Лариса Лазунова. Хранилище Божьей любви

ХРАНИЛИЩЕ БОЖЬЕЙ ЛЮБВИ

 

*  *  *

 

Мой дом – маяк многовысотный ночи –

Сигналит Богу окнами-щелями,

Горящими рядами строф и строчек

С неправыми и правыми полями.

 

Повис над ним плафон зелёный лета.

Пылает ночь, спасаема стихами.

И не мигая, жадно, – до рассвета

Следит за мной кошачьими зрачками.

 

*  *  *

 

Там дождь прекращает рыданья,

Алея рассветным огнём.

Там птица, поющая странно:

«Смеётесь!» – под мокрым окном.

 

Мой Бог мне молчит: «Улыбайся!»

От слёз просыхает трава.

«Смеётесь!» – выводит по-райски

Там птица, как в детстве права!..

 

*  *  *

 

Бог с тобою, Бог с тобой!

Уж нарадовался свету

День последний, голубой

Ускользающего лета.

 

Уж истаял сам собой.

Тихий вечер ластится.

Бог со мною, Бог с тобой!

Всё у нас наладится.

 

Всё у нас наладится,

Всё у нас устроится!

Хмурое – разгладится,

Малое – утроится.

 

Только чёрная вода

В Белой льдом покроется, –

Сердце бедное егда

Снегом успокоится.

 

Белая песня

 

Мир рисован белым мелом,

А вокруг – снега, снега…

Завалили русло Белой –

Да по самы берега!

 

Сорняки укрыли грядок

Меловой своей мукой.

И везде теперь – порядок

И сверкающий покой.

 

Звёздный ковшик запотелый,

Разливай по одному!

Месяц виснет хлебом белым,

Как закусочка к нему,

 

Передачкой прямо с неба

В мою белую тюрьму.

Мир цветной, он был ли – не был?

Ах, не вспомню – не пойму!..

 

*  *  *

 

Домов зеркалят солнце крыши,

Балуя Бога самого,

И улыбается Всевышний

Распевам сердца моего!

 

Моё, играя, создал тело

Хранилищем своей любви.

Пей, Бог! Питайся, свет мой белый!

Светись и радуйся! Живи!

 

*  *  *

 

Ожиданье хищным зверем

Мне вцепилось в потроха.

Во «Входящих» ждать и верить,

Живы мы ещё пока.

«Здравствуй, друг мой! Здравствуй, Сашка!

Осень в городе моём…»

«Сокол! Сокол! Я – ромашка!

Я люблю тебя!.. Приём!»

 

*  *  *

 

Минорно,

Покорно,

Слетает листва.

Весна благотворна,

А осень – права.

 

Иллюзии кормят –

Так меньше болит.

Цепляются корни

За кожу земли.

 

Минуты и годы

Листами шуршат.

Замковые коды

Вскрывает душа.

 

И вдруг забывает

От боли ключи.

А чаще бывает:

Всё помня, молчит…

 

*  *  *

 

Звук твоего имени,

Буди меня!

Как этой ночью,

Точно

Прикосновение,

Наваждение,

Причастие

К всесчастию!

«Кто ты? О чём?»

Плечом –

Вполоборота.

«Кто ты?

О каком предмете?»

Из звёзд в карете

Ночь исчезает в туманах прошлого –

«Моя хорошая!» –

Оставляя в недоумении,

Смятении.

Я вся – один лишь слух,

Вся – зрение,

Только сердце и только дух,

Озарение.

И телевизор включается

Сам собой… И всё получается!

 

*  *  *

 

Матушка-Матронушка,

Помоги рабе!

Как весною к солнышку,

Я иду к тебе.

 

Горюшко бедовое

В мрачной глубине

Гирями пудовыми

Тянет ноги мне.

 

Струны ветром тронуты

Сгинувшей души…

С головой – да в омуты,

В травы-камыши!

 

Бабой у корыта я –

Битого везде…

Помоги сокрытую

Правду разглядеть!

 

Раствори сомнения,

Боли утоли,

Страхи и смятения

Грешныя земли.

 

Милая Матронушка!

Помоги рабе!

Как весною – солнышку,

Кланяюсь тебе.

 

*  *  *

 

С шипом – в кране вода.

Ногу левую – в стремя.

Долгий путь в никуда

Занимает всё время.

 

У чужого плеча,

У чужого причала, –

И в тупик до конца

От святого начала…

 

*  *  *

 

Узок мир мой из окна

Каменной бойницы.

Улетела и она –

Голубая птица!

 

Не следит она за мной

Своим зорким оком!

Повернётся то спиной,

То ненужным боком.

