Эдуард Байков. Кошмары и прозрения Леонидова

КОШМАРЫ И ПРОЗРЕНИЯ ЛЕОНИДОВА

Несмотря на всю занятость онлайн-издателя и веб-редактора, хочу сказать хотя бы пару слов о новой вещи Александра Леонидова, новаторской для автора, далёкой от его собственного, уже вполне сложившегося имиджа, – а именно о «Большом дне». Здесь сказался, конечно, и привычный Леонидов, с его традиционным вплетением гарпий и «тёмных углов» в социальную сатиру. Но больше чего-то другого, переломно-переосмысляющего всё, прежде сказанное автором.

Леонидову слегка за сорок. Это самый продуктивный возраст для прозаика – и он времени не теряет. Но растет не только количество буквально «бешено» исписываемых страниц, меняется и их качественная составляющая. Леонидов – человек, которому есть что сказать. Он настолько насыщен своими образами, что в буквальном смысле не успевает отливать их в тексты.

За 2014–15 годы им написаны «Терновая серенада», три романа трилогии «Сын эпохи», пятнадцать рассказов и новелл, не считая очерков, фельетонов, статей, вообще уже не поддающихся учету (уверен, что и сам автор не вспомнит их количество). В том же «болдинском» для Леонидова пятнадцатом году автор вернулся к своей «эмигрантской» трилогии, изданной в 2008 году в уфимском издательстве «Вагант».

Изначально мы с ним планировали просто переиздать старую книгу. Но уже «Псы руин» существенно исправлены и дополнены, второе издание – интересно сравнивать с «вагантовским» с точки зрения эволюции писательского мастерства и философии автора. Когда же мы дошли до второй части «Будни апокалипсиса» – стало ясно, что это уже и не второе издание, а чуть ли ни новая вещь. По сути, Леонидов переписывает её заново, и я думал, что он там увяз…

В этом контексте появление «Большого дня» – неожиданность для меня, как для издателя. Оказывается, это неожиданность и для самого автора. От замысла до воплощения «Большого дня» – прошло менее двух недель, основной текст написан за 4 (!) дня, буквально не различая дня и ночи. Это такой литературный «блицкриг», который даже у плодовитого Леонидова удивляет.

На самом деле – конечно, важно понимать, что над «Большим днём» Леонидов работал всю жизнь, годами собирая материал, а за четыре дня – просто записал сложившееся в голове произведение, поработав сам у себя «машинисткой».

Моё личное впечатление: скорость не сказалась на качестве. Вышла потрясающая своей прозорливостью вещь – страшная и правдивая. На мой взгляд, это новый жанр – ПРЕД-апокалипсис (в пику апокалипсису и постапокалипсису в фантастике)...

В ней и ужас запредельный, и правда жизни – просто бьющая по глазам. Наверное, это сочетание и есть фирменный леонидовский стиль. Наверняка наши новые читатели, начав с «Большого дня», подумают, что Леонидов – врач, всю жизнь работавший в клинике, или пациент – не вылезавший оттуда. Очень велик удельный вес сокровенных деталей в жизни как доктора-психиатра, так и алкаша, таких деталей, которых «чужому» узнать просто неоткуда.

Ларчик не хитёр: Леонидов из семьи врачей, он с детства впитывал в себя их особые разговоры и отношения, насчет второго же предположения умолчим. Главный итог – лишенная всякой шаблонности, психологической ходульности, трафаретности история жизни конкретных (мы чувствуем их жизнь, индивидуальность, полнокровие) людей, волшебным образом превращающаяся в весьма абстрактную притчу.

Вот в чем его особый дар прорицателя-прозорливца, чуть ли не пророка! Он способен зрить сквозь ткань бытия и видеть там изнанку мира… Когда я читал «Большой день» (вообразите, на ночь глядя, один в своей квартире, бр-р-р-р!) – я думал: а ведь именно так некогда Даниил Андреев оглоушил людей гениально-жуткой «Розой мира»!

