмелю, с лесными ягодами и изюмом. Накатили ароматного медового кваску. Холодненького, аж зубы заломило. Ягодками мочеными закусили. Сидели потом, закрыв глаза от блаженства. Много думали. Потом отбросили все мысли и пошли обратно в парную. Парились долго. Было ощущение полета и радости. Потом натирали кожу и солью, и медом, и хвойным экстрактом, млея от удовольствия… Вымыли головы. Тело пело…

– Еще разок?

Ирэн кивнула.

Женщины напоследок вошли в парилку. Внезапно Кристи показалось, что раздался какой-то странный звук. Прислушалась. Нет, померещилось. Посидели еще немного. Ирэн поднялась.

– Пора и честь знать.

Кристи потянула ручку двери. Дверь парилки не открывалась. Она была сделана из африканского дуба абаши, чтобы не размокала, не разбухала и сильно не нагревалась, с большой деревянной ручкой, похожей на скобу. Капризная Марианна не раз предлагала заменить «деревяшку» на более стильную и практичную стеклянную дверь. Обеспокоенная женщина подергала еще раз, сильнее. Бесполезно. Что-то мешало. Теперь уже более мощная Ирэн изо всех сил рванула ручку двери. Не вызывало сомнения, что дверь чем-то подперта. Нужно было что-то предпринимать…

Кристина вытащила задвижки из вентиляционных отверстий и через пару отдушин, размером чуть больше ладони в парилку начал поступать холодный воздух. Одна из задвижек располагалась на высоте тридцати сантиметров от пола рядом с печью. Вторая – на противоположной стене на расстоянии тридцати сантиметров от потолка. Прижаться к ним лицом и дышать свежим воздухом не получалось из-за их неудобного расположения, обеспечивающую циркуляцию воздуха.

Затем Кристи схватила ковшик и начала лупить им по двери, по стенам, по полу и потолку, пока совсем не выдохлась. Ирэн в это время кричала изо всех сил. Позвонить бы, да мобильники оставлены в предбаннике. А Соне они сказали, чтобы не беспокоилась, они будут мыться еще долго… Кричать и стучать было бесполезно, они и сами это понимали… Но отчаяние не позволяло бездействовать. А жара тем временем становилась всё нестерпимее.

Ирэн начала плакать.

– Это конец, Кристи, это конец… Бедный Яша!

– Может, вылить воду из бочки и попробовать ею выбить дверь?

Ирэн покачала головой.

– Бесполезно. Здесь негде разогнаться. Но если вылить воду, станет прохладнее.

Крис не согласилась.

– Нет, Ирэн, мы будем пить воду и так охлаждать тело. А к ужину нас хватятся. Разве ты не поняла, что кто-то поставил температуру на максимум? По крайней мере, мы с тобой теперь точно знаем, что мы – не убийцы.

Ирэн закрыла глаза: она знала, что максимум электропечи – сто двадцать градусов. Это конец. Они тут просто изжарятся, как куры на вертеле.

Стало еще жарче. Кристина и Ирэн попили воды и снова сели на пол, там немного прохладнее. Вся надежда была только на Соню. Температура в парилке медленно, но неуклонно поднималась. Ирэн начала задыхаться. Женщины встали, попили, умылись холодной водой и вылили по ковшику на головы. Ирэн уже дышала ртом. Кристи тоже почувствовала, что у нее начинается одышка. Художница взяла ковшик, облилась водой, а затем облила Ирэн. Та сидела, опустив голову, красная, как вареный рак, и хрипло дышала. Внезапно глаза женщины закрылись, и она начала заваливаться набок. Крис попыталась удержать грузное тело, но у нее не хватило сил. Художница вскочила, схватила ковшик и вылила воду на голову толстухи. Ирэн не шелохнулась. Тогда Кристина начала обливать ее с ног до головы. У нее самой закружилась голова. Крис облилась и начала хлопать Ирэн по щекам. Та открыла глаза.

– Ну, наконец-то, – прошептала художница.

Она напоила подругу по несчастью, затем попила сама. Температура поднялась еще выше. Теперь они уже лежали на полу. Ирэн снова потеряла сознание. Кристи опять начала обливать ее водой. Она почувствовала, что задыхается. Положение становилось уже критическим.

 

Крис снова попила и вылила ковшик на голову. Если бы она могла, то затащила бы Ирэн в бочку с холодной водой, но сил не хватало. Впрочем, вода уже не была такой холодной. Неужели они обречены?! Соня, ну вспомни же о нас!

Кристина не знала, сколько уже прошло времени… Ей казалось, что здесь, в этом пекле, она уже вечность. И она начала молиться, как учила ее когда-то бабушка. Внезапно голова закружилась, и темнота накрыла с головой…

 

Соня помогала Степановне готовить ужин. В кухню зашел Антон, попросил апельсиновый фреш. Положил на стол букет из трех ярко-алых роз, пахнущих почему-то малиной. Несмотря на то, что дизайнер был теперь членом семьи, молодой человек продолжал с удовольствием выполнять свою работу. Соня решила отнести фреш и женщинам, которые, наверно, уже скоро кончат помывку.

Соня поставила цветы в воду, взяла кувшин со свежеприготовленным апельсиновым соком и не спеша пошла в сауну. По дороге встретила Свету, которая протирала белоснежный кожаный диван. Она никак не могла понять, почему нельзя было выбрать более практичную расцветку. Там, в прежней жизни, молодая женщина никогда не была хозяюшкой, скорее, наоборот, готова была заниматься чем угодно, только не бабской работой. И вот на тебе!

Соня сказала, что отнесет фреш в сауну. Горничная кивнула и продолжила работу.

Молодая женщина дошла до сауны, поставила кувшин на столик с чайными принадлежностями: после мытья дамы пили чай из лесных трав: солодки, душицы, чабреца, зверобоя…

Тишина… Женщин в сауне уже не было. Может они всё еще в парилке? Соня немного подождала… Может, уже вернулись в дом? Кухработница  заглянула в раздевалку: вещей не было. Значит, она опоздала: женщины уже ушли. Помощница кухарки тоже собралась уходить. Но на всякий случай решила заглянуть в парилку.

Соня открыла дверь, и ее обдало жаром, словно кипятком окатило. Кристи и Ирэн, темно-красные, словно с них содрали кожу, лежали на полу без движения.

Соня подхватила художницу, лежащую ближе к двери и потащила в моечную. Затем с трудом вытащила толстуху и закрыла дверь парилки.

После чего вытащила Кристи на свежий воздух и положила на траву. Вызвала «Скорую», а затем позвонила Андрею Валентиновичу. Позвала Антона, тот прибежал из оранжереи, и они вдвоем вытащили Ирэн. Затем Соня сбегала за простынями.

Доктор явился быстро. Женщины были живы, и Андрей Валентинович приступил к реанимационным мероприятиям. К приезду «Скорой», жертвы парилки уже были приведены в чувство. Пострадавших увезли, доктор уехал с ними. Хотя Кристина и Ирэн сильно перегрелись и получили ожоги, их жизни уже ничто не угрожало.

 

8 августа

 

Кристина и Ирэн лежали в клинике. Они отделались поверхностными ожогами и тепловым ударом. Но если бы Соня пришла чуть позже, то спасать было бы некого. Придя в себя, обе женщины заявили, что дверь в парной была чем-то наглухо подперта. Приехала полиция. Допросили Соню. Та заявила, что к ее приходу дверь была открыта. При внимательном рассмотрении полиция обнаружила на двери следы, едва заметные царапины и потертости от предмета, подпиравшего дверь. Из отпечатков пальцев были лишь Сонины. Но Кристина заявила, что не подозревает Соню, более того, она слышала звук, когда подпирали дверь, но в тот момент не придала этому значения. К тому времени Соня уже давно ушла.

