Светлана Смирнова. Стихи об Уфе

Светлана Смирнова

Стихи об Уфе

 

УФА

 

В нашем городе столько огней,

соберу их как бусы на нитку.

Столько тихих как сон площадей,

что так просятся на открытку.

Под горой отдыхает река,

мост изогнут весёлою радугой.

А дыхание ветерка

пахнет пылью и терпкою ягодой.

 

 

*  *  *

 

Уфа, ты память бередишь

своей историей

сквозь пыльные столетья.

Ты языком притихших улиц говоришь,

чтоб легче было петь мне.

И я на ощупь, как слепой, иду,

вытягивая руки.

Испытывая на ходу,

Всех не рождённых муки.

Я не жила в той дальней глыбе лет,

когда на Троицу ты зарождалась.

Но каждый сохранившийся предмет

из прошлого вдруг вызывает жалость.

Я не жила, но чувствую как нерв,

что было и что будет.

Мне дан мистический разрез –

проникновение в чужие судьбы.

Угадываю поколений груз,

что наслоился на пустые мостовые.

И я задеть боюсь

их тени плотные литые.

Они все с нами в этом городе живут,

скучают по своим квартирам.

Без лампы свет во тьме зажгут,

залатывают наши дыры.

И потому молитва так остра

В мечети и в старинной церкви,

Ведь память их ещё жива,

Мы из неё как из колодца черпаем.

2002 г.

 

*  *  *

 

Колокол с Троицкой церкви...

Я бы плакала с ним и страдала…

Но лежит он на полке без дела,

Где и света-то мало.

 

Церкви нет. Но её голос

Хранится в Национальном музее,

Что слушали наши предки,

По сторонам без дела глазея.

 

Под ноги – не наступить бы в лужу,

На небо – не пошёл бы дождик.

А колокол уже тогда был простужен,

Но гудел и звал как Божий угодник.

25.11.09 г.

 

К картине М. Нестерова «Уфа»

 

Берёзка хрупкая тянула в небо ветви.

И город был тогда совсем другой.

В то давнее столетье

Уфа казалась грустною вдовой.

Среди неровных крыш, заборов как заплатки

И не мощённых мостовых

Сверкали купола как новые лампадки,

И много было старых сонных ив.

Мы, не рождённые, тогда витали в небе

И городские слушали часы.

Мы плакали слезами вербы,

Казались каплями живительной росы.

И потому все улицы я помню

И их легко сегодня узнаю.

И в Александровской часовне

Я в прошлом с вами рядышком стою.

 

Аксаковский дом

 

Блики солнца на перилах,

Листья шелестят.

Август, как ожог крапивой,

Как огромный дикий сад.

Здесь седой синеголовник

Мирно дремлет на трюмо,

Как подарок жизни новой,

Что врывается светло

С жаром поля, с духом ветра

И с газонною пыльцой

В этот уголок заветный,

С лестницей крутой,

Где квадратное окошко

Распахнулось прямо в сад,

Где столетние берёзы

На ветру легко скрипят.

2002 г.

 

*  *  *

 

Опять была я в книжном магазине

На главной улице, где липы шелестят

Ветвями чёрными сухими,

И отдыхает пред цветеньем сад.

Опять смотрела в пыльное окошко

На сумрак зданий старых и чужих.

На самовар пузатый на кручёных ножках,

Что помнит много радостей земных.

На древние иконы с позолотой,

На россыпь бус рассеянно цветных.

Казалось, что шептал мне кто-то,

Рассказывал истории про них.

Каким рукам, в каких домах служили

Они своей простою красотой.

А по реке опять скользили,

Кружились льдины, как всегда, весной.

И от часов не отрывала глаз я,

Пытаясь в мире что-нибудь понять.

В отделе антикварном много пыли,

Поблекшим краскам вновь не засиять.

Струилось время лёгкими кругами,

И стрелки вздрагивали чуть.

День пасмурный прощался с нами,

Чтоб завтра снова эту грусть вернуть.

 

*  *  *

 

Сквозь ветки смотрится закат.

А солнце молчаливо и лениво.

Как в детстве, как сто лет назад,

Оно желтеет сорванною сливой.

 

Вечерняя прохлада, как вино.

И в глубине старинных переулков

Я встречу рыцаря в доспехах, как в кино.

Его шаги замедленны и гулки.

 

Как он шагает важно, тяжело.

У Монумента Дружбы, мимо тихой речки...

А в Сергиевской церкви так светло

От запалённой кем-то в горе свечки!

 

В сторонке невидимкою стою.

Всё вижу, а сказать не смею.

Секреты прошлого во сне ловлю,

А небо в звёздах высоко синеет...

2009 г.

 

*  *  *

 

В Черниковке давно не была,

Не гуляла по тихим кварталам,

Где от деревьев, больших и усталых,

Места как будто мало.

 

А на шумной прямой Первомайской

Магазины, ларьки: да товар всё китайский...

В книжном – пестреют обложки,

В продуктовом – нежатся кошки.

 

И «столетняя пыль на Диане»,

Что лежит на рекламном диване.

А троллейбус шатко плывёт

Туда, где чадит химзавод.

