Александр Леонидов. Жужжит ли Рой

Трэшевое изображение отнюдь не трэшевой ситуации – именно такое сравнение приходит на первый взгляд при прочтении книги Эдуарда Байкова и Всеволода Глуховцева «Рой», выпущенной крупным российским издательством «Крылов» в самом конце нынешнего лета. Но это лишь на первый взгляд, ибо не так прост роман, как его малюют. Но обо всем по порядку.

Текущее десятилетие в творчестве популярного писателя и ученого Эдуарда Артуровича Байкова стало временем перехода от неореализма, с которого он начал свой путь в литературе (роман «Гнев», 1999), к следующему «притчевому» или «фантастическому», периоду. Уже криминально-психологический детектив «Гнев» содержал отдельные элементы трэшевой литературы. Хотя, как и многочисленные рассказы и повести Байкова, этот роман все-таки был написан в рамках канона классической остросюжетной беллетристики. Не таков «Рой».

Надо сразу оговориться: фантастический жанр весьма неоднороден – сюда можно относить сколь угодно поджанров и направлений, порою являющихся причудливым смешением не только стилей, но и «фирменных» особенностей и черт других крупных жанров, таких как детектив, приключения, философская притча, социально-бытовой и психологический роман. Авантюрная фантастика тоже разнопланова, она вбирает в себя и скай-фай, и фэнтези, и пресловутый киберпанк.

В частности, сюда можно отнести и написанный Э. Байковым совместно с В. Глуховцевым роман «Рой». Несмотря на заметную трэшевость, этот роман еще формально близок к классическим канонам: в нем нет постмодернистской фрагментарности.

Типичные признаки трэша – откровенные, порою шокирующие добропорядочного обывателя сцены насилия, жестокости; обилие ненормативной и сленговой лексики; порноэпизоды; сплошной экшн в ущерб психологичности. Все это, конечно же, в книге присутствует, хотя и не в таком количестве, как это следовало бы ожидать от очередной трэш-поделки. Ибо «Рой» – отнюдь не поделка, да и не столько трэш, как об этом, прочитав аннотацию романа, написал в блоге «Хроники Гипертекста» участник igor_ufa, охарактеризовавший книжную новинку как «адский трэшак». Вторит ему и пользователь nevmenandr: «Как страшно жить после таких аннотаций. Нужно запретить “Роснано”. Во всем виноват Чубайс». А на форуме сайта «Создатели миров» юзер Тольтек возмущается (лексика и стилистика сохранены): «Че за нафик? Почему людям постоянно нет места от собственных творений? Блин, куда фантазия человеческая девалась? Нет чтоб что-то умное-доброе-вечное написать. А не очередной псевдоконспект по выживанию в тупых условиях».

Подчеркну: это мнения людей, которые прочитали лишь аннотацию, а сам роман не удосужились прочесть. Тем не менее их мнение высказано, и оно однозначное. Но, повторюсь, не все так просто. Большинство же читателей романа, судя по откликам в Сети и по устным впечатлениям знакомых, прочитавших сие творение уфимских авторов, оценивают роман достаточно высоко, говорят о нем порою с восторгом. Но об этом чуть дальше.

Итак, на мой взгляд, «Рой» по жанру – постапокалиптическая притча в форме боевика. Роман рассказывает о произошедшей в городе биотехногенной катастрофе, полон глубокого символизма в описаниях выживания уцелевших людей.

В романе отчетливо заявлена научная тематика. Во многом это старая добрая «НФ», преодолевшая тернии фэнтезийности. Концепция «Гея-Земля», согласно которой наша планета представляет собой единую систему, причем живую, а не мертвую, придает роману оттенок постсоветского идеологического модерна. И наверное, это дань моде на экологическую тематику.