Повариха Анна Степановна подтвердила, что в первый раз Соня отнесла в сауну апельсиновый фреш и быстро вернулась. Всё остальное время не покидала кухню, так как они вместе готовили ужин. Кроме Сони алиби не имел никто. Линда какое-то время болтала с подружкой по скайпу, но сбегать в сауну и подпереть дверь было делом нескольких минут. Марианна находилась у себя в спальне с жестокой мигренью: доктор подтвердил, что такое с ней случалось довольно часто. Яша сидел в беседке с букридером и, поглощенный чтением, не заметил бы, даже если бы мимо него промаршировала дивизия. Калерия Вячеславовна в это время спала, а сиделка пила чай, а потом смотрела телевизор: очередную серию «мыльной оперы». Доктор Андрей Валентинович читал медицинскую газету. Садовник Михалыч косил траву возле забора. Уборщица Людмила приводила в порядок санузлы. Шофер Петрович проверял машину, потом играл в «стрелялки». Родион, Саша и Костя сидели в биллиардной, так как из-за траура не могли пока тусоваться с друзьями по клубам, но время от времени кто-то выходил в туалет. Антон работал в оранжерее, высаживал новые, только что доставленные по заказу сорта роз.

Новая домоправительница Вера занималась счетами, а горничная Света пылесосила в комнатах. Охранники находились в «дежурке» у входа. Никто ничего не видел. Камеры, установленные на участке, не работали: недавно в районе произошло аварийное отключение, а восстанавливать его, как всегда, не торопились, якобы, не могли найти причину. Допросы, допросы, допросы…

 

Садовник Михалыч разговаривал с женой Людмилой Семеновной во флигеле. Уборщица негодовала.

– Ну до чего ж проныра эта судомойка! Это ж надо так исхитриться! Подперла парилку, продержала хозяек до потери сознания, потом вытащила подпорку и всё, вот она уже и спасительница! Медаль ей еще за героизм!

– Ага, мядаль, – мрачно подтвердил садовник. – Аж две сразу! Сучка та еще, по морде видно. Таких стерв поискать… Еще и Антоху на себе женит, прошмандовка, вот посмотришь. За столом с хозяевами сидеть будет и нами командовать. Одно слово – хохлушка.

– Ну, ты скажешь тоже! До этого точно не дойдет. Но хохлушка – не простушка. Эх, жаль мы с тобой не додумались! Медаль не медаль, а денежку в конвертике хорошую получит…

– Такая уж наша житуха. Каждый за себя. Не привыкнешь – подохнешь, а не подохнешь – привыкнешь.

Оба вздохнули.

Супруга садовника вдруг задумалась.

– Постой-ка… Я, кажись, припоминаю…

– Чего?

Семеновна потрясенно застыла с широко открытым ртом. Затем всплеснула руками.

– Вот жеж я дура! Живем, Ваня! Радость пришла, откуда не ждали! Будут и у нас бабки, будут! Это ж золотая жила! Ты только послушай! Когда я помыла джакузи и вышла, чтобы помыть окна, то увидела…

 

Элина сидела на траве рядом с задремавшим Чучей и недоумевала. Как же так? Этого же просто не может быть! Девочка вздохнула. Она как никогда остро поняла, что ей не хватает ума понять происходящее. Девочка даже зажала уши руками. Ну почему, почему она такая тупая! Была бы умная, давно бы всё поняла. Как же это может быть? Убийца не виновата!!! Ведь Элина все время следила за ней и точно знала, что та не ходила к сауне! Она не пыталась убить тетушек! Это был кто-то другой! Что же это значило? Что у нее есть сообщник? Или в доме два убийцы? Или больше? Или убийцы – все?!!! Элина даже зажмурилась от страха…

 

Семеновна, тихонько напевая, мыла окна. Сегодня, сегодня же, она выберет момент и потребует деньги. Ох, как нужны бабки!

Михалычу такое дело доверить нельзя, продешевит, дурачок. Сколько же запросить для начала? Дело нешуточное, и сумма должна быть хорошая. Никуда не денется, заплатит. Со Стасом сорвалось, жаль, но зато здесь наверстать упущено можно. Конечно, много вряд ли сдерешь, но по копеечке, по рублику и собирается капиталец. А немного обезжирить эту семейку – это не грех.

Семеновна усмехнулась. Она ничуть не боялась заниматься шантажом: ведь гораздо проще заплатить, чем убить, тем более теперь, когда все следят друг за другом, и полиция шастает сюда, как к себе домой. Да и бандюка Жорика, единственного, кого стоило опасаться, теперь нет в живых. Жизнь, она не для дураков. Зато детям и внукам кое-что перепадет, да и себе на безбедную старость.

 

Соня видела странный сон. Она стоит на вершине ледяной горы. Кругом такие же белые горы, но та, на которой стоит она, самая высокая изо всех. Очень холодно. А главное, спуск настолько крут, что спуститься уже невозможно. Она забралась так высоко, что замерзнет на ледяной вершине и останется здесь навсегда, или разобьется, попытавшись спуститься. Спасения нет…

 

9 августа

 

Под утро сгорел флигель, где жили садовник с уборщицей. Внутри были обнаружены обгоревшие тела супругов. К счастью, Антон уже успел перебраться в дом, там ему были выделены апартаменты. Камеры из-за аварии по-прежнему не работали. Допросы, допросы, допросы… Алиби не было ни у кого…

 

Элина сняла с колен задремавшего Чучу и осторожно положила на траву. Задумалась. Что-то не так. Почему загорелся домик для слуг? Ведь они же не наследники! Конечно, они плохие, противные люди, она сама слышала, как уборщица сказала про нее мужу: «Какая из нее Элина, вылитая Гульчехра!». А садовник хохотнул и добавил: «Оно и видно: байстрюк из добрых рук». Вот гады!

Как хорошо, что Антона во флигеле уже не было: только на днях перебрался в дом. Девочка вздохнула… Странно, очень странно… Интересно, зачем ОНА делает всё это? Или же это тот, другой, пока неизвестный? А может, просто обычный пожар? Нужно продолжить наблюдение…

 

Сиделка Ирина Платоновна выкатила старуху во двор. Она не удивилась, что парочка сгорела. Уж слишком любопытные и неприятные были люди. Гнилые, подленькие… Пытались подружиться с ней, чтобы расспрашивать о хозяевах. Вечно что-то вынюхивали, как ищейки, вот и поплатились за это. Она бы не удивилась, если бы узнала, что эти людишки подсматривали, подслушивали и делали какие-то видео- и аудиозаписи на телефоны, а потом занимались шантажом. Они оба были патологическими скрягами, и, видимо, это их и погубило. Закономерный конец для двух старых дураков. Сами виноваты.

Калерия Вячеславовна внезапно замычала, показывая на что-то дрожащей рукой в сторону дежурки. Сиделка притормозила, посмотрела в ту сторону. Никого. Покрутила головой. Кусты как кусты. Нигде не было видно ни души. И Ирина Платоновна дальше покатила по дорожке коляску с мычащей старухой.

 

Яша отложил букридер. Кажется, он что-то припоминал. Это были лишь ощущения. Он видел что-то странное, но не понял, что именно это было. Оно застряло в недрах памяти, как заноза, но не желало извлекаться. Что же именно он видел?! В тот момент он не понял, что это так важно. Что же это было такое?!

Мальчик долго напрягал мозг в поисках ответа, устал и сдался. В следующий раз нужно быть внимательнее. В следующий раз?!!!! Яша решил, что он будет вести наблюдение из беседки. Пусть все думают, что он по-прежнему читает. Кто же этот неуловимый убийца?

Мальчик глубоко задумался. Он вдруг вспомнил об Элине. Эта дура целыми днями сидит на лужайке со своими куклами и котом. Она могла что-то видеть, но, конечно, у нее не хватило бы ума понять что к чему. Полиция ее тоже допрашивала, а уж они умеют задавать вопросы. И все же сбрасывать Элинку со счетов не стоило. Всё же не дитя малое, двенадцать лет девчонке, хоть и глупая. Нужно с ней как-то объединиться, только очень-очень осторожно…

 

Элина сунула в рот шарик «Рафаэлло». В дверь тихонько постучали. Девочка вздрогнула. Вдруг это убийца?! Элина медленно подошла к двери и спросила:

– Кто?

