Вадим Богданов. Дао коммерческой литературы

Хотел я написать комментарий в обсуждение рецензии Александра Иликаева на роман «Всё, кроме чести» наших писателей Артуров Василевских, но мысль пошла блуждать, и комментарий вырос в следующий текст, плод тяжких раздумий, безуспешных попыток и скорбных увеселений. Столь же бесполезный труд, коим пенял я Игорю Фролову, но что делать – написался, значит написался. Поэтому беру я тему от частного к общему и оформляю постом. Заранее прошу простить за навязчивую маркетинговую терминологию, но – и век наш таков, и вообще в данном случае без нее никак.

В своей рецензии на роман «Все, кроме чести» Александр Иликаев прав по сути и не прав по существу.

Взглянем на объект исследования. Каждый объект сам обуславливает методы, с которыми подходят к нему для анализа. В данном случае методы были применены не годные. Рассмотрим почему.

Что такое роман «Все, кроме чести»? Это, прежде всего, коммерческий роман. И не важно, каков он конкретно по жанру – фэнтези-фантастика, детектив-боевик, дамский-романский-иронический и т. п. Абстрагируемся от жанра и тематики. Целью создания данного произведения было получение коммерческой выгоды. Это, повторюсь, прежде всего. Конечно здесь еще и творческие амбиции, и желание самовыражения и жажда славы, и прочие, и прочие писательские стимулы, но давайте оставим их за скобками как очевидные.

Итак, объект исследования – некий продукт, который должен продаваться и приносить прибыль писателю (отбросим туда же за скобки издательство, продавцов и других буржуев). А чтобы приносить прибыль продукт должен обладать рядом покупательских свойств. И оценивать продукт можно только в рамках его продуктовой ниши и с точки зрения целевой аудитории, для которой он предназначен.

Так вот, методы оценки Александр выбрал не верные, потому что он, как и сам проговорился, пытался сравнивать героическое фэнтези с пасторалью, т.е. коммерческий роман с художественной (в узком смысле) литературой. А художественная литература преследует совершенно другие цели – эстетические, духовные, мировоззренческие, политические – какие угодно, но не коммерческие. Естественно любой писатель подразумевает получение гонорара, но это идет десятым порядком.

Конечно и коммерческая литература – комлитра – тоже несет эстетическую или к примеру воспитательную функцию, но на N-ном месте (даже у бездумного Перумова положительные герои по большей части положительны, а отрицательные противны).

Сейчас можно пройтись по сюжету, структуре романа «Всё, кроме чести», стилю-юмору-интриге-приключениям, воспитательным функциям и мифриловым доспехам. Да можно. Но не нужно. Главное, что он как продукт обладает всем необходимым набором свойств позволяющих ему приносить прибыль авторам. В этом, безусловно, заключена авторская победа. Точка.

Далее. В чем Александр прав, так это в том, что роман не имеет художественной (в узком смысле) ценности. Но это относится и ко всей комлитре в целом. Эта ценность является для нее лишней, не влияющей на покупательские свойства товара. Редакторы, а может и сами авторы, безжалостно отсекают подобного рода излишества. И это правильно, принимая во внимание цель комлитры.

 Да, коммерческая литература в целом не имеет художественной ценности с точки зрения мировой, российской или региональной литературы, но согласитесь каждому овощу свой комбайн. Никто же не рассматривает комиксы с точки зрения живописи и не сравнивает их с творениями Гогена или Санти. Однако никто не может отрицать, что и среди комиксов есть шедевры (по крайней мере, американцы в это верят). Причем шедевры, выходящие за рамки жанра веселых картинок.

Резюмирую – ценность романа Артура и Василевского «Всё, кроме чести» каковая бы она ни была, подтверждена бесспорно, математически и с абсолютной точностью – рублем.

А самое главное – роман достиг абсолютной коммерческой простоты – в нем нет ничего лишнего, и в нем есть все необходимое. Это как раз то, чего требует его жанр и его коммерческость.

Здесь, казалось бы, и оборвать свой словесный анонс, но нет.

По хозяйственным надобностям залез я в выходные на чердак родительского дома, обнаружил там завалы советской литературы и стал в них рыться. И понял вдруг, что советская литература насквозь коммерческая! Не вся конечно, но значительная ее часть.

Конечно, советские писатели писали не о рыцарях и магах, а о становлении-восстановлении народного хозяйства, но законы были те же – ничего лишнего, ничего отвлекающего, ничего из того, что не помогало бы «продавать» книгу. Тексты книг четко выверены, функциональны. Благо в советское время за качеством писанины следили строго.