19–20.03.08 г.

 

УФЕ

 

Фонари, как мыльные пузыри, радужно светят.

Город мой, ты стал таким молодым,

Как же радость твою не заметить?

А я душой приросла к твоим улицам старым,

Где пылают цветы предосенним пожаром,

Где домов деревянных покой и уют,

Где голуби что-то на асфальте клюют.

История дремлет усталою птицей,

Озорной одуванчик весною мне снится.

23.05.

 

Вы не забудете меня?..

 

Речная даль. Её задумчивость.

И шёпот дня.

Мост, аркой переброшенный...

Вы не забудете меня?

 

По улицам, привычным с детства,

Брожу, скорбя.

Я вас учила, как букварь.

Вы не забудете меня?

 

И церковь с синей колоколенкой

Стоит, маня.

Я столько там спалила свечек!

Вы не забудете меня?

1996 г.

 

*  *  *

 

Поэзия старых уфимских дворов,

Домов обветшавших и окон-колодцев,

Осколков разбитого тёплого солнца,

Застрявших меж тополиных стволов.

Там время как будто поёт об ином,

Там память в трещинке каждой таится.

И хочется в чём-то мне повиниться...

Детство моё уходит на слом.

2005 г.

 

Путешествие по городу

 

Смотри, уж осень настаёт

И листья падают рассеянно...

Какой же грустный листопад!

Как будто времечко просеивают.

 

Наш город книгою раскрыт,

И мы по ней легко плутаем,

Как будто в вечности следы

Свои с насмешкой заметаем.

 

Вот здесь вот кремль старинный срыт,

Но что-то в воздухе таится.

Я знаю, силуэт его

Сегодня ночью нам приснится.

 

И эта древняя луна,

И неба безмятежность.

И затихающая как струна,

Таящаяся рядом нежность.

15.08.05 г.

 

*  *  *

 

Старая башкирка

с темною косой

Лунной ночью ткала

коврик расписной.

И пушились нитки

озорной травы,

В радужных узорах

расцветали сны.

Незнакомый ветер

в тех цветах играл,

В солнечных узорах

легкий лист дремал.

И звенел над миром

простенький мотив:

Грустный шелест ивы,

ветра вольный свист.

 

*  *  *

 

Всё мне видится старый город

С травкой мягкою, словно мох,

У холма, где церкви Троицкой голос

От взрыва давно уж заглох.

Там высеченные из камня

Русская с башкиркой сидят,

По простому, по-женски

На Забельские дали глядят.

На руинах взорванной церкви,

В пределах городского кремля,

Где горела когда-то

Под ногами уфимцев земля.

В подвале Чика томился

И лихой Салават.

А в округе дивились –

Как колокола напевно звенят...

И Уфа сиреневым маем

Захлебнулась той грозной весной.

Всё было, когда-то было...

Но с предками, не со мной.

Отчего же так живы в сердце

Неизвестные имена?

Отчего же во сне мне снятся

Отзвеневшие колокола?

Всё река унесла и время,

Облака унесли с собой.

Но память всех поколений

Тянет меня за собой.

4.07.04 г.

 

Примечание:

На месте взорванной в 1956 г. Троицкой церкви, расположенной на территории Уфимского кремля, возведён Монумент Дружбы – две женщины из камня, русская и башкирка.

 

*  *  *

 

Одиночество елей в уфимских дворах —

Гордость и странность всех одиночеств.

И время пред ними — рассыпанный прах,

А небо полно чудес и пророчеств.

 

И что облаков рассеянный бег,

Их лёгкость и плавность движения?

Вечерний задумчивый свет —

Печали земной отражение?

 

Когда над домами закаты темны,

А звёзды горят чистым пламенем,

Когда в себя дворы погружены,

А заботы на завтра оставлены,

 

И вьётся ли снег, или струи дождя

Омывают притихшую землю,

Дорога, которой идти нам нельзя, —

Мечтам и воспоминаниям внемлет.

30.08.98 г.

 

*  *  *

 

Уфа, Уфа, со стареньким трамваем

И с тишиной заснеженных дворов.

Я как стихи, тебя запоминаю,

И в каждой строчке теплится любовь.

 

Твои дома с геранями в окошках

И выцветший на солнце старый пляж.

И василёк на тонкой крепкой ножке

Среди весёлых говорливых трав.

 

Всех улиц старых лёгкая дремота

И новых улиц шум и толкотня.

И лёгкая как призрак позолота

Летнего тоскующего дня.

4–6.03.01 г.

 

*  *  *

 

Белая, Белая – река,

Ты, как день из детства мне близка.

И чёрнеет круглой аркой мост.

Помню тополь, что со мною рос:

Был он добрый, с честною душой,

С кроной шелестящей и большой.

Помню лип я стройный чёткий ряд,

Вдоль железных с пиками оград.

И аллею душную в цвету,

И стволов сухую черноту.

Там трава шепталась в тишине,

Доверяя горести луне.

А я искала аленький цветок,

Потому что счастье принести он мог.

6.11.02 г.

 

*  *  *

 

Я полюбила новый город,

Его строенья и мосты.