– Это я, Яша.

Девочка, поколебавшись, открыла. Она поняла одно: если уж этот умник, который никогда не обращал на нее внимания, пришел к ней, значит, дела совсем плохи.

Сначала Яша хотел подойти к девчонке на лужайке, но потом подумал, что пусть лучше никто не заподозрит их союз. Мальчик подозревал, что ума у его родственницы столько же, сколько у Чучи, но выбора не было.

– Привет!

– Привет!

– Дело есть…

Мальчик предложил Элине вместе вести наблюдение за всеми, живущими в доме. Тогда они смогут понять, кто убийца. Яша уже всё продумал. Он сам будет следить из беседки, а Элина – с лужайки. Нельзя забывать и про дом. Поэтому, по полдня один будет находиться в доме, а второй – на улице, а потом поменяются. Следить нужно за всеми без исключения. А вечером они будут собираться и обсуждать увиденное.

Элина кивнула: она согласна. И подумала, что это наподобие той игры с Соней, они ведь тоже должны всё подмечать и рассказывать друг другу. Девочка вздохнула: она так и не рассказала Соне про человека с розовым лепестком… Это для Сониной же безопасности, они же подружки...

 

Соня вышла прогуляться. Антон ждал ее с бархатной темно-вишневой розой. Соня вздохнула. Она всё больше подпадала под очарование молодого человека. Она уже с нетерпением ждала этих встреч. И спрашивала себя: не усилились ли ее чувства после того, как она узнала, что он – член Семьи? И возможный наследник… Она тряхнула головой, отгоняя мысли. О другом надо думать: в доме убийца. И еще она вспомнила Алексея. Осенью они собирались пожениться. Да, долг превыше любви. Да и какая это любовь, так, краткое увлечение… На одно лето… Антон скоро охладеет к ней, как это было с Анжелой и ее предшественницами. Мало ли еще в жизни будет таких вот искушений? Красавец-дизайнер явно не из тех, кто может любить всю жизнь одну-единственную… Но почему при виде него каждая клеточка ее тела начинает петь, а душа рвется, как птица из клетки? Ведь что-то подобное у нее уже было с человеком, который когда-то предал… Но теперь это было гораздо сильнее.

 

Марианна думала. Эта бесконечная череда смертей… Не стала ли она следствием одной-единственной смерти? Женщина кожей чувствовала, что страшная опасность нависла над ней и детьми. Нет, с нее хватит! Нужно будет забрать детей и бежать на Лазурный берег или в Карловы Вары, где у них стараниями предусмотрительного Кости не так давно была куплена недвижимость.

Только вот руки убийцы могли дотянуться и туда. Марианна сжала кулаки. Что же делать? Неужели это конец? Она даже зубами заскрипела от отчаяния. Неужели это она, ее глупые поступки и безмерная любовь всему виной? Неужели?! Если бы она могла всё вернуть… Марианна надеялась, что никто никогда не узнает о том, что она сделала…

 

Линда вздохнула. За что на их дом такая напасть? Ходи и оглядывайся. А главное, она и сама нечаянно приложила к этому руку. Но теперь уже поздно трепыхаться: поезд ушел. Девушке стало по-настоящему страшно. Неужели ее и ее близких убьют, как остальных?

 

10 августа

 

Степановна обжарила мясо до золотистого оттенка, бросила лук, потом желтую морковь: сегодня по графику был узбекский плов, который очень любила Марианна. Добавила зиру, красный и черный перец. В самом конце положила чеснок. Повариха понимала, что еду в доме, где есть убийца, нельзя оставлять без присмотра ни на миг. Степановне было наплевать на всех обитателей дома, кроме семьи дочери. Они-то ни за что не должны пострадать!

К помощнице у Степановны были двойственные чувства: с одной стороны, Соня вроде бы вызывала симпатию, да и хозяйка за нее горой. Поварихе не верилось, что молодая женщина – убийца. Но что-то смущало. Эти изящные ухоженные пальчики, эта сообразительность, эта мгновенная реакция. Она всё ловит на лету, дважды повторять не надо! И лицо ее временами приобретает твердость и жесткость, не подобающую судомойке. Молодая женщина была явно не тем, за кого себя выдавала. Кто же она? Заслана конкурентами? Мошенница, желающая обогатиться? Или же она служит в органах? Но то что Соня гораздо умнее, чем старается казаться, не вызывало сомнения. Да и новая горничная, рыженькая Света, казалась Степановне странной, видно, что та еще проныра, тем более, тоже хохлушка. Одна шайка, чего уж там… Вдобавок Антона освободили почти сразу же после того, как судомойка отпросилась в город повидать сестрицу… Может, судомойка – целый майор полиции, кто знает… Скорее всего так и есть. Да и рыжая из той же конторы.

 

Соня взглянула на Степановну и застыла на месте с тарелкой в руках. Повариха остекленевшими глазами смотрела на нее, сжимая в руке топорик-секач. Молодой женщине стало жутко. Но неожиданно Степановна встрепенулась, ожила, отложила секач в сторону и занялась обжаркой.

 

Доктор смотрел в окно. Начинался дождь. Элина потащила одеяло с игрушками в дом. За ней бежал Чуча, задрав пушистый хвост. Сиделка Ирина Платоновна катила к дому Калерию Вячеславовну. Дизайнер Антон закончил подсадку на клумбу новых растений, встал, задрал голову на небо, которое заволакивали тучи, и вошел в оранжерею. Парень из нее практически не вылезает, всё возится с цветочками. Из дежурки вышел покурить и размять ноги нагловатый охранник Толик. Доктор вздохнул. Кто же всё-таки этот неведомый мститель, карающий меч справедливого возмездия?

 

Сиделка переодела старуху. Прогулка после обеда отменялась из-за дождя. Ирина Платоновна задумалась. Все складывалось не так, как она замышляла. Совсем не так. Кто-то орудовал в доме, одновременно дерзко и расчетливо. Она мысленно перебрала всех: никто из присутствующих по характеру не был способен на такое. И все-таки это кто-то из них. Но кто, кто?! Пустышка Марианна, которая до сих пор не верит своему счастью, что попала из грязи в князи? Ее высокомерная дочь-мажорка Линда, которая, кажется, даже одним воздухом брезгует дышать с прислугой? Всё не то… Не парализованная же старуха… Кристина с Ирэн тоже не сами себя заперли в сауне. Юные мажоры-наследники? Но их не было, когда всё началось. Новый член семьи, следовательно, и возможный наследник Антон казался ей подозрительнее всех… Прислуга… Соня спасла хозяек, но это не значит, что она к другому не приложила руку. Могла и сама всё подстроить, видно, что далеко не дура. Рыжей Свете и вовсе палец в рот не клади, всю руку откусит, по ней видно, деваха прошла огонь, воду и медные трубы. Повариха из кухни не вылезает, но ножом наверняка орудует мастерски, да и здорова, как лошадь. Шофер Петрович – бывший военный. Этот всё может, только зачем ему? Может, голова у него в армии сильно пострадала? Это же касается и охранников, бывших вояк из «горячих точек». Таким человека убить, что муху. Но зачем им это? Доктору отравить, что плюнуть, дай только не то лекарство, и всё. Нужен только мотив. Впрочем, семейка, чтобы так разбогатеть, наверняка многим успела нагадить, врагов – хоть отбавляй. Кто же еще остался? Из взрослых – никого… Не Яша же или Элина с Чучей...