Но самое главное – цель написания, она просто сквозит с этих функциональных строчек и кричит сама за себя – тот же самый авторский профит, коммерческая выгода. Хоть и выражалась она в то время не всегда в денежном эквиваленте гонораров и премий, а в том числе в загранпоездках, дачах в Переделкино, оплачиваемых творческих отпусках, доступе к дефициту и проч. Единственное отличие от нынешней рыночной модели – это то, что гешефт шел не от покупателей, а от государства. Но какая разница?

Тут мысль моя сделала головокружительный кульбит и в памяти встала картина презентации книги Артура Василевского «Всё, кроме чести» и состав президиума, и сидящий за презентационным столом известный серьезный писатель Игорь Савельев… О, нет! – воскликнул я и дрожащими руками схватил его книгу «Терешкова летит на Марс».

Но, да! Книга оказалась абсолютно в этом же ряду.

Что я увидел в этой книге. Первое – это такой же стерильный текст, строго функциональный, коммерчески выверенный, ничего лишнего. Второе – тоже проглядывало достаточно очевидно и в строках и между, причем даже писательские преференции с далеких советских времен изменились не сильно. Не знаю, возможно, изменился заказчик.

Здесь, наверное, должен следовать научный вывод. И он последует.

Коммерческую литературу отличает от художественной:

1. Главная и основная цель – получение прибыли в любой форме.

2. Функциональность содержания – содержание строго служит достижению пункта один. Все лишнее выбрасывается.

3. Строгое следование стандартам жанра – обеспечивает выполнение пункта два. Для примера – никаких инопланетян в серьезной литературе, никаких танков в фэнтези, никакого мата в соцреализме.

Вот примерно так. Такая она комлитра.

И всяк кто имеет ум, тот легко сочтет число сего зверя, ибо число это человеческое. Совершенно понятно в каком месте романа рыцарь возьмется за меч, чтобы читатель не уснул и не засомневался, вправду ли он читает захватывающий экшен. В какой части главного героя пропесочат на партсобрании, чтобы читатель проникся идеями социалистического строительства. Или через сколько тысяч знаков последует оригинальный художественный образ или мат дабы читатель не забыл, что он читает умную высокую литературу.

Кто-то из читающих этот текст может воскликнуть – вы говорите коммерческая литература, как будто это что-то плохое! Конечно, нет, отвечу я. Мне очень нравится эта самая комлитра. Я сам с удовольствием окунулся бы в нее по самые гланды.

Я просто ратую за то, чтобы читатель понимал, что он читает, а писатель понимал, что он пишет и чтобы их не вводила в заблуждение ни обложка с девушкой в бронелифчике спасающей мир от некромантов, ни трендовые темы, подсвеченные актуальным сленгом столичных героев. И чтобы они понимали, что в ряду комлитры одно совершенно не умаляет другое.

Ведь действительно кто-то любит семечки, а кто-то семечки в вакуумной упаковке.

Собственно во все времена писатели, так или иначе, делились на коммерческих и на неизвестных – тех, кто не смог продаться там, и кого не захотели купить здесь. Под продажей я имею в виду исключительно положительную востребованность, т. е. профессиональное писательство, т.е. писательство за которое платят деньги или вознаграждают каким либо иным материальным образом. Исключения из этого правила составляют, пожалуй, лишь графья и латифундисты, которые писали для собственного удовольствия.

Еще раз повторюсь – я ничего не хаю, а только рассуждаю и восхищаюсь. Восхищаюсь великой коммерческой простотой этой литературы, которая, есть та пустота, которую всю дорогу (по умному – дао) пытались познать восточные философы.

А наши-то писатели уже познали.

Но, это еще не все.

Все писатели хотят денег и славы, это нормально и правильно, но нужно знать одну вещь.

Есть в маркетинге хитрая закавыка. Естественно чтобы продукт продавался, он должен соответствовать требованиям рынка, быть, что называется, сделан «под рынок». Но бывает иногда, чрезвычайно редко, не более одного раза за отчетный период, что возникают такие продукты, которые рынок делают «под себя». Продукты – шедевры. Вот. И здесь для писателя и производителя возникает жестокий выбор – писать продукты под рынок или пытаться изменить рынок под свой продукт. Иметь гарантированный по чуть-чуть доход или рискнуть всем и сразу сорвать большой куш.

Что тут еще скажешь – каждый решает за себя.

Хочется под занавес вернуться к виновнику моих разглагольствований роману Эдуарда Байкова и Всеволода Глуховцева «Всё, кроме чести».

Про советскую комлитру все известно – двадцать лет пылится на чердаке, про мейнстримовскую комлитру все понятно – ляжет туда через год. А вот это фэнтези очень вероятно будут читать и через год и через двадцать лет. Хотя бы дети.

© Вадим Богданов, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015