Так смог и Леонидов – словно страшным раскатом грома потрясший нас, читателей, своим «Большим днем». При этом он, словно бы нарочно, все время до того отвлекал меня пустоватенькой массой фельетонных эпистолярных коротышей, будто бы хотел усилить эффект неожиданности для смыслового взрыва…

Конечно, и из его коротышей, может, что-то путное выйдет. Но если прибегать к его же аналогии – это всё небольшие цветные камушки в копилку «Книжного ларька». А тут вдруг… Я думал и думаю, многое находит через длительное время после прочтения… Ощущение литературно-эстетического потрясения: за последнее время столько Леонидов всего потрясного извлек из кладовых и закутков своего загадочного мозга… И это уже не камушки морские – чистой воды бриллианты!

Начинаешь беспокоиться за него – только бы оседлав волну, он сам не спрыгнул, дальше бы продолжал на ее гребне плыть!

Те, кто читали «Большой день», поймут, что я имею в виду, когда вижу себя, именно себя, Эдуарда Байкова, в роли персонажа, беседующего с главным героем:

«– Идите, Константин Тимофеевич! – устало посоветовал главврач. – Писать служебные записки ваше право… Но, мне кажется, вы не о том думаете… Берегите себя, Константин Тимофеевич…»

«Если бы вы знали, ЧТО сидит у вас за плечами!» – хотел добавить главврач, и почти раскрыл для этого рот, но вовремя одумался».

Если бы он знал, что сидит у него за плечами, этот Леонидов! А может, и знает?! Общается с иными сущностями прямо сквозь ткань мироздания… Если говорить с точки зрения литературоведения, в «Большом дне» – ни много ни мало – органически и сжато слились уже упомянутая «Роза мира» Даниила Андреева, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова и «Колодец пророков» Юрия Козлова.

А как же Стивен Кинг – спросите вы? Конечно, Кинг тоже гений, но у него всё более остросюжетно и специально нагнетено – для саспенса. У Леонидова – серьезнейшая вещь вышла, страшная, но без тупых страшилок. Нет, поймите правильно, он испугает «на славу»: но это в целом картина мира страшная вырисовывается. Там не страх ради страха, а грозное предупреждение человечеству!

«Большой день» – это срез вечности на сегодняшний день. Такой, что все кольца вечности видны, но сок злободневной публицистики прямо-таки капает с пера автора. Вечность спилена, и упала набок, ломая подлесок наших заблуждений и предрассудков, открывая нам Небо. Повсюду – живая и горючая, как кровь, смола, не успевшая загустеть: в романе 2015 год, узнаваемый 2015-й по всем признакам и приметам времени…

Леонидов с какой-то даже игривой легкомысленностью взял инфернальность и распластовал её, словно студент-медик лягушку. Потом вскрыл и описал всю её анатомию! Смесь лекции талантливого, красноречивого лектора – и «страшилки» у костра, с немыслимого накала драмой человеческих отношений, характеров, а сверху – специфический юмор леонидовской трагикомедии, анекдоты у гробов!

Леонидов описывает мистические явления потустороннего мира. Но – наверное, впервые из всех – он ничуть не выступает при этом фантастом. Он, ядрить-кудрить, реалист! Чуть ли не натуралист в литературном смысле. Мистики вагон, магии (как волхования, кудесничания, волшебства, перехода между мирами) – ноль.

Это как если взять советский добротный производственный роман, типа «Хлеб» или «Цемент» (были романы с такими заглавиями!) – и ввести в него совершенно органично образ «ряда бесов и чертей» вперемешку с плановыми страданиями трудящихся по поводу выполнения пятилетки в три года…

Доселе полагалось, что писатель-мистик обязательно фантаст. И вот, пожалуйте: писатель-мистик налицо, ничего фантастического при этом не найдёте. Точность описания медицинских феноменов – почти документальная.

Где, спрашивается, портал для гостей из иных измерений? Где заклинания? Где ритуалы? Где умозрительные предположения о невозможном, принимаемом условно как состоявшееся? Ничего этого нет, а есть жёсткий, на пределе, реализм, узнаваемая жизнь узнаваемых людей, наших соседей и друзей.

Но как такое возможно? Впрочем, пожалуй, это не пересказать, лучше сами прочитайте. ТАКОГО вы ещё не читали, гарантирую!

© Эдуард Байков, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015