 

Соня помогала Степановне. Но мысли молодой женщины были далеко. В ней бурлили пробуждающиеся чувства, которые она тщетно пыталась утихомирить. Казалось, новая любовь заполнила каждую клетку ее тела. А ведь в доме орудует жестокий и неуловимый убийца. Камеры заработали, но что помешает снова вывести их из строя? Неожиданно в голову Соне пришла странная мысль. Это совершенно меняло дело…

 

11 августа

 

Сегодня было девять дней банкиру. Отметили скромно. Соня вечером решила не ложиться спать. Она, не раздеваясь, ждала, сидя у окна. Вот она, черная тень, спешащая к служебному входу. Кухработница вышла из своей комнаты и быстро пошла вниз. Было темно. Неожиданно она почувствовала удар по голове, сильную боль, в глазах потемнело. Соня рухнула на пол…

Кухработница очнулась. Голова кружилась. Шатаясь, поднялась. На голове Соня нащупала огромную шишку. Молодую женщину вырвало. Незадачливая сыщица незамедлительно вызвала «Скорую», полицию и разбудила доктора. Доктор подтвердил: сотрясение мозга…

Приехала полиция, пострадавшую допросили. «Скорая» увезла молодую женщину в больницу. Разбуженный суетой Антон поехал вместе с Соней.

 

Элина и Яша были расстроены. Они ничего не видели и не могли даже предположить, кто же напал на помощницу поварихи. Поэтому слежку решено было перенести и на вечернее время.

 

12 августа

 

Кристину и Ирэн выписали из больницы. Ирэн предлагали задержаться, но она отказалась и уехала в свою квартиру, забрав Яшу. Художница вернулась в дом. Она чувствовала, что ей осталось недолго, и ей хотелось хотя бы перед смертью увидеть лицо убийцы. Она потребовала, чтобы юноши завтра же улетели в Лондон. Но молодые люди наотрез отказались покинуть своих близких в опасный момент.

Затем Кристина съездила проведать Соню, которая лежала в отдельной палате. Теперь заботливый Антон ее охранял. У Сони немного болела голова, она много спала, и ей делали уколы. Их могли делать и доктор, и сиделка, но Соня с Кристиной посчитали, что пострадавшей лучше пока побыть подальше от злополучного дома. Хотя убийца мог проникнуть и в больницу. Но Антон зорко следил за едой, уколами и таблетками, которые давали молодой женщине. Он познакомился со всеми медработниками, чтобы не подпустить к пострадавшей подозрительного человека. Кроме того, он надеялся, что пребывание в больнице сблизит их с Соней.

 

13 августа

 

Элина вздохнула. Тетя Ирэн увезла Яшу в свою городскую квартиру, и девочка опять осталась одна. Правда, они с Яшей договорились перезваниваться и обмениваться новостями. Соня в больнице, ее чуть не убили. Хорошо хоть Антон охраняет ее в палате. Девочка поняла, что теперь она осталась единственной, кто может найти убийцу. Снова вздохнула. Сложила кукол в одеяло и, как солдат, отправилась на пост. Сидела, смотрела по сторонам и думала, думала...

Вышел Родион. Лениво потянулся. Зевнул. Ласково потрепал сестренку по пухлой щеке. Криво усмехнулся.

– Ну, Элинка, всё не так уж плохо. Мы с тобой от этого только выиграем. И Антон со своей судомойкой. Когда львы дерутся, добычу утаскивает шакал. Запомни это на всю жизнь!

Повернулся и пошел к дому. Элина ничего не поняла. Вроде бы Родя сказал, что им ничего не угрожает? Или что деньги им всё-таки дадут? Девочка даже засопела от непосильной умственной работы. Она живо представила себе яростно дерущихся львов и шакала, спокойно уносящего лань, убитую ударом могучей лапы. Вот он оглянулся на бьющихся насмерть повелителей джунглей и насмешливо оскалился. А может, это и не шакал вовсе, а гиена? Выходит, львы до полусмерти дрались, нанося друг другу страшные увечья лишь для того, чтобы шакал сытно пообедал?! И что же хорошего в том, что происходит в доме? Элина вздохнула, развернула вторую конфету и положила в рот…

 

14 августа

 

Бывшая журналистка Виктория Романова, жительница столицы Урала, лежала, закрыв глаза, и вспоминала, с чего всё это началось. Она работала управляющим мебельного салона, принадлежащим бывшей свекрови: пришлось заменить ушедшую в декретный отпуск родственницу. Виктория уже собиралась замуж за частного детектива Алексея Морозова, когда вместо свадьбы пришлось заняться совсем другим делом.

Алексею позвонил брат Александр, владелец московского частного агентства. К нему обратился крупный предприниматель, почти что олигарх Константин Зарецкий. Константин Константинович поведал о том, что его уже несколько раз пытались убить. В первый раз ему на голову свалился с балкона цветочный горшок. Он тогда почему-то внезапно остановился, и горшок упал прямо под ноги. Во второй раз его ударила током антикварная настольная лампа, верой и правдой служившая долгие годы. А в третий – он отравился устрицами, хотя другие их тоже ели и не пострадали. Отравление было настолько сильным, что пришлось даже лечь в больницу. Всё началось после того, как он женился на бывшей модели. Сами по себе эти случаи могли бы показаться случайностью, но это произошло в течение двух месяцев. В полицию Зарецкий обращаться не хотел, так как подозревал кого-то из членов с семьи. Это могла быть молодая жена, кто-то из снох или зять, даже старшие внуки и внучатые племянники. Частного детектива ему посоветовал старый друг и личный адвокат Арнольд Мелингер.

Договор о сотрудничестве был подписан, условия оговорены, более чем приличный задаток выплачен.

Александр Морозов начал действовать. Константин Зарецкий должен был взять в дом новую горничную-гастарбайтершу Сусанну Шуляк. На самом деле молодую женщину звали Галина Потылица, она была двоюродной сестрой братьев Морозовых и женой владельца киевского детективного агентства и помощником адвоката. Но молодая женщина внезапно сломала ногу. Времени всё переиграть почти не оставалось. Когда Алексей рассказал Вике о том, что случилось, она колебалась недолго. Управление магазином на время было передано подруге Насте, бывшей журналистке, а затем менеджеру мебельного салона. Сестра Вики Лара после сессии должна была помогать Насте. Сын Вики, Вова, для своих – Бобик – оставался под присмотром бабушки, матери Вики, которая помогала Александре, бывшей свахе, сидящей в декретном. Та работала пока на дому, инструктируя Настю по всем вопросам.

Тогда предпринимателю пришлось объявить домочадцам, что он собирается писать мемуары, и уже нанял для этого журналистку. Но на следующий день Константина Константиновича Зарецкого не стало. И адвокат предложил агентству продолжить расследование. Но надобность в пресс-секретаре уже отпала…

Загипсованную Галину погрузили в поезд в сопровождении родственницы. После пересечения границы в поезд вошла другая молодая женщина, которой Галя Потылица передала документы родственницы мужа Сусанны Шуляк… Настоящая Сусанна работала горничной в богатых киевских семьях, знала все секреты уборки, имела хорошую репутацию, но сыщик из нее был никакой. Зато она дала необходимые знания, ответы на вопросы, задаваемые при приеме на работу, и научила ее часто применяемым украинским словам и выражениям. Так Виктория Романова проникла в дом. Конечно, тогда никому и в голову не пришло, что простой сбор сведений может оказаться опасным для жизни.

Теперь Галя уже почти поправилась, всё время она проводила за компьютером, собирая сведения о семье Зарецких и их прислуге, а настоящая Сусанна занималась домашним хозяйством в доме Александра Морозова.

Кроме того, сестра Вики – Лара случайно встретила в городе рыжеволосую красавицу, бывшую учительницу химии Елену Лоскутову, недавно вернувшуюся из Ставрополья. Там молодая женщина едва не погибла, отстаивая вместе с дядей, тетей, их детьми и прочими родственниками право на свою землю. Чужаки снова оказались сильнее, и родители Лены потребовали, чтобы она немедленно вернулась в Екатеринбург: продолжать борьбу было смертельно опасно. Вернувшись к родителям, Лена начала искать работу, но безрезультатно. Ее сразу узнавали, местная пресса тогда поработала на славу. Прямо звезда местного значения! Лара, младшая Викина сестра, случайно встретила бывшую учительницу и привела молодую женщину к частному сыщику Алексею Морозову, а ныне – жениху Вики. Было решено, что вторые глаза и уши в доме не помешают. Мало ли что! До Москвы слава бывшей химички пока не докатилась. А уж сообразительности и решимости Лене было не занимать. Но роль горничной смутила ее: молодая женщина сразу призналась Алексею, что хозяюшка из нее никакая. Но выбора не было. Начали обучение. Бывшая учительница всё ловила на лету. Выполняя первое задание, она проявила такое усердие, что оказалась очень хорошей горничной.