Эта книга – о том, как пораженные нановитами люди превращаются в зомби, в неких полуразумных существ. Это уже не люди, хоть облик их еще остается таковым. Авторы в одном из интервью сами признавались, что сюжет, при всей своей линейности и драйвовой динамичности, не так однозначен. Скорее он двуслоен, имеет не один, а несколько смыслов. За сюжетом боевика – глубокая мысль о бездуховности античеловеческого западного мира. Эпицентр смыслов – однородная бездушная масса, которая направляется из одинокого чудовищного нечеловеческого разума. Западный, а теперь и наш человек глубоко зомбирован – всей массовой культурой и коммуникациями. Он «хавает» то, что выгодно дать ему манипуляторами сознания и психики и хозяевами этих самых манипуляторов. В «Рое» такие параллели и аллюзии с насущной действительностью просвечивают вполне явно. Нужно лишь на минутку отвлечься от экшеновской линии и пошевелить мозгами – или их остатками.

Казалось бы, обоих авторов меньше всего занимали психология, духовные искания, внутренний мир, семья, нравы, общество (в особенности благопристойное общество), – они делали бестселлер, боевик. Но в заключении, словно позабыв о масскультуре, авторы выводят нас на линию высоких смыслов: в итоге понимаешь, что это книга о том, как становятся людьми; это завоевание бытия, тяга к цельности, независимо от ограничений, навязываемых обществом, путь к цельности не ради себя через верность себе. Ибо герои – отнюдь не картонные персонажи дешевой трэшовки, нет, они выписаны как люди со всеми своими метаниями и переживаниями. И даже суровые мужики – спасатели, спецназовцы, заключенные, просто пытающиеся выжить граждане – показывают истинный, не наигранный героизм в тяжелейших условиях катастрофы и последующего отчаянного желания выжить.

Ведь на самом деле во время катастрофы – локальной, а уж тем более глобальной – в реале все будет происходить куда жестче и кошмарнее, аморальнее и бессердечнее, чем авторы «Роя» попытались показать. Прочтите дилогию «Мародер» и «Каратель», принадлежащую перу загадочного автора Беркема аль Атоми, выпущенную тем же издательством, и вы все поймете.

Возникает подозрение, что, угождая вкусам массовой публики, авторы все-таки интересовались «психологией» и «нравами», хотя делали вид, что просто рассказывают занимательную историю.

Но давайте послушаем некоторые из мнений читателей. Вот что пишут в гостиной сайта самого издательства «Крылов». Читатель Вадим: «Здравствуйте! Сейчас читаю роман “Рой”, вышедший в “Крылове”. Произведение вполне себе на уровне – напряженно, злобно, атмосферно, в меру цинично, нецензурная лексика к месту и по делу, – в общем, почти то, что нужно. Собственно говоря, лучше в этом году был только “Ренегат” Мичурина». Ему вторит читатель Олег Янгиров: «Здравствуйте, уважаемые издатели!.. Еще прочитал роман “Рой” Э. Байкова и В. Глуховцева. Тоже невозможно оторваться от книги. После Беркема Атоми это самое жесткое повествование. Вопрос: после прочтения этих книг возникает впечатление, что будут продолжения. Так ли это? Если да, то с нетерпением ждем. У этих книг есть поклонники. А вот женской половине не понравилось». И тут же ответ предыдущему рецензенту читательницы Эльвиры: «Хочу возразить Янгирову в той части, где он говорит за всю женскую половину, что им не понравился роман “Рой”. Олег, а мне понравилось! Да, роман чисто мужской. Но он честный, динамичный и в какой-то мере реалистичный. Ведь это реально могло бы произойти (упаси Бог, конечно). Я понимаю, что могло не понравиться женщинам (мне-то, женщине, не понять?), – это циничное, утилитарное отношение к женщинам. Но, девочки, это мужской мир, создан мужчинами для мужчин. Что, до сих пор до некоторых не дошло?.. Но ведь это война в мирное, в общем-то, время... Причём такая, где в плен не берут! Выжить бы! И не просто, а как человеческая особь. Где уж тут шаркать ножкой и целовать ручку?.. Так что молодцы уфимцы! Хочется продолжения. Но я бы добавила науки. Ведь по большому счёту с неё всё и началось. Как говорится: “Что бы учёный ни придумал, всё оружие получается!” А расхлёбывать приходится парням в камуфляже и мирному населению. Парням с оружием в руках, а нам, девочкам... ну-у, вы поняли. А те девочки, которым это не нравится, сами берут оружие в руки и становятся... правильно, мужчинами женского пола (упаси меня Бог от такого выбора). Авторы взяли на себя смелость правдиво показать потенциальную опасность войны. А правда не всем нравится. Так что, чтоб такого не случилось, думайте, люди, думайте! и читайте! и учитесь смотреть правде в глаза, хотя бы через чтение фантастических романов. Ведь в фантастике доля фантастики, остальное – всё правда».

