Александр Стрелец. Загадки и задатки

ЗАГАДКИ И ЗАДАТКИ

(О романе «Typical City» Кристины Ивановой)

Роман «Typical City» в авторстве «более чем юной» для прозаика Кристины Ивановой поражает своими свежестью, новизной и игрой смыслами. Удивляет не только возраст автора, но и редкое для литературы на русском языке сочетание фэнтези, стиля «янг-адалт» (young-adult), подростковой литературы, колдовства и волшебства, соединённых в книге на русском языке с английским названием…

Всякий русский читатель неизбежно прочтёт «Typical City» как «Тупиковый Город». Возникнет устойчивая аллюзия тупика, чего-то зловещего и сурового, хотя (тут и начинается игра смыслами) в переводе с английского Typical City – «Типичный Город». Это смысловое пространство между двумя великими языками завораживает и настораживает: город всё же Тупик или Типичный?

Совершенно ясно, что английская версия не может быть безоговорочно принята – как и отвергнута. Мало того, что текст русский, но ведь и по смыслу – описываемый город далеко не типичный, а скорее, наоборот. Почему же автор его называет «Типичным»? Или – аллюзия русской транскрипции – всё же тупиковым? Или типично-тупиковым?

Ответы на эти вопросы придётся искать в рамках игры смыслами самому читателю. И, думаю, однозначного ответа не будет уже никогда – потому что писательница не ставила целью дать однозначные ответы.

Уникальным отпечатком «ушибленного поколения» служит сочетание в «Typical City» мрачно-могильных и брызжуще-оптимистических тонов. Говоря аллегорией живописи, Кристина Иванова смешала достаточно смело ярко-оранжевую и тёмно-фиолетовую тональности. «Typical City» не может считаться весёлым и развлекательным чтивом. Как дойдёте до вызывания матери на свидание из могилы – так поймете, о чем я…

И возникает вопрос: раз уж автор в могилы полез, значит он, наверное, глубоко копает? Существует такой мрачноватый жанр экзистенции, душевыворачивания. Он и на «Книжном ларьке» выдающимся нашим издателем и культуртрегером Э. А. Байковым неоднократно презентован. Классическая композиция для экзистенсов – недавняя публикация «Песни о Гине-горожанине» Александра Леонидова. Леонидов копается в могилах, так сказать, «канонически», то есть он по-шекспировски достаёт черепа и вопрошает их с приличествующими случаю завываниями.

Огромный удельный вес нежити в романе «Typical City» у Кристины Ивановой – тем не менее, очень далёк от канонического изображения таинств «нижнего мира». В её изложении есть что-то бесшабашное и «безбашенное», что-то от комикса или «чёрной комедии» Голливуда…

«Ушибленное поколение», формировавшееся не в «лихие 90-е», а в пустые и унылые, как пересохшая тыква, «нулевые» (вот уж действительно, «НУЛевые»!) – в полном составе склонно спутывать и смешивать добро и зло, хорошее и плохое, допустимое в приличном обществе – и вопиющее. Это поколение – действительно, «ради красного словца не пожалеет и отца».

Отражается ли это на творчестве Кристины Ивановой? Безусловно, да. Талантливому и захватывающему тексту присущ некий фон, который ощущает ухо на ультразвуковых тонах. Этот фон раздражает и заставляет беспокоиться читателя, пока не осознаешь: да ведь это эхо аномии!

Спутанность вопросов добра и зла, которых никто в быту не отличает и не собирается различать, предаваясь философской рефлексии – легла фиолетовой загробной тенью на всех персонажей Кристины. Кристина ловит флюиды, летящие из тусовки сверстников, и волшебным рупором таланта усиливает их, даёт пароходным гудком.

То отец из загробного мира рассуждает с чадом – что «каннибализм сейчас лечится» и не нужно драматизировать, если его подцепил… То мать является из могилы и сетует, что давно не вызывали… То зомби используют в качестве слуг, как домашних горничных… Писатели разных поколений отражают одну и ту же духовную реальность аномии, но по-разному. «Старики» отражают «ужасность ужасного». А молодые – и это тревожит! – отражают «обыденность ужасного», которое воспринимают уже не как аномалию, а как «пустяки, дело житейское».

Надо ли говорить, что при всеобщем смешении смыслов у Кристины смешиваются образы и европейской, и российской мифологий? Возникает вполне узнаваемое современное студенческое и школьное космополитское поле образов: имена то английские, то славянские, апелляции то к английским, то к славянским легендам. То Локки, то Злата, то Криста, то Федя…

Это – зеркало восприятия современной молодёжи, в котором коренное смешалось с привнесенным. Ведь юные поколения так и говорят: то западному персонажу смеха ради русское отчество приставят («Адольф Алоизович» – это не из романа, это из жизни…), а то местному Денису дадут кличку Дэн… И всё это очень органично в мире глобализации, но увы, неразрывно связано с общей аномией человеческого поведения.

«С тех пор, как познакомился с этой девчонкой, я понял только одно о ее семье: от них можно ожидать все, что угодно» – очень знаковая фраза из романа, соплетшая в себе жажду жизни, любви юного существа – и бесконечный его инстинктивный страх перед миром, разваливающимся на глазах. «Радостно встречая угрозы и кошмары» – так, наверное, можно высказаться о душе и сути романа «Typical City»…

Хотя речь идёт о совершенно разных стилях – я хотел бы сравнить аномию у Кристины Ивановой и у Марча Илькаева (цикл «Единорог»). Там тоже автор утрачивает различение между добром и злом, терпимым и нетерпимым, излагая видимость (или воображаемость) без какой-либо внятной авторской оценки.

Что тут скажешь? В современной западной социологии утвердилось мнение, что нацеленность молодежи на самостоятельные творческие поиски новых культурных ценностей связаны с особыми психическими свойствами юности.

Вследствие этого именно молодежь оказывается постоянно лидирующей группой в истории. Сталкиваясь с культурным наследием и жизненными ценностями «отцов», молодежь во все эпохи стремилась сбросить с себя оковы прежних установок, что и обеспечивало культурную динамику. Развивая эту исходную посылку, западные исследователи пришли к выводу об историческом мессианстве молодежи.

Впервые этот вывод был сформулирован Карлом Мангеймом, пытавшимся выявить движущие силы исторического развития. Мангейм рассматривал молодежь в качестве стимулятора изменений. Он полагал, что история движется рывками, пока одно поколение не примет эстафету другого. Чтобы общественная жизнь не стояла на месте, необходим кто-то, кто должен постоянно «щелкать бичом», функцию которого и берет на себя молодежь.

О том ли речь у нас сегодня?

Нет. Аномия – в безупречной литературной обработке у Кристины Ивановой и небезупречной у Марча Илькаева – предстаёт вовсе не мессианским поиском новой модели развития, а отказом от всякого развития и верчением на месте.

Это творческое самовыражение талантливого автора, стоящего, как и положено автору, – в самом центре мира, смысла в котором автор не видит. Только события: яркий калейдоскоп перемен, идущих из ниоткуда в никуда…

© Александр Стрелец, текст, 2016

© Книжный ларёк, публикация, 2016