Только вот все старания Вики и Лены оказались тщетными: странная череда смертей в доме продолжалась. И уже над самими начинающими сыщицами нависла смертельная опасность… Но возвращаться домой они не собирались.

Молодая женщина задремала. Сквозь сон она почувствовала, как губы Антона осторожно коснулись ее руки. Ей вдруг стало хорошо-хорошо…

 

15 августа

 

Кристина рисовала. Кисть словно сама выводила черты. Крис казалось, что еще немного, и она угадает монстра, скрывающегося во тьме. Да, образ монстра ей кого-то напоминал, но она пока не могла понять, кого именно… Это точно не Ирэн… Ожоги еще немного болели, но молодая женщина понимала: судьба просто дала ей отсрочку. И совсем скоро невидимые, но неотвратимые жернова перемелют ее, как и остальных. Спасения быть не могло… Крис уже смирилась с этим, мысленно вычеркнула себя из списка живых и думала теперь только о сыне.

Неожиданно черты проступили. Эти лукаво прищуренные глаза, широкий нос, большой смеющийся рот… Это же Лиза, погибшая горничная… Кристина закрыла глаза. Мистика… Похоже, и правда без нее тут не обошлось…

 

16 августа

 

Элина играла на лужайке. Мысленно девочка винила себя: зря она не рассказала про ту историю Соне, может быть, ее новая подружка тогда бы и не пострадала. Девочка решила, что как только Соня вернется, она сразу же расскажет ей о человеке с лепестком. Ничего другого интересного она пока поведать не могла. И тут Элина раскрыла рот: она вспомнила! Лиза же говорила ей, что скоро в доме начнется череда интересных событий, нужно только немного подождать. Лиза тогда даже засмеялась: «Эх, Элинка! Такая веселуха начнется, мама не горюй! Каждый получит по заслугам!» И чтобы Элина не ничего боялась: с ней ничего не случится, потому что она ни в чем не виновата. А плохих людей жалеть нечего, сами виноваты. За всё надо платить. Да, она сказала именно что-то такое: точных слов девочка не запомнила, но смысл уловила.

Девочка вспомнила сказку про дурака, который сидит на суку, пилит его и не верит прохожему, что вот-вот упадет на землю… Она тоже не поверила тогда и тут же забыла о словах горничной. Но откуда же Лиза могла знать всё наперед?!

Девочка вздохнула, глубоко задумалась. Лиза была очень умная, вот откуда! Если бы она, Элина, тоже была умной, то понимала бы, что происходит на самом деле. Но ведь и другие, умные, не понимают. Даже полиция. Даже Арнольд Витальевич! Выходит, не одна она глупая, глупые все, кроме Лизы?! Выходит, зря Яшу все называют умником?! Элина снова вздохнула. Неужели нельзя как-то хоть немножечко поумнеть? Кажется, Грета говорила, что для этого нужно есть больше фруктов и орехов…

 

17 августа

 

Кристина с Элиной привезли в больницу целую гору еды. Кристина выглядела бледной и измученной, словно неживой. Черты лица ее заострились, под глазами пролегли тени. Элина принесла букет роз и книгу в яркой обложке.

Сегодня Антон спросил молодую женщину:

– У тебя кто-то есть?

Соня кивнула.

– Это не имеет значения.

– Для меня имеет.

Антон вздохнул и отвернулся. Соня опустила голову. Она любила, но не могла ответить на чувства Антона. Она уже сделала выбор…

Молодая женщина задумалась. Почему ее не убили, как остальных? Почему только вывели из строя, чтобы на время удалить из дома? Может, убийца просто не рассчитал удар? Или у него дрогнула рука в последний момент? Мог добить и потом. Нет! Ее хотели просто запугать, чтобы она после больницы больше не вернулась в этот дом. Она не наследница, вот в чем дело. Для убийцы она – просто чересчур любопытная прислуга.

Кто был тогда в доме? Кристина с Сашей, Марианна с Костей и Линдой, Родион, доктор Андрей Валентинович, Вера, Степановна, сиделка, шофер и двое охранников. И Антон. Вне подозрения только трое – горничная Света, вернее, Лена, парализованная Калерия Валерьевна и Элина. Кристина сама лишь благодаря Соне осталась в живых, так что молодая женщина исключила и ее из числа подозреваемых. Одиннадцатиклассница Линда тоже не тянула на убийцу, но она могла быть сообщницей. Кто еще заинтересован, чтобы число наследников уменьшилось? Стас в тюрьме, чудом выжившая Ирэн с Яшей перебрались в городскую квартиру, несмотря на то, что у них есть собственный загородный дом.

Прислуга? У них нет явного мотива. Месть? Тайное родство, как в случае с Антоном? Происки конкурентов? Или всё же борьба главных наследников? Но Антону вряд ли что перепадет, а роль бедного родственника-приживала ему быстро надоест. Саша? Он прямой наследник Кристины, всё и так принадлежит ему. Случаи с банкиром и мужем Кристины могут и не иметь отношение к убийствам в доме.

Могут ли заинтересованные лица организовывать между собой союзы, создавать алиби? Могут. Например, Марианна со своими детьми. Или обделенные родней, лишенные законных долей наследства Костя с Родионом. Но юношей не было в доме, когда началась череда убийств. А вот Марианна с Линдой были. Но Костина вдова, по общему мнению, не блещет умом, не могла же она двадцать с лишним лет притворяться! Ее дети слишком молоды и тоже не великие стратеги…

Тут чувствуется изощренный ум, стальная воля и выдержка, только это и делает убийцу неуловимым. Доктор? Неужели она снова нарвалась на маньяка?! Нет, тот убивал для удовольствия, а тут на кону огромные деньги… У доктора нет мотива, разве что он сошел с ума или мстит за что-то. Или, допустим, доктор куплен конкурентами, или же его шантажирует заинтересованное лицо, поэтому он вынужден подчиняться чужой воле. Мощным сложением он, конечно, не отличается, но мужик есть мужик. Или, может, сошедшая с ума Калерия Валерьевна лишь притворяется парализованной маразматичной старухой, а сама потихоньку мочит своих родственников за прошлые обиды? А может, Кристина с Ирэн, увидев, что она идет в парилку, попадали на пол и притворились потерявшими сознание. Нет! Соня вспомнила красные, обожженные тела, похожие на ободранные туши в мясной лавке… Сиделка Ирина Платоновна… Мощная, очень сильная физически женщина. Явно не глупа. Но нет мотива. Степановна? Соня знала от Алексея, что Марианна – дочь поварихи. Допустим, она могла бы утопить Регину или столкнуть с лестницы Надежду Константиновну. Но застрелить Константина и Александра, взорвать Георгия – вряд ли. Шофер? Нет мотива. Охранники? В доме они почти не бывают, только во время еды. Тоже нет мотива… Вера. Чувствуется природный ум, но сложения довольно хрупкого… Вряд ли она, например, могла утопить Регину. Вот если бы Вера объединилась с сиделкой, то тогда, пожалуй, это был бы союз, способный на многое. Но опять-таки, не на взрывы и расстрелы. Это похоже на бывших военных… Но нет мотива. Или доктор с сиделкой… Доктор наверняка умеет стрелять. Но тут тоже проблема с мотивом: да, его жену задавил мажор, но точно не член этой семьи. Разве что месть, но за что-то другое. Но за что?! Итак, ум, интеллект – доктор, Вера, Степановна, сиделка, на всякий случай добавим шофера и охранников. Физическая сила: Степановна, сиделка, доктор под вопросом, шофер с охранниками. Кто может провернуть такое в одиночку: доктор, Степановна, сиделка, шофер, охранники? Охранники могут быть только сообщниками, мотива у них нет. Но зато огромные возможности. Еще вариант: старуха с сиделкой. Сиделка могла нанять киллера. Мотив есть, возможности есть, но это какое-то безумие. Соня вдруг вспомнила про тайный вход. А может, есть путь наружу, за забор? Нужно будет проверить. Соня вздохнула. У молодой женщины снова разболелась голова.