 

Там уж март слепит глаза

Первыми лучами.

И не хочется назад,

Хочется – сначала!

 

Чтоб увидеть, как в окне

Каменной бойницы

С юга – к северной весне

По воздушной стороне

Эмигрирует ко мне

Голубая птица!..

 

*  *  *

 

Дорога в никуда.

Летящие огни.

Чужие города

Нас тянут, как магнит.

 

Дорога без конца.

Круженье по кольцу

От матери, отца –

Вновь к матери, отцу.

 

Их вышние манят

Иные города.

Давно уж от меня

Они ушли туда.

 

Но жду знакомый знак.

Не опущу лица.

Не оторвусь никак

От матери, отца.

 

Их жажду, как воды.

Слезами по лицу –

Колейные следы

По каждому кольцу.

 

Ищу ваш милый дом –

Подайте только знак! –

Там счастье жило в нём,

Что не найду никак…

 

Дорога – чтоб пройти.

Страданье – чтоб принять.

В конце того пути

Они там ждут меня…

 

*  *  *

 

Чёрно-сине-голубой

Неба купол над собой

 

Опрокинув, как фужер –

В снеговое бламанже,

 

В город входит чудо-ночь

Звёзды в ковшиках толочь.

 

Только мелко очень-очень!

Между нами: между прочим,

 

Хватит всем на Новый Год

И на много лет вперёд.

 

Вот!

 

*  *  *

 

Пью свои воспоминанья –

Роюсь в памяти моей, –

Всех несказанных признаний –

Пустоцветов прошлых дней…

 

Пью до дна хрусталь-бокала,

И его – о кафель-пол!

Что упало – то пропало!

День ушёл – и мир ушёл

 

В горизонт былого лета,

Где огнятся города.

Жизнь моя сияет где-то,

Как тогда!.. Всё как тогда…

 

Всё допью до дна бокала.

День ушёл – и мир ушёл…

Что упало – то пропало.

Вот и пусть! И хорошо.

 

*  *  *

 

Послушай, как это было:

Зима…

Я била себя, губила

Сама.

 

Кидала в прорубь с мосточка

Ключи.

Ты в рот набери кипяточка,

Молчи.

 

Давай всё переиначим

Весной!

Но Бог нам опять назначил

Штрафной.

 

И жизнь моя завершилась –

Чума!

Так просто всё получилось

Сломать!

 

*  *  *

 

Как только светлая Любовь

Ко мне вернётся в город чёрный,

Я обещаю стать покорной

Участницей её пиров.

 

И лишь её услышу зов,

Меня уже не остановят

Ни разум и ни голос крови,

Ни ржавый домовой засов.

 

А вдруг не под рукой тесак,

Я дверь с петель сшибу плечами!

Любовь же, мною не печалясь,

Живёт себе на небесах!..

 

Пуховое

 

Тополиный пух взмывает

До пуховых облаков,

Где им ветер, обнимая,

Ищет талии с боков.

 

И созрел на одуванах

Одуванчиковый пух.

Посидите на диванах

Из пуховейших подух!

 

Полетел к воде кататься

Пух от ивы над рекой.

Ах, какой же в мире, братцы,

Препуховый распокой!

 

В неге всё: июльский ветер,

Небо, травы и вода!

Век бы жить на этом свете –

И не деться никуда!

 

*  *  *

 

Я умру, когда цвет калины,

Облетая, падёт в траву

Изумрудно-цветной долины.

И пойму я, что не живу…

 

Мне припомнится вкус свежий

Её горечи на губах.

Облетающий цвет снежит

Ожидающих во гробах.

 

И, прищуря свой глаз синий,

Вседержитель миров всея

Разударит во твердь ливнем, –

Бубен смерти и бытия!

 

И оденет меня белым –

В цвет калины, дневной зной…

Всё, что сделала, – ОН сделал,

В жизнь сыгравший мою, – со мной!

 

*  *  *

 

Где тишиной прерывается мысль,

Там, где в молчаньи звенящем покоя

Небо с мерцанием падает в мыс,

Чёрной храним смоляною рекою,

 

Где облетает мой яблочный сад,

Осени звук пустотою умножен,

Холод и стуки дождя невпопад,

Что до костей пробирают сквозь кожу, –

 

Вместо метаний моих – за края –

И беспорядочных мысленных странствий

Где проявляется суть бытия

Из глубины временного пространства, –

 

Я к разноцветью кленовых ковров,

Слёзы стирая, притронусь рукою –

И улыбнусь из пришедших миров

Тихим апостолом вечным покоя.

 

© Лариса Лазунова, текст, 2024

© Книжный ларёк, публикация, 2024