Евгения Козловская. По улицам рояль возили...

ПО УЛИЦАМ РОЯЛЬ ВОЗИЛИ...

Теща, тещенька моя… Как достала, мать твоя!

Нет, не подумайте чего – тещу свою, Глафиру Тимофеевну, наш герой уважал и даже любил. Временами даже очень. Особенно вечерами или в выходные. И особенно по праздникам.

Что поделать – не дал Бог его супруге кулинарного таланта, зато маме ее – с избытком. Потому кухню молодая когда-то семья единогласно доверила Глафире Тимофеевне. За ее борщи да фирменные пирожки с мясом наш прапорщик прощал теще многое. Даже когда она, в сердцах – чего в семье не бывает! – сетовала: «И сподобило тебя, доча, выйти за этого кретина». И ведь не со зла. Зять хозяйственный, всё в семью. Да, под каблук не загнать. Но жену любит и к теще со всем уважением. А что кретин… Предки удружили: фамилия была у прапорщика весьма неблагозвучная – Кретинин. При заключении брака на жёнину, однако, менять не стал. Возня лишняя, волокита. Да и к аналогичному решению самой новоиспеченной супруги подошел с понятием. Так и жили – под разными фамилиями, но единой семьей. Душа, как говорится, в душу.

К слову о душе. Глафира Тимофеевна, как дама приятная и возвышенная во многих отношениях, питала нежную страсть к музыке. С детства томила тещу мечта – научиться играть на каком-нибудь инструменте. И чаще всего в грезах всё сводилось к черному роялю. Прапорщик об этом знал и со слов самой тещи, и от любимой супруги. И надо же было случиться такой оказии – в одном из подшефных, чудом выживших благодаря солдатикам, совхозов в заброшенном за отсутствием молодежи клубе сиротливо простаивал… Да-да, тот самый, как метко выразился местный счетовод Изя, шикарный черный рояль. И простаивал давненько.

Вся имевшаяся в округе молодежь за 50 с гаком предпочитала вечерние распевки, танцы и даже традиционный пятничный мордобой под баян Митрича, клубного сторожа. А на идеологически неправильном инструменте играть было просто некому. Вот председатель совхоза и сговорил его, рояль, за прапорщика. Как презент для Глафиры Тимофеевны.

– Теща – это святое! – утер скупую слезу Митрич, выкатывая вместе с кретининскими бойцами инструмент на улицу.

Тут же возник резонный вопрос – как доставить голубую мечту тещи в ее собственные ручки. Ибо с шефской помощью, щедро оцененной натурпродуктами для части вообще и небольшим довольствием для участвующих бойцов в частности, в совхоз прибыли исключительно на весьма заслуженном БТР и автобусе ПАЗ. Начальство было в курсе целей «учений», но держать в части рояль, пока не найдется подходящий транспорт… В ходе активнейшего и эмоционального совещания с председателем, сторожем и местным участковым решено было ставить инструмент на БТР.

Солдатики, в обсуждении не участвовавшие, но жадно к оному прислушивавшиеся, только макушки чесали, тихо обалдевая от поставленной перед ними задачей. Однако при помощи чуда и всем известной матери рояль загадочным образом всё же закрепили на крыше ощутимо шокированной техники. Русский солдат под душевное слово командира и не такое могёт!

Оставалось добраться до дома, благо тот в новом, только застраивающемся районе. Дорожное движение, бурлившее в центре города, точно горная река, здесь едва «журчало». Но сельский участковый всё же вызвался сопроводить.

И вот кавалькада тронулась в путь. Впереди истошно подвывал, подмигивая проблесковыми огнями, милицейский «козлик» с участковым и самим прапорщиком. Следом, порыкивая больше от обиды, чем от натуги, «оседланный» роялем БТР. Завершал кавалькаду ПАЗик с бойцами, уже одетыми, как положено, в камуфляж (шапочки-ниндзя предусмотрительно опущены на верные уставу лица) и с автоматами в руках. И если в пригороде детишки восторженно визжали и махали вслед, то в самом городе авто даже со встречки шарахались чуть в сторону. Водитель же одного пассажирского ПАЗа присвистнул и откровенно перекрестился. Но ничто из этого не нарушало благодушного спокойствия прапорщика. Уже мелькала впереди новенькая, сиротливо жмущаяся к оставшемуся леску высотка, уже виделось в воображении чуть задремавшего добытчика счастливое лицо тещи…

Забористый русский мат, полившийся из динамика рации, вырвал Кретинина из грез. Водители БТР и ПАЗика вдумчиво и с удовольствием сетовали на стремительно пустеющие бензобаки, не рассчитанные на дополнительные рейсы. Ведь экономное начальство залило горючки только на дорогу и сельхозработы. Теперь же приборы ехидно намекали на скорый пеший марш а-ля «Бурлаки на Волге».

Кретинин, досадливо вздохнув, вклинился в диалог водил и не менее цветисто велел сворачивать вслед за «козликом» на показавшуюся на горизонте пустеющую бензоколонку.

Счастью заправщиков, быстро справившихся с нервной икотой при виде подрулившей кавалькады, не было предела. Конкуренты росли вокруг, как грибы после дождичка, планы продаж срывались, прибыли никакой. А тут такие клиенты!

Быстренько снабдив страждущую технику «живительной влагой», хлопцы протерли лобовые стекла ПАЗа и «козлика». В избытке чувств пару раз полирнули ствол БТР. И, проводив дорогих клиентов добрыми словами и флайерами ночных клубов, саун и жриц любви, предались сладостному и крайне целительному для всего организма занятию – подсчету выручки.

Счастье в тот день озарило своим светом многих. Рояль, который ни разу не стукнули при покорении пяти этажей высотки. Бойцов, доставивших дорогой командиру груз и получивших от хозяйки дома весьма вкусное вознаграждение в виде пирожков с мясом. Теща и вовсе пребывала где-то на седьмом небе и, подыгрывая тамошним херувимам от чистоты сердца, пытала соседей снизу «Собачьим вальсом».

Именно последние, по мнению Глафиры Тимофеевны, и сдали бедного прапорщика. В одном из желтых изданий мелькнула вскоре статейка под язвительным заголовком «По улицам рояль возили». Венчали это безобразие пакостные вирши:

По улицам рояль возили,

Как видно на показ.

Куда армейские бензин весь слили

И кто асфальт нам новый даст?

Злободневный вопрос про асфальт и стал последней каплей для командующего кретининской частью. Доблестного прапорщика и золотого зятя отправили «на губу». И только вмешательство Глафиры Тимофеевны, подкрепленное фирменным курником, смогло смягчить гневное начальство. Кретинина тихо сплавили в отставку, даром что стаж уже позволял.

Мы не знаем, как в дальнейшем сложилась семейная жизнь прапорщика, но на заправке еще долго ждали дорогого клиента и вечерами, закрываясь, украдкой смахивали скупую слезу, подсчитывая выручку.

© Евгения Козловская, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017