 

18 августа

 

Элина задумалась. Может, Лиза имела в виду что-то совсем другое? Девочка глубоко вздохнула. Лиза сказала ей тогда что-то еще, но она уже этого не помнила. Интересно, кто же в доме – львы и кто – шакал? Внезапно Элине в голову пришла мысль: человек сам выбирает, быть ему умным или глупым. Нужно думать так, как на ее месте поступил бы умный человек. Кто, например? Элина задумалась. Ну, хотя бы адвокат Арнольд Витальевич, про которого все говорят, что он умнейший человек. Стал бы он целыми днями сидеть на лужайке в надежде увидеть что-нибудь интересное? Элина поняла: нет! Интересное там, в доме, а не на лужайке. Девочка сложила игрушки в одеяло и решительно зашагала к главному входу. Нужно следить за подозрительными людьми. В первую очередь, за человеком с лепестком. Элина понимала, что это очень опасно. Но другого выхода не было…

 

19 августа

 

Света сбросила печенье вниз. Теперь она кормила собак, собирающихся ночью под окном. Молодая женщина была расстроена: ей не удалось обнаружить ничего интересного, она просто балласт. Тайный ход не вел наружу: ночью она обследовала всё. К тому же в доме становилось всё опаснее. Света погладила нож: теперь он был единственным ее союзником в этом доме. Бывшая учительница вздохнула. Она понимала, что решающая схватка приближается, и неизвестно, кто выйдет победителем. Но мысль покинуть дом не приходило ей в голову: молодая женщина была настоящим бойцом. Затем она взяла в руки ключ, оставленный Соней: ключ от тайного хода… Нож и ключ давали бывшей «химичке» призрачную надежду на спасение.

Света ждала, сидя у окна. Ей показалось, что в дом шмыгнула темная фигура. Молодая женщина быстро набросила халат, взяла нож и тихо спустилась вниз. Никого…

 

Соня начала листать книгу, принесенную Элиной. Среди страниц – белый листок. На нем крупным детским почерком выведено: «Убийца – повариха». Соня взглянула на стоящего у окна Антона, порвала листок на мелкие клочки и сунула в карман халата. Задумалась. Конечно, Степановна могла быть убийцей, как и любой другой обитатель дома. Но мотив? Нужно будет расспросить девочку, почему она так думает.

 

20 августа

 

Кристина засыпала. Она изо всех сил пыталась сопротивляться поглощающему ее оцепенению, но силы были не равны. Теперь она точно знала, кто убийца, но поделать ничего не могла. Она даже знала, что завтра возле ее тела найдут пустой пузырек из-под снотворного.

 

21 августа

 

Полиция снова приехала в дом с горгульями. Снова подозрение на самоубийство, но записки Кристина не оставила. Снова допросы.

 

Зазвонил телефон. Этого звонка Соня ждала три недели. Звонил Алексей. Это была конфиденциальная информация, тайна следствия, но Алексей сотрудничал со следователями, обмениваясь добытой информации. Соня выдохнула. Что-то подобное она и ожидала. Генетический анализ показал, что Лиза была еще одной наследницей: она приходилась родной дочерью Константину Зарецкому. Костя и Линда были ее сводными братом и сестрой. Но деньги, видимо, мало интересовали внебрачную дочь. Месть! Вот почему Лиза проникла в дом и отравила деда, Константина Константиновича-старшего. Больше она ничего сделать не успела. Но это и послужило спусковым крючком для новых преступлений.

Телефон зазвонил снова. Элина, плача, сообщила о смерти Кристины от снотворного. Соня глубоко вздохнула. Она ничем не смогла помочь. Вспомнила, как плохо выглядела художница накануне. Видимо, предчувствовала смерть. Кто же следующий?!

 

22 августа

 

Элина решила действовать. Постоянно оглядываясь, девочка пробралась к компьютеру. Набрала короткий текст. Распечатала. И на листе появилась крупная надпись: «Я всё знаю». Аккуратно сложила вчетверо и положила в книгу. Ночью тихонько сбегала на кухню и сунула листок в карман поварихи.

 

23 августа

 

Похороны Кристины.

 

24 августа

 

Степановна утром не вышла на поверку. Петрович и охранник Толик взломали дверь. Им предстала страшная картина. Повариха стояла лицом к стене, подогнув ноги. К вешалке была привязана веревка, сплетенная из разных поясов.

Анна Степановна повесилась. Тело было еще теплым. Петрович, не раздумывая, бросился, приподнял тело женщины. Охранник выхватил нож, перерезал веревку. Петрович и Толик удержали тело от падения. Тело было еще теплым, и Петрович, разрезав веревку, стягивающую горло, попытался вернуть повариху к жизни, делая искусственное дыхание и массаж сердца. Но подоспевший доктор сказал, что женщина мертва. В записке, которую оставила Степановна, было сказано: «Это я убивала всех. Кроме банкира и Александра Зарецкого. Я виновата. Наверно, у меня что-то с головой. Простите меня!» Опять полиция и допросы. Взяли образцы почерка поварихи.

 

27 августа

 

Адвокат Арнольд Витальевич собрал всю уцелевшую родню в зале. Ирэн, Марианна, Костя, Саша, Родион, Линда, Яша и Элина сидели и ждали последнего волеизъявления Кристины. Были приглашены и слуги, которым художница тоже оставила небольшие суммы денег.

– Кого ждем? – обратилась к адвокату Ирэн.

– Антона и Сусанну Шуляк, – ответил Арнольд Витальевич. – Кристина Владиславовна оставила все работникам небольшие суммы.

Минут через пять вошли Антон и Соня: ее привезли на несколько часов из больницы. Сначала адвокат поставил ролик. На нем Кристина, живая, нарядная, красивая, с улыбкой обращается к родне:

– Привет всем. Если вы меня видите, значит, я уже ступила на радугу и далеко от всей этой суеты… Неважно. Вас, господа, ждет маленький сюрприз: все движимое и недвижимое я, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю Виктории Владимировне Романовной. Соответствующие бумаги составлены и подписаны. Вот так-то… Это единственное, что я могу сделать, чтобы прекратить череду убийств. При этом заявляю, что не собираюсь заканчивать свою жизнь самоубийством, но подозреваю, что и меня скоро убьют… Прощайте, господа!»

Все молчали, потрясенные. Ирэн покраснела, как свекла, и потеряла сознание. Марианна с воплем: «Она сошла с ума!», выскочила из зала.

Наконец в тишине раздался резонный вопрос Кости:

– А кто это?

Арнольд Витальевич пояснил:

– Журналистка из Екатеринбурга, которую Константин Константинович нанял для написания мемуаров.

Родственники переглянулись.

– Так нас что, выгонят отсюда?!

Адвокат продолжил:

– Кстати господа, позвольте вам представить: госпожа Романова среди нас. Прошу любить и жаловать.

И указал на Соню.

Молодая женщина устало кивнула.

– Да, это я.

– Аферистка!

Костя вскочил, сжимая кулаки, и двинулся к выходу. За ним последовал и растерянный Саша.

Родион хмыкнул и криво усмехнулся. Элина вдруг снова вспомнила его слова про грызущихся львов и шустрого шакала. Только вот Сонечка совсем не похожа ни на шакала, ни на гиену. Антон потрясенно смотрел на молодую женщину.

– Так ты… Так вот почему…

Она усмехнулась.

– Что, теперь я тебе больше не нравлюсь?

– Ты замужем?

– Да.

Антон резко встал и решительно пошел к двери.

Соня вздохнула, потерла ноющий лоб и снова подала голос:

– Я думаю, Кристина зря надеялась, что теперь всё закончится. Мне кажется, это еще не конец… Извините, мне пора в больницу. Спасибо, Арнольд Витальевич. Все свободны, господа!