Думаю, комментарии излишни. Скажу лишь, что это мнения людей, которые не поленились прочесть книгу, что называется, от корки до корки.

И Глуховцев, и Байков начинали свою литературную деятельность с бурных историй, изобиловавших стрельбой, погонями, романтикой. В них в равной мере присутствует та острота, которая и составляет соль прозы, и в «Рое» эта «соль», то есть неожиданные повороты сюжета, остается.

В романе авторы делают особый упор на развитие действия. Можно сказать, что когда Глуховцев и Байков рассказывают, они не делают ничего иного, и важность этого действия столь велика, что оно не оставляет места «психологии» и «духовным исканиям». И в то же время как письмо должно сообщать о чем-то, отличном от себя, так и история не может оставаться замкнутой, постоянно ссылаясь только на саму себя и не касаясь «психологии», и в романе Глуховцева и Байкова эти две роли выполняет фантастическое.

Как и во многих произведениях подобного жанра (постапокалипсис, сайнс-фикшн, фэнтези), в романе Глуховцева и Байкова появление фантастического – способ начать рассказывать историю, а его исчезновение – способ закончить историю. Элемент ужаса – хоррора, триллера – оказывается тем нарративным материалом, который наилучшим образом выполняет конкретную функцию: привнести изменение в предшествующую ситуацию и нарушить установленное равновесие (или его отсутствие).

Такую функцию фантастического – функцию двигателя сюжета – можно называть синтаксической, и именно она позволяет Глуховцеву и Байкову заниматься своим любимым делом – рассказывать историю, не обращаясь к «психологии» и «внутреннему миру».

Кроме того, в романе есть некий привкус фэнтези, что сближает его со сказками. Но это – страшная сказка. Сказка-предупреждение о том, к чему мы все можем однажды прийти. И тогда наступит великая смута и общий трындец, какой в постапокалиптической литературе именуется БП – Большой Песец. А в литературе трэшевой это расшифровывается еще более звучно и нецензурно.

Вот и авторы «Роя» говорят, что «еще не все потеряно», мол, не поздно одуматься и остановиться, пока в погоне за все большими благами и удовольствием современный человек не наскочит на Большого Пушного Зверя, который разорвет его на мелкие клочки, навсегда вычеркнув из истории земного бытия. Но создается впечатление, что где-то на пороге своего сознания авторы вполне реально и скептически оценивают нынешнюю ситуацию, сложившуюся в человеческом обществе и в биосфере: вряд ли удастся «повернуть мозги в нужную сторону» тех почти семи миллиардов двуногих существ, гордо именующих себя человеком разумным. В произведении Глуховцева и Байкова современный человек раздвоен, изувечен, ущербен, враждебен самому себе. Здесь гармония старой литературы утрачена, и мы стремимся обрести новую цельность. Вот в чем заключается идейно-нравственное ядро романа.

Современная литература, как и другие виды и роды искусства, насквозь пропитана тем, что мы называем трэшевой культурой. Трэш, словно противное насекомое (или целый рой насекомых), гадко жужжит в нашем сознании и психике. Но отдельные удачные произведения – такие, например, как творение наших земляков, – вполне способны превратить надоедливое жужжание мух в ласкающее слух гудение трудолюбивых пчел. Пусть «Рой» уфимских литераторов-пчел жужжит – как предупреждение постепенно сходящему с ума человечеству. Может, и впрямь еще не все потеряно…

© Александр Леонидов, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015