Реки бездонной острый холод

Среди июльской духоты.

Я полюбила вспышки молний,

Гроз очищающих прохладу.

Пушинки старых тополей,

С которыми нет сладу.

Я полюбила тишину

Июльской солнечной квартиры,

Короткой ночи полумглу

И звёзд сияющие дыры.

И робкий розовый рассвет,

Что занимается на небе.

И утренний прохладный свет,

Что за окном так нервно-бледен.

 

Свидание с детством

 

В пустом дворе кружится ветер

И неба взгляд бездумно светел.

Как парус треплется бельё,

Всё то же ветхое жильё.

Там тополь старый в три обхвата,

Под ним играли мы когда-то.

И лёгкий пух, как наши сны,

Взлетает сквозь узор листвы.

И вишен тёмные глаза

На солнце смотрят молчаливо...

Но прошлое вернуть нельзя –

И ухожу я торопливо.

9–10.03.97 г.

 

Воспоминание

 

Мне было шесть. Синели васильки

У самого холма.

Горели медью купола.

Кружилась над цветком пчела.

И летний день, не торопясь, струился,

Бидончик мятым боком золотился.

И пахло керосином в лавке и цветком…

И я тогда еще не знала,

Как времени отпущено нам мало.

 

*  *  *

 

В провинции значительнее

Сны и вещи,

Деревья ближе и цветы.

Провинция романы пишет,

Сжигая неудачные листы.

А в окна ломится рассвет,

И, отражаясь в пыльном зеркале,

Уж осыпается букет,

И грани вазы меркнут,

Что во тьме посверкивали.

И вспоминаем, что земля кругла,

Как у часов круг циферблата.

А стрелка на часах мала,

Но вертится, торопится куда-то.

22.04.05 г.

 

*  *  *

 

Я трамваем стареньким проеду

Вдоль худых окраинных дворов,

Вдоль заброшенных пустых беседок.

Словно старый грустный птицелов

Голубя окликну, он ответит

И расскажет про свое житье,

Про зеленый сумрак легких веток

И про небо, где искал ее.

 

*  *  *

 

О, этот запах старых тополей,

С горчинкой лёгкой времени изжитого.

А в густоте запущенных ветвей

Блеск плотных листьев, как воды в копытце.

Как вы шумите в дождь или в грозу,

Как вы под солнцем дышите неровно,

Волнуясь шелестящей кроной,

Напоминающей волну...

 

О, этот запах старых тополей,

На старом кладбище, где срыты все могилы,

Где тень разнеженных аллей,

Где дует ветер легкокрылый...

Где парк сияет летней пустотой,

Где воздух шёлковый струится,

Где в лёгкой тишине дневной

След прошлого незримого таится.

8.06–8.07.06 г.

 

*  *  *

 

Рудольфу Нурееву

 

Родина – это старая улица.

Липы чернеют в тени облаков.

Дом за забором знакомо сутулится,

В блеске январских снегов.

 

Родина – это забытое где-то

В старом пальто письмецо.

Сквозь каждую строчку глядит как из зеркала

Матери старой лицо.

1.10.98 г.

 

*  *  *

 

Зачем срубили тополя

На улице Матросова?

Вся наша горькая земля

Усыпана вопросами.

 

К ним приходила я весной.

Майским нежным всполохом,

Зелёной дымкою сквозной

Они царили в воздухе.

 

И зимним вечером глухим

Стволы, луной залитые,

Хранили девичьи мои

Секреты позабытые.

 

Как призрак юности моей

Останетесь вы в памяти.

Весна не спросится – войдёт,

Но вы уже не встанете.

 

Зачем срубили тополя

На улице Матросова?

Куда весной теперь пойду

На встречу с прошлым я?

25.12.96 г.

 

Мой город

 

Город, в котором сирень да мёд,

Да цветущие тополя.

Город, в котором дымит химзавод,

Отравляя в округе поля.

 

Город, в котором легко вознеслись

Силуэты церквей и мечетей.

Город, в котором как в Вавилоне слились

Звуки разных наречий.

 

Город башкирский с русской душой –

Орнамент пёстрый с традицией древней.

Ты островок в окруженье рек небольшой,

Строкою в сердце звучишь ты напевной.

28.02–1.03.05 г.

 

Памяти Мустая Карима

 

Наш город, ты осиротел.

Твои холмы лежат в печали.

Мустай, что песни тебе пел,

Вдруг улетел за журавлями.

 

И наши улицы пусты,

В них гулко эхо отдаётся.

Но слово каждое его

Стихом иль песней отзовётся.

 

Источник мудрой доброты,

Не ты ль был ангелом-хранителем?

И среди нас, таких слепых,

Одним лишь зрячим небожителем?

23.09.05 г.

 

*  *  *

 

Я перечту твои стихи

Сентябрьским утром,

Хмурой ранью.

В них столько вечной доброты

Ты рассыпаешь своей дланью.

Потёрт у книжки переплёт,

Её я в юности купила.

Простым казался мне полёт,

Но я забыла где-то крылья.

23.09.05 г.

 

© Светлана Смирнова, стихи, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015