Молодая женщина встала и пошла к выходу.

 

28 августа

 

Костя, Саша и Родион улетели в Лондон. В доме остались лишь Марианна, Линда, Антон, Элина, Калерия Валерьевна с сиделкой Ириной Платоновной, Вера, доктор Андрей Валентинович, Света, шофер и охранники. Антон собирался переехать к себе вместе с Элиной, но на него пока еще не успели переделать опекунство. Еду теперь заказывали в ближайшем ресторане.

Света вздохнула. Время приближалось к двенадцати. Хотелось спать, но молодая женщина вела наблюдение. Да, вот она, черная тень, снова шмыгнула в дом.

Молодая женщина схватила лежащий рядом нож, бросилась к служебному входу и затаилась. Мимо нее прошел один из охранников, Анатолий, загорелый голубоглазый мужчина, очень симпатичный. Он, бесшумно двигаясь явно привычным маршрутом, направился на хозяйскую половину. Света потихоньку последовала за ним. Мужчина подошел к комнате Марианны, постучал. Дверь мгновенно открылась, словно его с нетерпением ждали. Охранник вошел. Света долго ждала, очень долго. Он вышел через полтора часа и снова вернулся к себе, в комнату с пультами, где его ждал напарник Олег. Света вздохнула и отправилась досыпать.

 

 

Соня всё думала и думала. Ей не спалось: она задремала днем, после обеда. Молодая женщина прокручивала в голове разные комбинации, но пазлы не складывались. Какого-то важного фрагмента не хватало. Ей вдруг вспомнились слова Кристины: «Иногда мне кажется, что в этом доме все не те, за кого себя выдают. Словно это какой-то безумный, бесконечный карнавал». А что если художница была права?! Кто скрывается под масками? Что она знает о Вере, докторе, сиделке, о водителе и охранниках? Может, это одна команда ряженых, ловко прикидывающаяся, что каждый сам по себе? А может ли быть причастна к этому Марианна, любительница шопинга и VIP-процедур, вечная рогоносица? Признание Степановны могло быть ложным: она могла покрывать дочь, чтобы спасти ее, а о том, что Марианна – брошенная дочь поварихи бывшая кухработница узнала от Алексея, а тот – от следователя. Соня снова и снова прокручивала в голове все, что знала об этих людях. Какая-то мысль сверкнула в голове, но снова пропала в общей массе. Молодая женщина попыталась ее ухватить заново, но тщетно. От размышлений заболела голова. Соня повернулась на бок и закрыла глаза…

 

Марианна улыбнулась. Хоть что-то хорошее появилось в жизни. Анатолий просто сводил ее с ума. Как же он хорош! Марианна вздохнула. Денег им не досталось, но они могут проживать в доме и новая владелица обязана их содержать. Так что, в принципе, ничто не изменилось. Надежды рухнули, а все усилия оказались тщетными. Что ж, и так бывает. Зато теперь ей казалось, что все беды позади… Подумать только, во всём виновата свихнувшаяся повариха. А вот случай с Сашей и Георгием – явные происки конкурентов, если только они не заказали друг друга. Вдова вздохнула…

 

Антон работал в оранжерее, Элина помогала брату. Возиться с цветочками ей очень нравилось. Поблизости спал Чуча. Неожиданно девочка поняла: она знает, кто второй убийца. Это же так просто! Удивительно, как она раньше не догадалась. Кажется, она действительно поумнела! Нужно будет обязательно сказать Соне!

 

29 августа

 

Прошли поминки по Кристине. В голове у Сони, словно в компьютере, продолжали прокручиваться варианты. Нет, всё не то. И внезапно пазлы сложились в картинку. Молодая женщина вдруг поняла, как всё было на самом деле.

 

30 августа

 

Все члены семьи, за исключением Яши и Элины, а также прислуга собрались в зале: Калерия Валерьевна, Ирэн, Марианна, Линда, Антон, Вера, доктор Андрей Валентинович, сиделка Ирина Платоновна, Света, вернее, Лена, шофер Петрович, охранники Иван и Алексей. Кроме Сони, вернее Вики, здесь присутствовали адвокат Арнольд Витальевич, детективы Алексей и Александр Морозовы и следователь Андрей Михайлович.

Виктория Романова подождала, когда все расселись и заговорила:

– Начну с того, что Константин Константинович Зарецкий старший обратился в детективное агентство: на его жизнь уже несколько раз покушались домочадцы, причем, его смерть должна была выглядеть, как несчастный случай. Он подозревал в этом свою молодую жену Регину, но не исключал и зятя Георгия. Глава компании хотел сохранить фирму и не желал выделять доли детям, которые и так ни в чем не нуждались, ради их же будущего благосостояния и их детей и внуков. Он объявил своей семье, что хочет написать мемуары, поэтому в доме появится пресс-секретарь. То есть я. Но Константин Константинович умер еще до моего появления, всего через несколько дней после обращения в агентство. Поэтому мне пришлось предстать перед вами в виде горничной.

Моей ошибкой было то, что я думала, что убийца один. Но стоило мне предположить, что их было двое или больше, как всё встало на свои места. У убийц были разные мотивы, и действовали они по-разному. Кроме того, некоторые лица также внесли свою лепту, чтобы запутать следствие.

Итак, всё начинается со смерти Константина Константиновича старшего. Его смерть кажется естественной, он испытал сильнейший стресс, узнав, что сын Миша на самом деле приходится ему внуком, и даже переделал завещание. Эксперты тоже не обнаружили ничего подозрительного. Но кто ему сообщил, что Миша – его внук, а не сын? Вечером того же дня горничная Лиза просит Элину отнести дедушке апельсиновый фреш. С чего такая забота? Всё просто. Лиза была внебрачной дочерью Константина Константиновича младшего и, очевидно, она решила отомстить семье, отвергшей ее мать. А мать Лизы, между прочим, была биологом, специалистом по растениям и растительным ядам! Скорее всего, Лиза не планировала убивать всех подобным способом. Она просто хотела стравить членов семьи, явно не испытывающих друг к другу родственных чувств.

Но Лизе не повезло. Стас решил развлечься: он подсыпал девушке сильнодействующее снотворное, которое украл у доктора. Но веселья не получается: жертва умирает. Стас тащит тело во двор, чтобы спрятать его под альпийской горкой, которую начал сделал Антон. Начинает разбирать камни. На шум выходят садовник с женой, которые живут поблизости во флигеле, и помогают Стасу. Они советуют ему прихватить из дома и закопать вместе с телом ценные вещи, чтобы позже обвинить горничную в побеге. Стас так и поступает. Потом они начинают его шантажировать. Но никто из них в спешке и темноте не заметил, что одна серьга Лизы потеряна по дороге к горке…

Вика остановилась, перевела дух, попила воды.

– После праздника в бассейне тонет Ариадна. Сама ли она вошла в воду или кто-то ей помог? Не знаю. Но склоняюсь ко второму варианту. Ариадна могла видеть что-то такое, что могло выдать убийцу, но в тот момент она этого не поняла. Но она могла вспомнить этот момент позже. Или же ее устранили как наследницу. Кто мог это сделать?

После этого кто-то толкает Надежду Константиновну с лестницы. Но она остается жива. Она сообщает адвокату, что ясно почувствовала, как ее толкнули в спину. Кто это мог сделать? Тот ли человек, который утопил Ариадну?

На Регину в ванной падает полка, женщина теряет сознание и тонет. Такова официальная версия. Но Элина видит одного человека возле ванной, правда, тогда она не придает этому значения. Только потом, некоторое время спустя, девочка вспоминает одну деталь и понимает, что видела убийцу. А видела она недалеко от ванной сильно раскрасневшегося человека, к подбородку которого прилип алый лепесток.

– Кто это был? – спросила Ирэн охрипшим от волнения голосом.

– Повариха Анна Степановна, как ни странно. Но зачем поварихе было топить Регину?

– Так ведь все знают, что убийца – повариха, – подала голос Марианна.

– Если Степановна убила Регину, это не значит, что она убила и всех остальных.

– Но она же сама призналась в этом. Она просто сошла с ума, – выкрикнула Марианна.

– Продолжим. Стас, хотя и платит шантажистам, решает повторить свой номер и со мной. Но у него ничего не получается. Он вынужден рассказать мне про историю с горничной, и что его шантажируют. Я предлагаю ему перестать платить. Но пока я не могу обнаружить себя, и Стасу дается отсрочка.

Неожиданно мне подбрасывают кольца. Стас выручает меня, якобы это он так глупо пошутил. Но Стас не подбрасывал мне эти кольца. Это сделала няня Анжела из ревности к Антону.

Затем прибывают студенты из Лондона. В честь их приезда устраивается праздничный прием. После этого Константин Константинович младший внезапно застрелился. Или вы думаете, что его застрелила Степановна?

После похорон Константина Зарецкого мать Регины забирает с собой Мишу и его няню Анжелу. После этого у доктора повторно пропадает снотворное, но Надежда Константиновна снова запрещает ему обращаться в полицию. И смерть Надежды Константиновны наступает именно от большой дозы снотворного. Потом с лестницы сталкивают и меня, но я отделываюсь лишь ушибами. Доктор подтверждает, что на спине у меня кровоподтек, похоже на то, что мне в спину чем-то ткнули предметом, похожим на трость или биллиардный кий. Кто это сделал, я скажу чуть позже.

В свой день рождения Кристина заявляет, что убийцы – Георгий и Ирэн. Почему она так решила? Они постоянно требуют свою долю. Кроме того, Георгий, в отличие от прочих домочадцев, хорошо владеет оружием и у него криминальное прошлое. Обиженные Георгий, Ирэн и их дети покидают дом.

Алина внезапно кончает жизнь самоубийством. Это происходит после ссоры с поварихой. Та называет ее «писательницей». Видимо, Степановна видела, как домоправительница Алина Иннокентьевна подсунула хозяину под дверь письмо, после чего тот и решил сделать тест на отцовство. Очевидно, Алина, всю жизнь влюбленная в хозяина и преданная ему, случайно увидела, как Константин Константинович младший входил в спальню мачехи. Домоправительница испугалась, что Степановна расскажет об этом, и тогда хозяева с позором изгонят ее из дома. Для нее смерть была лучше позора…

Потом Александр обнаруживает, что кто-то пытался проникнуть взломать его компьютер. Выясняется, что это гувернантка Грета – дочь бывшего конкурента, разоренного Константином Константиновичем. Ее настоящее имя – Галина Смирнова. А няня Анжела – ее сестра по матери. Девушки хотели украсть деньги со счетов, чтобы вернуть хотя бы часть принадлежащего им по праву состояния. Грета и Анжела теряют свои места, ими занимается полиция. Но убийцы ли они?

Александр застрелен киллером, и Кристина снова обвиняет Георгия. Но и самого банкира взрывают в автомобиле. Ирэн и Кристина понимают, что виноват кто-то другой, и мирятся. Затем они вместе идут в сауну. Кто-то подпирает дверь парилки и лишь по счастливой случайности они остаются живы. Кто же мог желать им смерти?

Этого человека замечает уборщица Людмила Петрунько. Они с супругом-садовником шантажировали Стаса, вот и теперь хотят немного подзаработать. Но, увы! В ту же ночь флигель с прислугой сгорает дотла. Но преступника видит еще кое-кто.

Теперь я скажу, кто столкнул меня с лестницы. Это были вы, Марианна!

– Это неправда! Я не делала этого!

Линда присоединилась:

– Моя мама этого не делала!

– Это правда. Ведь это сделали вы, Линда!

Девушка залилась краской. Кивнула.

– Да, это сделала я.

– Зачем?

Линда начала плакать.

– И Надежду Константиновну тоже столкнули вы?

– Нет!

Мать и дочь крикнули одновременно.

Молодая женщина продолжила.

– Да, Линда не толкала бабушку. Это сделали вы, Марианна.

– Но я не делала этого! У вас нет доказательств.

– Да, доказательств в этом случае нет. Но именно вы закрыли Кристину и Ирэн в парилке. Вас видела Элина, когда вы шли к парилке, а позже – Яша, когда вы шли убрать подпорку, чтобы смерть женщин выглядела естественно.

– Это ложь!

– Нет. Элина специально следила за вами по моей просьбе. Вы вызывали у меня наибольшее подозрение. А Яша вспомнил об этом позже.

– Это неправда! Вы ответите за свои слова!

– Вы были в сговоре со своим любовником Анатолием Черных, который, кстати, был в горячих точках, прекрасно стреляет и бомбы мастерит.

– Нет, он тут совершенно не при чем!

– Да не убивал я их, – возмутился охранник. – Просто спал с ней, и всё! Нужны они мне! Стал бы я из-за нее убивать!

– Когда на кону такие деньги, можно и рискнуть.

– Она меня об этом и не просила!

– Но, конечно, Анатолий не был мозговым центром. Тут явно чувствуется присутствие его двоюродного брата Олега Нестерова.

Второй охранник процедил:

– Я тут не при чем. Это всё ваши фантазии, ничем не доказуемые…

Сиделка обратилась к Вике:

– Можно я скажу? Я тоже видела, как она шла со стороны сауны. Я тогда хотела принести Калерии Валерьевне сок, и встретила Марианну Владимировну на лестнице, она быстро прошла мимо меня. А до этого я видела, как она столкнула с лестницы Надежду Константиновну. Но я тогда промолчала, чтобы не быть уволенной.

– Это ложь, ложь! Я немедленно ухожу отсюда.

Марианна встала. Охранник вскочил, но следователь подал голос:

– Всем оставаться на своих местах.

Вика вздохнула…

– Ну, Георгий и Александр погибли именно в те дни, когда Анатолий и Олег по графику отдыхали. Олег тоже прошел «горячую точку». И он покрывал родственника, когда тот уходил на свидания с Марианной. Но Анатолия не устраивало быть только любовником Марианны. Он хотел стать ее мужем, войти в богатое семейство. И тогда он убивает Константина. Спасибо Свете, вернее Лене, которая установила связь между Марианной и Анатолием.

Олег и Анатолий пытались яростно сопротивляться, но Анатолия мужчины скрутили и увели к машине, а Олега схватили во дворе полицейские. Полиция увела и второго охранника. Марианна обратилась к адвокату.

– Арнольд Витальевич, помогите!

Адвокат кивнул.

– Я займусь этим делом.

Марианну увели.

– Это еще не всё, – сказала Вика. – В присутствии адвоката я заявляю, что отказываюсь от наследства. Александр Венедиктов – законный наследник Кристины. Все обходимые бумаги подготовлены. Арнольд Витальевич обо всём позаботится. Я забрала только картины, которые мне подарила Кристина. Это было незабываемое лето. Прощайте, господа. Прощайте навсегда!

Вика встала и пошла к выходу. За ней последовала Лена.

Их догнал Антон. Посмотрел в глаза молодой женщине.

– Может, останешься?

Она покачала головой.

– Мы слишком уж разные. И у меня уже есть жених. Прости, если подала тебе надежду.

– Это тот сыщик?

Молодая женщина кивнула. Антон глубоко вздохнул.

Мимо них прошли доктор с сиделкой. Они тоже уходили из этого дома. Теперь уже до конца вместе. Доктор подбадривал:

– Теперь все будет хорошо, Ирочка…

Сиделка кивала:

– Да, Андрюша…

Они тепло попрощались с девушками и молодым человеком и пошли вперед, к новой жизни…

Антон грустно усмехнулся.

– Хоть кто-то счастлив. Надо же… Вика… Ну что ж… А это останется на память...

Дизайнер вздохнул, обнажил предплечье и продемонстрировал татуировку: слово «СОНЯ», обрамленное венком из роз. Молодая женщина порывисто поцеловала Антона в гладкую загорелую щеку и вместе с бывшей горничной быстро пошла к выходу, чувствуя, что щеки становятся мокрыми от слез...

 

© Валентина Ушакова, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017